– Они не встречали таких существ. Род снова просит рассказать ему, что произошло между вами и трупоедами во время контакта. Они напали на вашу планету? Кого-то убили? Угрожали? Должна же быть причина для вашего гнева!

Ои Бесстрашный надолго задумался. Он сам знал историю с трупоедами по записям по визору, по лекциям учителей, по книжкам. Как все подростки, а потом молодые охотники он горел желанием отомстить презренным трупоедам. Уничтожить само семя этих презренных. Став взрослым, он надолго забыл про них – увлекся политической борьбой, где добился определенных успехов. Он не смог перепрыгнуть свой круг, встать на ступеньку выше, но на своей был вне конкуренции. Вот теперь он Главный вождь третьего круга – администратор целого континента. Волею судьбы ему поручено Главным вождем первого круга возглавить карательную операцию против трупоедов. Он купался в эмоциях миллионов охотников, которые требовали отмщения, провожая его в полет. Но требовалось рассказать гигантам что-то, что вызвало бы у них сочувствие или даже поддержку. А он почти ничего не знал… Требовалось включить дипломатическую тонкость в повествование, или не говорить ничего. И тут он вспомнил про Ухо – вот непосредственный свидетель и участник тех далеких событий!

– Я, как все охотники, пронизан гневом, как только речь заходит об этих грязных созданиях! С молодых когтей я воспитан в ненависти к этим пожирателям трупов, но я не смогу объяснить вам созданиям из неведомого далека, что движет душой охотника. Они прилетели на нашу планету осквернять могилы наших отцов и дедов, они теперь знают дорогу к нашему дому и придут вновь. Ни один охотник не смириться с мыслью, что они могут придти. Что они живут. Мы выполняем волю всей расы. В нашем походе принимает участие свидетель тех событий, но он сейчас далеко – на последнем сотрое. Я говорю о старом вожде третьего круга Ухо Стремительном. Он мог бы вам рассказать все.

– Так пусть он придет и мы выслушаем его, – прогудел Пузырь, переводя слова Рода.

– Увы, мы сможем встретится с ним только на планете, когда вернемся. Охотники не умеют скакать с пустолета на пустолет, как делаете это вы.

– Они могут привести его сюда, или перенести Главного вождя на пустолет вождя Ухо.

Предложение оказалось неожиданным, но ставить опыты на себе Ои что-то не хотелось.

– Когда гиганты смогут привести сюда вождя Ухо? – чуть подумав, спросил Главный вождь.

– Когда будут знать, как он выглядит и где его искать, – был ответ вождя Рода.

– Завтра, в это же время я дам вам все, что нужно.

На этом встречу решили закончить. Отвесив Главному вождю неуместный в данном случае полупоклон, гиганты исчезли. Главный вождь отпустил охотников, переполненных впечатлениями от встречи с гигантами, и остался в помещении Погонщиков. Посидеть на седлище – обдумать ситуацию. Между делом он поинтересовался, как идет сближение пустолетов. Погонщики доложили, что весь караван будет в пределах доступности дальсвязи только через две полные горсти дней. И что до этого, они пролетят место начала поворота. Охота складывалась неудачно.

– Родик, а ты, оказывается, уже можешь говорить по-медвежачьи! – Адели после контакта зашла к лингвистам. Родик увлеченно обсуждал с Ией запись второй встречи, их речь густо перемежалась рычанием и лаем. Родик повернулся к Адели и что-то пролаял хриплым голосом.

– Чего-чего?

– Конечно, мой язык еще далек от совершенства. – Родик легонько шлепнул Ию по плечу и подошел к Адели. – Честно говоря, без Роя-Зу мы бы долго топтались на месте.

– Я слышала, он ваш коллега?

– Точно! Он нам дал основы языка, их систему… мер и весов, что-ли. Адели, у охотников удивительный язык! Например, у них есть три волшебных слова: «формальный», «полный» и «условный».

– И что в них волшебного?

– Пойдем, покажу! – Родик взял ее за руку и повел к своему рабочему столу, стоящему рядом со столом, за которым работала Ия. Женщина на секунду оторвалась от монитора и бросила ревнивый взгляд на Адели. Так ей показалось. Адели пожала плечами, как бы извиняясь: «Интересно же!»

На столе было нарисовано несколько блок-схем без подписей. Родик в нерешительности поводил ладонью над столешницей, наконец, ткнул в один прямоугольник. Часть столешницы приподнялась, образуя монитор, на котором светилось несколько надписей.

– Например, «формальный». Это их свод законов – формальная фраза, формальное действие, формальный признак… Это слово не используют просто так, это… очень важно, в наших языках, пожалуй нет такого слова даже. Или «полный». Это не наполненный до краев, это скорее «парный», два, или даже признак симметрии! Например: горсть – это шесть, заметила, у них на руке по шесть пальцев?

– Конечно…

– Вот, а «полная горсть» – это двенадцать! Как и полный сезон – это их год, из чего нам стало ясно, что у них на планете всего два времени года. Возможно, что-нибудь вроде сезона дождей и сезона засухи… Колчан – мы так это перевели по нашей аналогии, это семьдесят два, а полный колчан – сто сорок четыре!

– И что нам дает знание их счета? – Адели пока не видела ничего «волшебного»

– Да при чем тут счет… Хотя, знание того, что у них числовой ряд на двеннадцатиричном основании дает один из ключей к их языку.

– Ладно, Родик, я не лингвист, можешь и дальше ездить мне по ушам, ну а что за «условный»? Какая там магия?

– Это указывает на их стандарты, – Родик несколько сник, – значит, указанный предмет или действие принято считать мерилом, что-ли…

– Извини, Родик, я не хотела тебя обидеть, – Адели погладила мощное плечо лингвиста.

– Да, я и не обиделся, просто на самом деле забыл, что ты не лингвист. Понимаешь, Адели, язык очень много может сказать о народе, который им пользуется. Вот ты спрашиваешь, что дает знание их счета? Вот смотри, их длины – волос, это почти наш миллиметр…

– Что-то я не заметила, чтобы у них были такие толстые волосы! – хохотнула Адели.

– Да, но возможно, раньше это был «условный волос», а потом обозначать его условность посчитали лишним… Так вот, дальше идет «палец», и я, зная их систему исчисления, могу предположить, что это двенадцать волос. Так оно и оказалось! Ладонь…

– Шесть пальцев!

– Правильно, а почему?

– Потому, что их там шесть, Родик! – Адели уже откровенно веселилась.

– Да, действительно, – Родик почесал затылок, – а я связывал это, почему-то, с тем, что нет слова «полная». Но это не основные их меры длины. Чаще они используют «шаг», «нормальный рост» и «полет стрелы».

– Какая-то натуралистическая система мер… А сколько это в наших единицах?

– Шаг – это полная горсть ладоней или семьдесят один и семь десятых сантиметра…

– Да ладно! Что-то я сомневаюсь, что медвежонок столько шагнет!

– А почему бы и нет? При росте в сто двадцать, сто тридцать сантиметров…

– Это и есть их «нормальный или условный рост»?

– Не угадала! Нормальный рост – это два шага медвежонка, как ты их называешь, – сто сорок три и четыре десятых сантиметра.

– Ну, это они себе льстят! А полет стрелы? Интересно, на сколько они свои стрелы мечут.

– С этим было сложно. Эта мера никак не вписывалась в их систему. Может и правда это дальность полета стрелы какого-нибудь знаменитого стрелка… Вобщем, мы долго с Роем-Зу вычисляли и пришли к выводу, что это что-то около ста трех метров.

– Не очень далеко, однако.

– Ну, особой силой они и не отличаются. А время они измеряют ударами сердца. У них интересное сердце – двухкамерное. Когда одна камера сердца сокращается, вторая – всасывает кровь. Получается один удар, не то что у нас «ту-тук», что соответствует восьмидесяти трем сотым секунды. Это мы точно вычислили. У них и час, который обозначается словом, похожим по смыслу на наше «отдых», длится пятьдесят девять минут и семьдесят шесть сотых или сорок семь секунд. Даже «условный день», который действует у них на кораблях, около двадцати четырех часов длится. Так что, мы почти по одному времени с ними живем.