А в худшем…

Думать об этом совершенно не хотелось, и огромным усилием воли он отогнал от себя чёрные мысли, сконцентрировавшись на текущем моменте.

Им оставалось пробежать около двухсот метров, чтобы свернуть в спасительный переулок, служивший входом в длинный лабиринт, выход из которого означал свободу и жизнь. Но беглецы опоздали — сразу три бронетранспортёра блокировали улицу, выскочив на перекрёсток.

Связываться с бронетранспортёрами резона не было, здесь не помогли бы никакие «серебряные пули».

А пытаться проскочить под дулами крупнокалиберных пулемётов было бы откровенным самоубийством.

Поэтому НОЙМам ничего не оставалось, как нырнуть в подъезд первого попавшегося дома.

Из трёх бронированных машин только одна попыталась достать преступников длинной очередью из пулемёта.

Однако добыча успела скрыться в спасительных недрах здания.

— Теперь они точно не уйдут, — не скрывая удовлетворения, произнёс лейтенант, находившийся в головном бронетранспортёре. — Я этот район хорошо знаю. Здесь бежать некуда. Старая застройка и планировка — минимум проходных дворов, сплошные тупики.

Район действительно был старым, так же как и трёх-четырёхэтажные постройки, которые всё ещё не снесли — исключительно потому, что строить что-либо новое в этом месте было просто невыгодно.

НОЙМы могли попытаться спастись, выбежав во внутренний двор, но там был очередной тупик, оканчивающийся высокой стеной, преодолеть которую незрячему Мессии было не под силу.

Подъезд был проходной, поэтому Бемби не понадобилось слишком много времени, чтобы досконально разобраться в ситуации.

— Хреновый расклад, — процедила она сквозь зубы, повернувшись к напарнику.

— Да уж, действительно — хуже не придумаешь, — без раздумий согласился Мессия.

Положение затравленных полицией беглецов можно было смело назвать катастрофическим. К тому времени как двое НОЙМов нырнули в спасительные недра старого дома, к телевизионному вертолету, ведущему прямой репортаж с места событий, присоединился полицейский. И на подходе был ещё один. Пара мощных прожекторов осветила пространство прилегающее к зданию, так что выбраться незамеченными из захлопнувшейся мышеловки уже не представлялось возможным. С каждой минутой к месту событий прибывали всё новые и новые силы полиции.

Именно после того, как стало очевидно, что преследуемым не удастся покинуть пределы здания, телевизионный диктор передал в эфир информацию о первом крупном успехе полиции.

— Попалась маленькая сучка! — произнесла Герда находившаяся в нескольких кварталах не пытаясь скрыть свою радость.

«Попались проклятые убийцы!» — подумали практически все телезрители, наблюдающие за развитием событий.

— Они думают, что возьмут нас! — Несмотря на то, что ситуация была критической, Бемби не потеряла ни самообладания, ни надежды. — Они думают что возьмут нас! — повторила она, и в её голосе послышались нотки истерической радости.

Но Мессия не обратил на это внимания. Он полностью ушёл в себя, пытаясь сконцентрироваться на решении главной проблемы — восстановлении функций повреждённого имплантата, а всё остальное просто не имело значения.

— Ни хрена у них не выйдет! Ты слышишь меня?! НИ! ХРЕ! НА!!!

Район, прилегающий к зданию, ещё не был полностью блокирован, а снайперы не успели занять позиции на крышах близлежащих домов, поэтому Бемби стремительно взбежала по ступенькам к окну лестничного пролёта и произвела несколько выстрелов. Она не надеялась в кого-либо попасть, она давала понять, что просто так полиции не удастся выкорчевать двух высокоуровневых НОЙМов из жилого здания набитого дрожащими от ужаса жильцами.

— Что там у тебя?! — Вопрос касался системы навигации.

— Три-четыре минуты, — коротко ответил Мессия, понимая, что время играет на руку противнику.

Если бы он мог ускорить работу или прервать загрузку тестовой программы, выполняющей стандартную процедуру проверки, то непременно так бы и поступил. Но в полевых условиях без специальной аппаратуры это было невозможно, поэтому оставалось только надеяться, что по завершении всех необходимых операций искусственный глаз начнёт функционировать.

— Долго, — сквозь зубы с ненавистью выдохнула хрупкая девушка с большими доверчивыми глазами. — Очень долго.

У неё в голове роилось слишком много мыслей, и все они беспомощно метались в поисках несуществующего выхода.

— У тебя взрывчатка осталась? — неожиданно спросила она без всякого перехода.

Мессия не сразу понял суть её вопроса, так как был полностью сконцентрирован на решении жизненно важной проблемы.

— Взрывчатка у тебя осталась? — Бемби хлопнула его по плечу, возвращая из мира высоких технологий и изменчивых цифр на грешную землю.

— Немного.

— Сколько это — немного?!

— Граммов двести «пластика» есть, так что, скорее всего, можно снести половину этой ветхой развалюхи.

— О'кей. Тогда действовать будем следующим образом. Пока они не прихлопнули нас, словно двух отравленных тараканов, устроим серию небольших отвлекающих взрывов наверху и, спустившись вниз, постараемся пробиться в подвал соседнего здания. Затем — в следующий, а там… В общем, к тому времени ты уже должен будешь восстановиться.

«Хотелось бы верить,» — подумал Мессия, но вслух ничего не сказал, ограничившись коротким кивком.

— Я иду закладывать заряды, а ты оставайся здесь. Если услышишь, как открывается входная дверь, — стреляй на звук. Хотя не думаю, что они настолько глупы, чтобы без всякой подготовки сунуться через парадный вход.

— Я тоже думаю, что они не настолько глупы, — чисто механически повторил ослепший человек, пытаясь привести в порядок свои разрозненные мысли.

Но безжалостная убийца, выглядевшая словно девушка-подросток, уже не слышала этой фразы. Она спешила наверх, потому что время играло против зажатых в ловушке НОЙМов. С каждой минутой кольцо окружения сжималось всё сильнее и сильнее. Ещё чуть-чуть — и всё, последняя лазейка будет перекрыта.

Полиция не пойдёт на штурм, заведомо чреватый крупными потерями. Они пустят в здание несколько настоящих киборгов, и эти механические чудовища раздавят пару НОЙМов, словно каких-нибудь мерзких насекомых. То, что в доме полно гражданских, не имеет никакого значения ни для укрывшихся за его стенами беглецов, ни тем более для городских властей. Если бы не телевидение и не надвигающиеся выборы мэра, полиция вообще могла бы нанести точечный удар с воздуха, погребя под обломками здания всех без исключения. А потом компетентные органы с дрожью в голосе заявили бы, что «проклятые киборги» в очередной раз совершили чудовищное преступление.

Поэтому идея использовать заложников была настолько безнадежной, что Бемби даже не принимала её в расчёт. Устроить дымовую завесу из серии мелких взрывов, обрушив часть старой постройки, а затем попытаться пробиться в подвал соседнего дома (благо улица была настолько плотно застроена, что здания стояли вплотную друг к другу) — это был единственный реальный шанс выжить.

Уже находясь на лестничной площадке между третьим и четвёртым этажом, девушка разбила окно и сделала ещё несколько выстрелов в темноту сгущающейся ночи.

«Пускай считают, что мы запаниковали и у нас сдают нервы. — Её кривая усмешка больше походила на оскал зверя, нежели на человеческое лицо. — И пусть думают, что мы будем сидеть здесь до тех самых пор, пока не подоспеют киборги, способные быстро и эффективно взять штурмом эту картонную крепость».

Сначала она хотела устроить несколько небольших взрывов с обеих сторон здания, но для того, чтобы осуществить этот замысел нужно было проникнуть в одну из квартир. Это было слишком хлопотно — взрывать дверь, потом разбираться с перепуганными насмерть жильцами, устанавливать взрывчатку и так далее и тому подобное.

Поэтому Бемби решила поступить проще — заложить «пластик» между лестничными пролётами этажей, что в конечном итоге должно привести к разрушению лестницы и обвалу части фасада.