– Вальсы слышала до войны. По радио его музыку часто передавали.

– Так я был в доме, где он жил.

– Повезло. И как живут австрийцы?

– Хорошо живут! Так добротно и ладно построены их дома! И в каждом дворе есть сад с беседкой, а в саду – разные цветы. Вот вылечусь, женюсь и обязательно построю себе такой дом с цветником! – размечтался Гера.

– Конечно, построите, – смутилась Галя.

Они долго ехали, а изредка, встречаясь на остановках, разговаривали, вспоминали довоенное прошлое, а ещё мечтали о будущем, постепенно оттаивая от войны.

Галя тогда ему очень понравилась: взрослая не по годам, к тому же красавица! Незаметно для себя он стал представлять её в роли будущей хозяйки выстроенного им дома. Смущали глаза… Не смешливые и сытые как у австриячек, а очень внимательные и грустные, потому слегка не соответствовали сформировавшейся мечте. Но сегодня и сейчас трогали до глубины души! И сразу после госпиталя он поехал к ней.

Да. С Галей тогда нехорошо получилось.

Галю он предал. Или не предал?

Полюбил-то он Веру!

Увидел, полюбил и сразу женился. Всё по-честному!

В тот день зашёл в парикмахерскую, а там она! В белом халатике, с миленькими кудряшками, с ямочками на щёчках. Даже ошалел слегка. Это же именно та девушка, которую он представлял в своих мечтах! Присел в кресло перед зеркалом, а сам только на неё и смотрел. Вера со смехом предупредила:

– Не боитесь стричься у ученицы? Вы у меня первый клиент!

– Рядом с такой красавицей ничего не страшно! Если что, «под Котовского» переделать сумеете? – с улыбкой подыграл он.

– Кто же не сумеет? – смутилась от приятного комплимента хорошенькая парикмахерша.

На этом и порешили. Мило болтая, она чуть не прикусила себе язычок от старания, а Гера не мог отвести от неё глаза. Кого-то эта девчонка ему напоминала! Не то домовитых и весёлых австриячек, не то девушку, ехавшую вместе с ним на родину.

Миленькая парикмахерша, явно заигрывая, спросила:

– Для кого таким красивым хотите показаться?

– Сватаюсь сегодня вечером к одной хорошей знакомой.

– Жаль! А я уже понадеялась, – многозначительно кокетничая, улыбнулась Вера.

И понадеялась не зря! Пришёл свататься к Гале, а взял за руку и увёл в новую жизнь Веру!

Вдвоём они уехали в городок под Куйбышевом. Он устроился экскаваторщиком на стройку. Технику уважал и любил, да и руки росли, откуда нужно. Им выделили участок земли, на котором cоорудили времянку, чтобы перекантоваться несколько ближайших лет. А для постройки дома потихоньку закупали кирпичи, доски и другой необходимый строительный материал. Заодно разбили сад, каждый год сажали огород – места хватало.

Родился сын, через пару лет второй. Отношения между молодыми оставались как в первую встречу. Гера не ошибся и не пожалел, что связал свою судьбу с Верой.

– Гера-Вера! Как складно! – смеялись они, а порой так ласково друг друга в одно слово и называли, – Геравера, иди ко мне! Геравера, ты где?

Ему очень нравилась жизнерадостность и молодость Веруньки – это удваивало желание делать для семьи ещё больше.

Дом в мечтах хозяину представлялся из двух комнат с высокими потолками, кухней и большой верандой. В голове давно запечатлелась не только каждая деталь, но и последовательность всего строительства. Во дворе предварительно был вырыт котлован, а рядом возвышалась горка песка. Гера с удовольствием представлял, как займётся фундаментом, а там и кладкой стен.

Дом-то он построил! А вот его первенец…

В то утро такое деловое настроение было, так всё складывалось удачно! Ещё бы! Начальник позволил ему взять на пару часов экскаватор, чтобы немного углубить яму под фундамент. Он въехал во двор и, не мешкая, приступил к задуманному.

Трёхлетний сын с соседским мальчиком постарше играл с деревянными машинками возле котлована, как раз у той кучи песка. Из-за неё Гера и не заметил малышей! И первым же ковшом, полным рыхлой земли, накрыл своего первенца. Затем вторым, третьим… Решив, что яма достаточно глубока, отогнал экскаватор на улицу и пошёл обедать во времянку. Расцеловал жену и второго малыша, уселся за стол.

Вера стала звать старшего, обошла весь двор, но его нигде не было. Вспомнила, что тот играл с маленьким соседом. Побежала к нему! Мальчик был у себя дома, но из-за женского крика ничего толком ответить не мог. И только увидев подошедшего Геру, сказал:

– Он там, – взял за руку отца своего друга и отвёл к только что насыпанной куче земли.

Тут папка всё и понял!

Землю разрыли, ребёнка достали…

Но он уже не дышал.

Вера онемела: муж сгубил их сынишку.

И смерть—то какая мучительная!

***

…Гера опять потянулся к бутылке, но вышло неловко: она упала, покатилась, а вино бордовой дорожкой разлилось по столу.

– Ох, сынок, сынок! Прости ты своего батьку бестолкового! Чуть в сторону надо было ту землю сыпать, – еле шевелил губами Гера, не впервые оправдываясь перед погибшим ребёнком.

Но может, ему чудилось, будто он что-то говорит, а это воспоминания продолжали накатывать волнами, не давая душе отдохнуть. И он продолжал смотреть своё кино…

Тогда, после смерти первенца, запил по-чёрному. Если бы не Вера, пропал бы! Только ради неё и младшенького жить остался. Да ещё ради дома. Опомнился, взялся за работу.

Вот он его дом – большой, крепкий!

Не хуже, чем у австрияков получился.

И сад вокруг дома, яблони благоухают.

А цветов Верунька посадила самых разных.

Всё у неё получается, за что не возьмётся.

Сын с дочкой подрастают.

Только сердце ныть стало всё чаще и чаще.

Вот и теперь ноет так, что руку не поднять.

Ноет и скребёт, того и гляди, выскочит.

И дышать ему тяжело… И холодно…

– Вееееаааа! Веа! Веунь…

Кино закончилось.

Экран погас.

С Ё С Т Р Ы

После похорон мужа Вера долго не заходила в беседку. Боялась, что Гера привидится. Но сегодня зашла и уселась на то самое место.

С утра палило солнце. Деревья давно отцвели и уже усыпаны небольшими яблочками. Их в этом году будет много. Только зачем? Геры нет, а уж как он яблоки любил!

Она положила руки на стол, как когда-то Гера, и стала с удивлением их разглядывать. Надо же? Ещё молодая женщина, а руки натруженные, как у старой бабки. Хотя… Чему удивляться? Работает-то с четырнадцати лет.

***

Вскоре, как отец ушёл на фронт, её родной город заняли немцы. Новые хозяева жизни гнали скопом всю здоровую молодёжь работать на «Фатерлянд». Старшего брата Юру и сестру Галю, которые успели до войны сдать экзамены за десятый класс, отправили в Польшу на военный завод. А её – семиклассницу отвезли в Германию. Там определили к фермеру, он выращивал свиней и варил тушёнку для фронта, а потому очень нуждался в работницах.