В каждой провинции были свои обычаи - к какому алтарю в первую очередь идут, а к какому потом, но одно оставалось неизменным: первым брак освящал Эарнир, последним - Келиан. Старый герцог ждал молодоженов в храме Келиана. С утра накрапывал мелкий дождик, и лорд Алестар предпочел поберечь здоровье. Успеет еще налюбоваться на счастливую невесту. Старик покачал головой: ах, Лиора, Лиора - ну что ей стоило потерпеть немного, неужто он бы не устроил ее будущее! Власть в этом мире не для женщин, но уж деньгами он свою любимицу не обидел бы. Да, он ничего не говорил девушке о своих планах - любовь любовью, а завещание лучше держать в тайне даже от самых ласковых родственников, но что случилось с этим миром, если внучка не доверяет деду!

Свадебная процессия подошла к храму, жрец распахнул правую створку дверей - в полностью раскрытые двери к Келиану проходят только мертвецы. Жених и невеста, уже почти что муж и жена, стали перед алтарем, гости и родственники заполнили небольшой зал. Герцогу сбоку от алтаря поставили на ступеньках кресло. В конце концов перед ликом Келиана все лежать будут, так зачем лишний раз утруждать больные ноги.

Жрец обвел молодых вокруг алтаря, завершая обряд, и герцог подозвал внуков к себе, поздравить и объявить о щедрых дарах. Йорен и Лиора подошли, держась за руки. Старик довольно ухмыльнулся, отметив вымученную улыбку на губах девушки. Она была так бледна, что не спасали и умело наложенные румяна - словно мертвецу щеки алым накрасили. Но, к его удивлению, и жених от счастья не светился - неужто до увальня раньше срока дошло, что за счастье ему досталось? Или просветил кто сердобольный? Если так, то поздно внучек спохватился. Он отчески улыбнулся:

- Как я рад за вас, дети! Две ветви моего дерева соединились, чтобы дать плоды! Я уже стар, не увижу, но перед ликом Келиана надеюсь, что вы проживете долгие годы в счастье и согласии, прежде чем он придет за вами. А я для вашего счастья ничего не пожалею.

Секретарь огласил список даров и пожертвований, Лиора присела в глубоком реверансе, а Йорен шагнул вперед на нижнюю ступеньку, словно намереваясь припасть к руке благодетеля. А дальше все произошло так быстро, что даже стоявшие в первых рядах не успели разглядеть: резкий выпад вперед, скрюченные пальцы, удар, и хрипящее грузное тело падает на пол, лицо покрывается кровавой пеной, старик бьется головой о мраморный пол, силится что-то сказать, или втянуть глоток воздуха, но разбитый кадык не позволяет вдохнуть, а боль застилает разум. "Лекаря! Лекаря!" - кричит секретарь, а растерявшиеся стражники, подоспевшие от входа, не сразу соображают, кого хватать.

Йорен даже не пытается высвободиться, и пока ему заламывают за спину руки, кричит во весь голос, так, чтобы услышали все:

- Это ему расплата, перед Келианом! За мою жену! Теперь он бога не обманет, как обманывал людей! Заплатит в посмертии!

А подоспевший лекарь качает головой - кадык раздроблен, тут уж ничего не сделаешь. Отжил свое Старый Лис, хоть и трудно поверить в такую смерть. Женщины плачут, сыновья покойника собираются возле еще теплого тела, Йорена выводят из храма, над упавшей в обморок Лиорой хлопочут женщины.

Спустя две недели, не отбыв положенный траур, молодая вдова отправилась горевать в столицу. По завещанию старика Лиоре отошла приличная сумма, что только подтвердило страшные обвинения, и родители были рады отправить опозоренную дочь подальше. Йорена казнили тихо, не доводя до суда, дело-то семейное, но скандала избежать не удалось. Вскоре по всей империи рассказывали, как старый герцог Ойстахэ растлил внучку, и был убит внуком. А еще через две недели гонец из столицы возвестил королевскую волю: наследником лорда Алестара становится его четвертый сын, прочим же сыновьям следует в течение месяца явиться нести службу на дальние рубежи.

Прошение было составлено по всем правилам - орден дознавателей Хейнара просил высочайшего королевского позволения на арест Эльвина Дарио, графа Инваноса, за поклонение Ареду - пергамент с зеленоватым отливом, внизу гербовая печать - факел негасимой истины, обвитый кнутом. Министр государственного спокойствия тихо выругался и отправился искать нового ученика Хранителя, не так давно возглавлявшего это славное учреждение. Долго искать не пришлось - бывший дознаватель поклонялся богу знания со всем рвением новообращенного, проводя дни и ночи в библиотеке. Чанг сунул уткнувшемуся в рукопись Реймону документ и поинтересовался:

- Вы специально выбираете самых толковых графов, чтобы обвинить в поклонении Ареду? Сначала Виастро, теперь Инванос. Подобное постоянство наводит на определенные подозрения.

Реймон мельком глянул на прошение, не высказав ни удивления, ни заинтересованности:

- Я сменил стезю, о чем вам, господин министр, прекрасно известно. Обращайтесь к моему преемнику. Но позвольте напомнить, что бывшего графа Виастро я застал с окровавленным кинжалом над телом жертвы, и скорее поверю своим глазам, чем неизвестно откуда взявшемуся признанию якобы жреца Ареда. А родной дядя Эльвина Дарио - друг и укрыватель Старниса. Странно, что на подозрения вас не наводит это совпадение.

- Псы Хейнара собираются арестовать всех, кто имеет хоть какое-то отношение к Старнису? Это половина правящих лордов империи, - предложение обратиться к нынешнему главе ордена Чанг проигнорировал, а Реймон не стал дальше играть в "зов Аммерта":

- Верно - мы псы, и мы взяли след. Он привел нас в графский дворец. Дарио продался Ареду. Его жену принесли в жертву, и сразу же граф прозрел. А следом - женился второй раз, едва успев снять траур, - тихий голос дознавателя дрожал то ли от ярости, то ли от брезгливости.

- И почему вы так уверены, что глаза Эльвину Дарио раскрыл Аред, а не Эарнир, которому он построил храм?

- Печать Ареда ни с чем не спутаешь.

Чанг на минуту задумался, потом спросил:

- А на Вэрде Старнисе вы тоже видели эту печать?

- Нет. Но это ничего не значит. Проклятый поддерживает только тех, кто может ему служить. Попавших в наши руки Он бросает, повергая во тьму и отчаянье, предательство - Его сущность.

Министр молчал. Дознаватели Хейнара никогда не стремились к власти или к личной выгоде. Даже при Саломэ Шестой Святой, когда их влиянию не было границ. Если они и заблуждались, (а что Старнис был невиновен, Чанг не сомневался), то искренне и из лучших побуждений. Они верили, что искореняют скверну, исполняют волю Семерых. Чанга же куда больше волновали приземленные материи: кто будет охранять границы, собирать налоги и не испытывать при этом терпение короля. А Эльвин Дарио был одним из немногих лордов, довольных преобразованиями его величества.

Но если граф и впрямь связался с Проклятым… министр поморщился - короткое правление Саломэ Темной оставило по себе весьма недобрую память. И все же - печать там или не печать, простому смертному не видно, а провинция процветала. Эльвин здраво сочетал разумную осторожность с новыми порядками, и король благоволил графу Инваноса. Но пса Хейнара не переубедить государственными соображениями и не запугать королевским гневом.

- Король не позволит арестовать графа Инваноса.

- Эльфы - орудие Творца в борьбе со скверной Ареда, - медленно произнес ученик Хранителя, - и если король-эльф не позволяет дознавателям Хейнара исполнять свой долг…

- То ему, должно быть, виднее, - быстро прервал Реймона Чанг. Дознаватель сказал достаточно, пожалуй, даже больше, чем министр хотел услышать. - Прежде чем что-либо предпринимать, нужно точно знать, что происходит. Я не верю в аредопоклонника, возводящего храмы Эарниру. И хотя мне не дано увидеть печать Ареда, с графом я разговаривал. Он слишком светлый человек для тьмы.

- Странно слышать подобную оценку от вас, господин министр, - узкие губы Реймона поломала кривая усмешка.