Когда звук водопада, вместе со смехом Ассенизатора перешли в шум реактивного самолета, который выл на одной скулодробящей ноте, от которой у слушателя лицо сводится в гармошку. Стало вообще невыносимо находиться рядом с фаянсовой посудиной. Еще слышались громкие, со всей силой ударяющие по барабанным перепонкам щелчки, отсчитывающие оставшееся для жизни время. Неизвестно откуда взявшимся усилием воли, Сергей заставил себя очнуться и, надо признаться, очень своевременно это сделал.

В полуметре от головы Алексея, находящегося в таком же развинченном, разбалансированном и бесполезном для мира состоянии, как полуминутой ранее Сергей, готовилась к каким-то своим, внутренним событиям змея. Вполне обычная, ни чем не примечательная рогатая гадюка, с вредным и смертоносным укусом.

Это наверное знамение такое, там где живут змеи, обязательно должна появиться необузданная толпа легионеров для того, чтобы пугать «подотряд пресмыкающихся» и нарушать баланс в живой природе.

На первый, скользящий взгляд, хорошо упитанная короткая змея просто хотела укрыться от беспощадной жары, под невесть откуда взявшим в ее королевстве импровизированным навесом.

Может она пыталась заползти в широко открытый, беззащитный рот легионера. Заодно обследовать внутренности, как там у него, правда ли имеется «солитер», которым он так любит во время еды козырнуть и похвастаться.

Вполне возможно, что она мечтала, как и каждая молодуха, зарыться в густую шерсть на груди уснувшего бедолаги и там понежиться, порезвиться?

Кто их, гадов, знает, что на самом деле они замышляют? Может быть плохой поступок, а может быть… и… и еще хуже? У пишущей на такие темы публики, всегда на это не хватает ни желания, ни времени, ни знаний. А по правде сказать, то в основном, ритуальщики острого словца, ленятся полюбопытствовать по этому поводу у специалистов.

Сергей, видя такую раскачивающуюся заинтересованность, этот завораживающий и немигающий змеиный взгляд, не на шутку разволновался. Введет такая дряннюга своего ядовитого раствора в гусаровскую жилу и тю-тю… Поминай как звали.

Для того чтобы отвлечь ее внимание от аппетитного Алексея, он быстро стащил у себя с ноги казенный ботинок и бросил его в сторону бесцельно лежащего и отдыхающего Гусарова, пытаясь нанести змее болезненный удар по корпусу. К своему удивления в своем желании он преуспел. Без оптического прицела и специальной подготовки точно попал в цель.

Отдадим должное змее. Удар она приняла с честью, не кричала и не возмущалась, а резко скрутилась клубком, обвив вокруг неопознанного летающего объекта, свои мощные кольца и со всей силы куснула его.

Сергей воспользовался тем, что она портит военное имущество и резко выдернул из под лежащего Алексей автомат, но тот, уже открыв глаза, успел оценить обстановку.

— Не стреляй, — прохрипел он. — Могут услышать.

Змея же не на шутку разозлившись, напоследок еще раз куснула ботинок и что-то недовольно прошипев поползла в свое змеище, восстанавливать дорогостоящие запасы яда, а заодно и перекусить более покладистыми зверушками. Не такими, которые вероломно, без объявления своих действий, бросаются обувью в грудь.

Обидно и несправедливо.

Явились вроде бы, как в гости, а ведут себя по отношении к хозяевам, нагло и по-хамски.

— Ужин уползает, — опять прохрипел Алексей. — Держи скотину за хвост, не давай ей уйти в чужой загон…

— Не волнуйся, далеко не уползет, скоро вернется, — стал успокаивать его Сергей. — Нас еще ждут посещения скорпионов, не тех, которые с гитарами, а настоящих. Каракуртов, тарантулов… «Черная вдова», в любой момент может пожаловать на огонек без приглашения. Она такая бесцеремонная…

В свои опасения, Сергей вложил достаточно твердой и основательной безысходности. Да и сказал об этом очень уверенным тоном. Да так уверенно, что оба стали достаточно нервно крутиться на охлажденном под их телами влажном песочке, беспокойно оглядываться по сторонам, ожидая накарканного нашествия ядовитых тварей.

— Известный итальянский танец приспособили именно для лечения от укусов тарантулов, назвав его тарантеллой, так что если и цапнет какая-нибудь вошь, хоть потанцуем перед смертью, — мрачно поделился своими знаниями Алексей.

Однако знание о тарантелле, спокойствия не принесло и последние силы тратились на глубокие волнения и переживания.

— Умный ты, — попытался изобразить восхищением Сергей. — Где вас только таких начитанных прятали? Почему вы не спасли цивилизацию от нашествия современных варваров? Если не захотели, то тогда почему, не вооружили нас передовой национальной идей, таким коктейлем, на все случаи жизни… из христианства и ислама? И всем бы было хорошо и радостно…

— Чего ты, говнюк, так лыбишься? — спросил мудрый греческий философ, у молодого человека цветущего вида.

— Я стал Олимпийским чемпионом! — гордо, не без позерства ответил ему гов… прекрасный юноша.

— Не радуйся, — осадил его вредный старикан. — Ты победил тех, кто слабее тебя.

Сергей неожиданно для себя самого, задал мучающий его вопрос:

— Как ты думаешь, почему те, кто нас там, у вышек разбабахал, не пустились за нами в погоню, — пробормотал это, не поворачивая головы.

— Думать у меня сил нет, — засипел в ответ Алексей. — Пробыв на этом ласковом солнышке пару часов, а мне его теперь хватит на всю оставшуюся жизнь. Я решил, что такую роскошь, как думать я позволю себе только после того, как мы отсюда выберемся… А то, что там произошло… Догадываюсь… Только не подумай, что я такой умный…

— Поделись, — опять пробормотал Сергей. — Неужели мы думаем об одном и том же. Вот оно счастье — поперло. Ты не споришь, не ругаешься, не отстаиваешь…

— Враги правильно рассчитали… — задумчиво произнес Гусаров.

Он накрыл лицо форменной фуражкой и изменил направление рассуждений: «Ты к ним чувствуешь хоть какую-то ненависть?»

— Нет, — просто сказал Алексей.

— Ну хоть классовую, как к нефтепийцам присосавшимся к недрам и использующим беззащитное состояние земли? — попытался воздействовать на него грубыми комиссарским методами Алексей.

— Нет, — с сожалением простонал Сергей. — Никаких чувств.

— Вот и я нет. А без этого какие мы с тобой коммандос? Одно недоразумение, а не воины-парашютисты… — вспомнив о чем у них шла дискуссия продолжил. — Да, я хотел сказать, что они, как защитники своих песков, правильно все продумали: захватчики и подлые наемники, в таких условиях очень быстро сами подохнут… Поэтому, гоняться за ними по такой жаре, нет ни какого смысла. Пустыня все сделает сама… Отомстит боливийцам, в нашем с тобой лице, за смерть аргентинского товарища Че Гевара.

— Грубые слова — подохнем, — скривился Сергей, но скосив глаза на струйки песка, осыпающегося с гребня бархана добавил. — Хотя ход мысли правильный… Так занесет и заровняет, что хоронить будет некого. Хорошо, хоть не будет мести за мексиканскую смерть вашего вождя товарища Троцкого — известного трибуна революции — Лейбы Бронштейна.