Литмир - Электронная Библиотека
Содержание  
A
A

Долбленая колода-однодеревка составляла у «набойной лодьи» как бы только основу, остов. Надводная часть такой лодьи увеличивалась нашивкой к бортам колоды путем «набоя» край на край, одна на другую, досок («набоев»), что значительно увеличивало ее размеры, грузоподъемность и остойчивость. [237]

И, наконец, четвертым типом явилось судно, целиком сделанное из досок («лодья» досчатая, или «досчаник»). Его размеры не регламентировались величиной колоды, и форма его зависела целиком от желания судостроителей. Такого рода «лодьи», по мнению Н. П. Загоскина, очевидно, со временем получили преимущество перед «набойными» лодьями и получили название «лодьи морской», или «лодьи заморской». [238]

Я считаю такое объяснение более правильным, чем попытка объяснить термин «лодья заморская» иноземным, «заморским» ее происхождением, которую сделал П. И. Белавенец.[239]

Благодаря любезности члена-корреспондента АН СССР профессора Ленинградского университета В. И. Равдоникаса мне удалось на раскопках в Старой Ладоге в 1948 г. в слоях X в. видеть т. наз. «кокоры» такой дощатой лодьи. Это громадные деревянные скрепы-ребра (шпангоуты), служащие для соединения и скрепления досок, составляющих борт такой «лодьи заморской». Раскопки В. И. Равдоникаса дали уникальный материал совершенно исключительного значения для истории русского судостроения.

Такова была в основных чертах эволюция русских судов. Во времена образования и расцвета Киевского государства и в период феодальной раздробленности до XIII в., т. е. в хронологических рамках нашего исследования, существовало, конечно, немало типов судов. Наряду с совершенными судами с высокими бортами встречались и архаические, наряду с большими — маленькие.

В XI–XII вв. упоминаются «насады» («носады»). О них говорят «Повесть временных лет», Ипатьевская летопись, Новгородские летописи, «Русская Правда», «Слово о полку Игореве». [240]

«Насады» были вместительными судами и, повиди-мому, были близки к «набойным лодьям».[241]

«Русская Правда» сохранила нам еще упоминания о «струге» и «челне». О их величине говорит статья «Русской Правды» (Троицкий список), которая позволяет судить о размерах и ценности русских судов того времени. Речь идет о штрафах («продаже») за кражу судов. Самый высокий штраф полагается за кражу морской лодьи — 3 гривны, за набойную ладью устанавливается штраф в 2 гривны, за лодью — 60 кун (в гривне 50 кун), за струг — гривна и за челн — 20 кун. [242]

Следовательно, струг дешевле лодей и, несомненно, меньше их. И, наконец, понятно маленький речной челн стоит дешевле всех.

Близок челну учан, упоминаемый в «Договорной грамоте Смоленского князя Мстислава Давидовича с Ригой и Готским берегом» 1229 г., в которой учан приравнивается к челну («у кого ся избиеть оучан, а любо челн…»), хотя быть может учан больше челна. [243]

Источники интересующей нас эпохи в истории Руси сохранили и ряд названий судов иноземного происхождения. К числу таковых следует отнести встречающийся в летописи один раз термин «скедия» (греч. — sksota),[244]трижды — термин «кубара» (греч. — ko]AJ3dptov),[245]один раз под 1182 г. га-лея (галера), а шнеки (сканд. «feimk»), уже упоминавшиеся нами выше, указания на которые мы встречаем в новгородских летописях и в «Повести об Александре Невском», а с начала XIV в. лойвы и ушкуи (слова финно-угорского происхождения). Кроме того встречаются «триреи» (триеры) и дроманы (дромоны). Некоторые из этих терминов надолго закрепились на Руси, другие же (скедия, кубара, шнека, триреа, дроман) скоро исчезли и применялись чаще всего по отношению ко вражеским судам.[246]

Следует отметить, что как термин «корабь» вошел в греческий язык, а из него попал и в другие языки народов стран Средиземноморья, так и русский термин «лодья» вошел в языки соседей Руси на севере, шведов (lodia) и финнов (lotia).[247]

Судостроительное искусство на Руси непрерывно совершенствовалось. Под 1151 г. Ипатьевская летопись помещает рассказ о речном сражении на Днепре между князем Юрием Долгоруким и Изяславом Мстиславичем, князем киевским. В этом сражении на стороне киевлян действовали суда нового типа.

«Бе бо исхитрил Изяслав лодьи дивно: беша бо в них гребци невидимо, токмо весла видити, а человек бяшеть не видити; бяхуть бо лодьи покрыты досками, и борци стояще горе в бронях и стреляюще, а кормьника два беста, един на носе, а другый на корме, аможе хотяхуть, тамо поидяхуть, не обращаюше лодий». [248]

«Лодьи» Изяслава Мстиславича были устроены так, что гребцы были укрыты дощатой палубой, которая одновременно служила помостом для облеченных в броню и обстреливающих неприятеля воинов. «Лодьи» имели по два руля-весла, одно на корме, и одно на носу, что давало им возможность, не поворачиваясь, идти по желанию и передним и задним ходом. Это было первое собственно военное русское судно. Сложными, с «чердаками», богато изукрашенными резьбой, были и новгородские суда, память о которых сохранил наш народный эпос. Трудно приурочить былины о Соловье Буди-мировиче и о Садко именно к рассматриваемому нами периоду времени, но если учесть, что в Садко можно усматривать летописного Сотко Сытинича, упоминаемого в новгородской летописи под 1167 г., то и некоторые элементы новгородского народного эпоса мы можем так же отнести к XII в. [249]

Какова же была грузоподъемность русских судов? Прямые указания мы имеем только на грузоподъемность русских судов, совершающих морские походы. Договор Олега 907 г. говорит прямо «а в корабли по 40 мужь».[250]

Из сочинения Константина Багрянородного «De ceremoniis aulae Byzantinae» мы узнаем, что на 7 русских судах помещалось 415 воинов, на 10 (может быть 11–12) — 629 воинов. [251]

Таким образом, надо полагать, что русские морские суда вмещали 40–60 человек. Конечно, в лодьи грузилось оружие, одежда, пища, пресная вода. Все это заставляет нас прийти к выводу о достаточно больших для морских походов размерах «морских лодий». В то же самое время русские лодьи были легки, подвижны и, относительно, невелики, что обусловливало и соответствующую тактику морского боя.

В распоряжении судостроителей древней Руси имелись разнообразные и довольно совершенные орудия труда: топоры, долота (простые и втульчатые), пилы, сверла, скобеля, тесла.

Скобелем снимали кору с колод, теслом отделывали доски («тес»), выдалбливали и обстругивали лодьи, сверлом проделывали отверстия в досках и кокорах, сшиваемых прутьями или сколачиваемых деревянными гвоздями.

Очень рано в судостроении на Руси стала применяться пила. Пилы были небольшие по своим размерам и напоминали современные «ножовки». Употреблялись они только для мелких работ. Деревья рубили топорами, тесали доски тоже топорами или теслами. В искусных руках русских «древоделов» топор нередко становился универсальным орудием труда.

Отправляясь в морской поход, русские брали с собой инструменты, необходимые для починки оружия и для ремонта и строительства лодий.

Так например, захватившие в 943 г. Бердаа русские «привешивают… на себя большую часть орудий ремесленника, состоящих из топора, пилы и молотка и того, что похоже на них». [252]

вернуться

237

Русская Правда, ук. изд., т. II, стр. 577, 578. — Н. П. Загоскин, ук. соч, стр 366, 367. — П. И. Белавенец. Материалы по истории русского флота. М.-Л. 1940, стр. 16.

вернуться

238

Русская Правда, ук. изд., т. I, стр. 113, 131, 158, 174, 196, 225. 256, 288, 316, 357, 384, 436, 439; т. II, стр 577.

вернуться

239

П. И. Белавенец, ук. соч., стр. 16.

вернуться

240

Повесть временных лет по Лаврентьевскому списку, 1910, стр. 132.— Летопись по Ипатскому списку, 1871, стр. 261, 293, 346, 422, 457. — Русская Правда, ук. изд., т. II, стр. 578. — Новгородская IV летопись, ПСРЛ, т. III, стр. 42.

вернуться

241

Мрочек-Дроздовский полагал, что набойная лодья и насад понятия равнозначные и обозначают лодью, на которую «набивались» или «насаживались» доски обшивки. См. его Исследования о Русской Правде, вып. I, стр. 205, 206.

вернуться

242

Русская Правда, изд. АН СССР, ч. I, 1940, стр. 113. — Н. П. Загоскин, ук. соч., стр. 364, 380, 381.

вернуться

243

М. Владимирский-Б у д а н о в. Христоматия по истории русского права, 1899, вып. I, стр. 125.

вернуться

244

Повесть временных лет по Лаврентьевскому списку, 1910, стр. 43.

вернуться

245

Повесть временных лет по Лавревтьевскому списку, 1910, стр. 50, 108. — Летопись по Ипатскому списку, 1871, спр. 341.

вернуться

246

Летопись по Ипатскому списку, 1871, стр. 422.

вернуться

247

Н. П. Загоскин, ук. соч., стр. 359.

вернуться

248

Летопись по Ипатскому списку, 1871, стр. 293.

вернуться

249

В. Н. Вернадский. Господин Велики и Новгород, стр. 46.

вернуться

250

Повесть временных лет по Лаврентьевскому списку, 1910, стр. 30.

вернуться

251

Константин Багрянородный, ук. соч… Vol. I, Воппаё, 1829, стр… 664, 665. —'Ф. И. Успенский. Русь и Византия в X в., стр. 10.

вернуться

252

А. Ю. Якубовский. Ибн-Мискавейх о походе руссов в Бердаа в 332 г. — 943/4 г…. «Византийский временник», 1926, т. XXIV, стр. 65.

38
{"b":"430650","o":1}