– Боюсь, да, – головная боль постепенно отпускала виски Мира. – Буквально только что отец рассказал мне об этой злополучной Чаше, мы пошли перекусить в столовую, туда же пожаловала Нинга, и мы с нею крупно поругались. Представьте себе, она увидала моего дедушку на балконе и такого наговорила…

– Погоди, – махнул прозрачной рукой Ром, – ты хочешь сказать, ваш скандал переполнил Чашу?

– Мне, конечно, хочется верить, что в это время где-то в Зарабии кто-нибудь еще вовсю ругался, и мы тут ни при чем, но светопреставление началось именно во время наших с бабулей дебатов.

– Прекрасно, – вздохнул Ром, – не успели мы приехать, как уже натворили дел.

– Погоди, отец говорил, что все, кроме меня и флоинов оцепенеют, надо немедленно предупредить народ, чтобы ложились в кровати, а то будут, как скульптуры-страшилки стоять в самых неожиданных местах.

– Я мигом всех оповещу.

Ром исчез.

– Ми, вы останетесь здесь?

– Конечно, – отвернулась она, пряча слезы. – Куда же мне идти.

– Я быстро все поправлю, – расстроилась Мира, особенно печалил ужасный вид за окном. – Отец все подробно мне рассказал, я знаю, что делать, надо достать еще три таких камня…

Она извлекла на свет солнечные капли и замерла. Они больше не светились, камни покрывал легкий сероватый налет, а внутри тяжело кипел тусклый огонь.

– Вот, значит, как, – Мира присела на подлокотник кресла. – Значит, и вправду плохи дела.

Явился запыхавшийся Ром.

– Я всех предупредил! А что это с камнями?

Мира пожала плечами, чувствуя себя прескверно и ощущая громадную вину и перед Нингой, и перед Велором, и перед всей Зарабией в целом.

– Так, главное – не раскисать! – Ром присел в соседнее кресло. – Надо собраться с мыслями и подумать, куда бежать.

– Никуда мы не побежим, – Мира взяла на руки подошедшего Аксельбанта, – отец, как чувствовал, рассказал, что делать. Надо собрать остальные камни, и все вернется на свои места. Как испортила, так и поправлю. Ми, в кухне приличные запасы провианта, так что голодной вы не останетесь, и еще, присмотрите за Бантом и тирамисой, ладно?

Женщина кивнула.

– Мы что, прямо сейчас уходим? – приуныл Ром.

– А чего ждать?

– Логично…

– Оденусь-ка я, пожалуй, потеплее. Кто знает, что за климат в тех мирах. Ром, а ты в чем пойдешь?

– В чем есть, – без особого энтузиазма откликнулся он. Ситуация не радовала ни с какой стороны. Очень уж не хотелось подвергать свою подопечную такой опасности, как путешествия по незнакомым мирам, да и самому ввязываться в подобное мероприятие тоже как-то не улыбалось.

Пока флоин мрачно парил по комнате, Мира экипировалась в дальнюю дорогу. Она одела синюю майку с надписью «Спасите китов!», свитерок, сшитый из разноцветных квадратов, спрятав по него цепочки с угасшими камнями, и джинсовую курточку сверху.

– В общем и целом я готова.

– А я еще не совсем… может, ты перекусишь перед дорогой?

– Чего-то аппетит пропал. Вот поправим дело и перекусим.

Прихватив Аксельбанта, она прошла к дедушке, он неподвижно сидел в своем кресле, глядя в пустой камин.

– Все будет хорошо, дедуль, все наладится, – она поцеловала деда в лоб, чмокнула в нос Банта и усадила его к деду на колени. – До скорой встречи.

– А я? – появилась тирамиса. – А как же я?

– Яра, мы пока что не можем заняться поисками ворот в твою Лагуну, видишь, что у самих творится.

– Мира, я не к тому, возьмите меня с собой, я обязательно пригожусь!

– Нет уж, оставайся тут, так безопаснее, – сказал Ром. – Ну, раз уж Мира собралась, делать нечего, мы пошли.

– Доброго и легкого вам пути, – пожелала Ми, а тирамиса промолчала. Она демонстративно повернулась к будущим спасителям Зарабии спиной и обиженно опустила голову.

– Не скучайте, – помахала на прощание Мира, и они вышли в коридор.

– Далеко идти? – поинтересовался Ром, паря над ее головой.

– В подземелье.

– Я боюсь подземельев…

– А чего ты не боишься?! – вспылила Мира. – Есть хоть что-нибудь на свете, что тебя не страшит?

– Есть, это ты.

– Очень даже зря! Бойся меня, бойся!

Спускаясь вниз по темной лестнице, Мира пожалела, что нельзя освещать путь солнечными камнями.

– Жаль, что они погасли, – вслух произнесла она.

– Кто? – хмуро поинтересовался летевший следом Ром.

– Солнечные камни, ими можно было дорогу освещать.

– Да, грустно. Далеко еще?

– Два раза по столько же.

– Ох, ну ничего себе подземелье вырыли!

– Ром, прошу тебя, не нуди, и без тебя тошно.

Молчание длилось до тех пор, пока непроглядная тьма не посветлела. Еще пара десятков ступеней – и они достигли цели.

– Смотри, какая красота, – Мира спрыгнула с последней ступеньки, – правда, чудо?

– Да, симпатично, – Ром приземлился на каменные плиты. – А как будем переходить в миры? Посредством чего?

– Посредством озера, на дне двери.

– Как так? – отчего-то сильно растерялся Ром. – Зачем на дне?

Мира оставалось только развести руками, откуда же ей было знать, зачем? Значит, так надо.

– А в чем дело? – она присела на корточки, рассматривая туманные огни, плавающие в аквамариновой глубине.

– Мне нельзя в воду, – Ром присел рядом, – я там растаю, как медуза на солнце.

– Что, правда?

– Правда.

– Что же мне, одной идти? – голос девочки дрогнул. – Я же тут ничего не понимаю…

– Одну я тебя все равно не отпущу.

– А что же делать? – Мира смахнула со лба крупную каплю, упавшую с сумеречного свода.

– Не знаю.

Пару минут они слушали, как на пол шлепаются капли.

– Должен же быть хоть какой-нибудь выход! – Мира выпрямилась и принялась мерить шагами подземелье. – Ром!

– Что?

– Нужен выход! Теперь все от тебя зависит, придумай что-нибудь! Неужели вообще ничего нельзя поделать?

– Ну-у-у… – он поднял голову, пытаясь рассмотреть невидимые своды. – Из любой ситуации можно найти выход.

– Ромчик, не томи, говори, что можно сделать?

– Это довольно рискованно, но…

– Ну же?

– Если ты меня отпустишь, сказав: «Живи вечно», и я обрету тело, то вода мне не будет страшна.

– А в чем риск?

– Ты действительно должна хотеть это сделать, то, что у тебя на сердце и в душе, то и станет мне либо пропуском в новую жизнь, либо…

– Ром, я очень привязалась к тебе за это время, – Мира подошла к нему и присела напротив, – несмотря на то, что ты сварливый, ленивый, трусливый, я тебя таким люблю и не хочу потерять. Когда ты рядом, я чувствую себя в безопасности, знаю, что все у меня получится. Надеюсь, что я тебе тоже хоть немного нравлюсь, и если это так, то мы сможем стать лучшими друзьями на свете.

Ром мягко улыбнулся.

– Я отпускаю тебя. Живи вечно, друг мой.

Мира положила руку на его прозрачное плечо и столкнула Рома в озеро.

Ром исчез, на воде не возникло даже кругов, она была абсолютно гладкой. Сердце Миры замерло, к горлу подступил тугой комок.

– Ром… – прошептала она, и крикнула со слезами в голосе: – Ром, ты где?! Ромочка, вернись немедленно! И живи вечно, кому сказано было?!

Безмятежная гладь заволновалась, надуваясь изнутри водяным пузырем. На всякий случай Мира отскочила к лестнице, даже взбежала на пару ступеней вверх. Пузырь шумно лопнул, и поднявшиеся волны вынесли на каменный «берег» человека. Мира немедленно бросилась к нему.

– Ром, это ты?

Мокрые холщовые рубаха и штаны облепили худощавое тело, длинные черные волосы разлетелись по полу.

– Эй… – Мира встала на колени и потрогала озерный подарок за плечо.

Тело шевельнулось, глубоко вздохнуло, приподняло голову, и на Миру взглянули глубочайше синие глаза.

– Вау… – улыбнулась Мира. – Ром, это ты что ли такой красивый? Это ты?

– Вроде бы я, – он поднялся и сел, – голос у меня какой-то другой стал…

– Да и весь ты очень изменился, – от сердца отлегло. – Какой ты красавчик! А когда прозрачный был, вроде и ничего особенного. И волосы у тебя длинные!