Корвин пришпорил коня, стараясь побыстрее миновать городские улицы. От этого Сурема у него мурашки по спине забегали, настолько неестественным казалась столица. Не было в нем ни деревянной простоты Ладоны, ни напоенной солнцем пышности Кавдавана, ни устремленной ввысь благородной красоты островных торговых городов. Словно маленький мальчик налепил домиков из серой глины, а потом начал раскрашивать, да забросил на полдороги, а домики вдруг, за одну ночь, выросли и обернулись городом, но все так и осталось недоделанным, и каждый новый дождь смывает остатки краски, проявляя серую никчемную суть Сурема.

До дворца он не доехал, его перехватили по пути, как только он миновал городские стены и начал подниматься на замковую гору. Четверо всадников соткались посреди узкой дороги из пустоты, окружили, один, с офицерской перевязью, быстрым движением перехватил поводья лошади, пока трое других держали под прицелом все еще новомодных маленьких ручных бомбард, и любезным, но не предполагающим возражений тоном произнес:

- Мы проводим вас, ваше сиятельство.

Он еще нашел в себе силы гневно осведомиться:

- Куда?

- Во дворец. Для одинокого всадника с хорошей лошадью на дорогах небезопасно. В Суреме порядок поддерживает городская стража, дворец охраняет гвардия, а вот дороги нынче остались без присмотра. Война, - и он все так же любезно улыбаясь, протянул поводья обратно. Бежать герцогу все равно было уже некуда.

Всадники быстрым галопом направились к замку, Корвин оказался в середине их маленького отряда, надежно скрытый от посторонних глаз. Во дворец его провели через один из боковых ходов, запертый тяжеленным дубовым засовом, похоже не открывавшимся последние пятьдесят лет. Провожатые вели его по коридорам, настолько запутанным, что даже он, с моряцким чутьем, не смог бы сразу найти обратной дороги, и Корвин попытался воспротивиться, хотя и понимал, что бесполезно:

- Куда вы меня ведете?! Я устал с дороги и хочу отдохнуть, перед тем, как явиться к ее величеству!

Офицер, с все той же безукоризненной вежливостью ответил:

- После того, как с вами побеседуют, вы сможете отдыхать, сколько пожелаете, ваше сиятельство.

- Вы что же, арестовали меня? - Возмутился Корвин в полный голос, в надежде, что хоть кто-то услышит, но гвардейцы хорошо знали дворец и выбрали безлюдные коридоры.

- Ни в коем случае, мы всего лишь выполняем приказ, - заверили его, - но мы как раз пришли, - и оказавшись уже на пороге залитой солнечным светом комнаты, Корвин выкрикнул:

- Чей приказ?!

И знакомый, холодный, не раз снившийся ему после той проклятой ночи голос, ответил:

- Мой.

Гвардейцы, отсалютовав, вышли. Корвин решительно шагнул вперед, стряхивая с себя предательский страх. Он не для того приехал в Сурем, рискуя жизнью, чтобы бояться. Он здесь для того, чтобы покончить со страхом раз и навсегда. Чанг бесстрастно поинтересовался:

- Что так внезапно привело вас в Сурем, военачальник Пасуаш?

Корвин скрипнул зубами: обращение к правящему герцогу по родовому имени со стороны пусть и высокопоставленного, но все же чиновника, граничило с оскорблением, хотя формально министр не нарушил никаких правил этикета, называя своего гостя согласно чину, а не титулу. Или же… или же Чанг хотел говорить именно с военачальником, а не с герцогом Квэ-Эро, и благодаря этому он все еще жив? Впрочем, ненадолго, как только министр узнает, что Корвин знает о его планах, он не станет церемониться. Мысли путались, мешая подобрать слова: Чанг ведь итак знает, что Корвину все известно, раз он военачальник! И чтобы протянуть время, герцог огрызнулся:

- Вы! Разумеется, я должен был сразу догадаться, кто еще, кроме вас, посмел бы!

Министр кивнул:

- Разумеется, должны были. Но вы не ответили на мой вопрос.

- А то вы не знаете, зачем я здесь! - вызывающе выкрикнул Корвин. Пускай этот паук сейчас высосет его прямо здесь, в центре своей паутины, но он безумно устал бояться всемогущего господина Чанга. Настолько, что уже не думал о последствиях, и только в самой глубине души теплилась мысль: только бы Тэйрин уехала, Семеро и Один, вложите ей разума в упрямую голову, пусть она успеет уехать!

Страх, вспыхнув, сгорел дотла. Ему на смену пришла усталость. Он прошел вперед, опустился в кресло, стоявшее возле низкого столика, на котором разливал по воздуху заманчивый запах еще теплый чайник с карнэ, взял пустую чашку с подноса, плеснул себе, отпил, одобрительно отметив, что заварен напиток правильно, крепко, по кавднийской манере. Освежающий терпкий вкус окончательно прояснил голову, он даже позволили себе оглядеться по сторонам.

Чанг стоял у окна, но даже против света Корвин сумел разглядеть, как сильно министр сдал со времени их последней встречи. Против воли даже подумал с некоторым сочувствием - да старик ведь едва на ногах стоит, ему не заговоры плести, а на покой пора, в деревню, свежим воздухом дышать. Похоже, эти мысли отразились на его лице, потому что Чанг расправил плечи, сразу оказавшись на голову выше, и подошел поближе и под пристальным взглядом блеклых зеленых глаз министра, карнэ вдруг показался Корвину слишком уж горьким.

- Догадываюсь. Но все же надеюсь, военачальник, что у вас хватит ума не подтвердить мои догадки, а выразить почтение королеве и занять свое место в Высоком Совете. Я все еще надеюсь, - министр помолчал немного, давая собеседнику собраться с мыслями, - что вы приехали сюда именно для того, чтобы передать ее величеству предложение о перемирии. Сказать ей, что Кавдн устал от войны и хочет прекратить кровопролитие. И что одна провинция - не самая дорогая цена за долгожданный мир.

- Недорогая цена для вас, чтобы остаться у власти, не так ли? Вы бы и больше заплатили, да им хватило Уррара. Сегодня хватило. А кого вы продадите завтра, министр? - Выплюнул Корвин последнее слово.

- Вы так и не научились слушать. Уррар - недорогая цена за мир, по сравнению со всей империей. Короля больше нет, сколько по-вашему, лорды согласятся терпеть эту войну? И сколько крови прольется при усмирении бунтов? И сколько провинций падут, пока войско будет занято умиротворением?

- Пугайте кого-нибудь другого! Я видел указ! Вы сами отдали дружины лордам! Все эти бунты будут вам только в радость! Но вы зря думаете, что это сойдет вам с рук! Даже если я не смогу рассказать, она все равно узнает! Я сохранил приказ, его передадут королеве! - Корвин мог лишь надеяться, что его не станут обыскивать. Указ лежал за пазухой.

Впрочем, Чанг, кажется, поверил. Сам министр ни за что не сунулся в логово врага с ценными бумагами. Как жаль, что Корвин и в самом деле не отдал указ в надежные руки на случай своей смерти. Трусость, все та же проклятая трусость, что убила их с Тэйрин любовь: он знал, что может погибнуть, что скорее всего так и случится, но не хотел в это верить.

- Вы имеете ввиду указ Высокого Совета об отведении войска с границ? Не вижу причин его прятать, он полностью соответствует букве закона, принят большинством советников.

- И с каких это пор Мэлин входит в их число?! - Корвина несло. Пускай он покойник с того самого момента, как переступил порог кабинета, но как же бесила уверенная невозмутимость министра!

Он был готов на что угодно, лишь бы сорвать эту любезную маску, вынудить мерзавца признаться! Зачем он продолжает эту игру?! Неужели ему так важно, чтобы все сознавали правоту хранителя государственного спокойствия? Герцог едва не рассмеялся: кто бы мог подумать, что всесильный министр настолько не уверен в себе, что даже убить не может без того, чтобы жертва не согласилась лечь на алтарь его непогрешимости? Ну уж нет, этого удовольствия он ему не доставит. Корвин вызывающе смотрел в лицо Чангу, ожидая ответа.

- С того момента, как стал магистром Дейкар, - все так же спокойно пояснил министр, - король упразднил орден практически, но не юридически. Состав Высокого Совета остался прежним - в него входит представитель огненных магов. Вопреки распространенному заблуждению, я занял кресло магистра Ира, но никак не его место в Совете.