На лестничной площадке было чисто и светло. Просторный грузовой лифт распахнул свои двери, Роберт вошёл в него и нажал на кнопку с цифрой шестнадцать.

Выход на чердак оказался забран раздвижной стальной решёткой, которая, в свою очередь, была закрыта на массивный висячий замок. Впрочем, на другое он и не рассчитывал: так было и в то время, когда здесь жил его друг. Однако дверь, ведущая на общий балкон, оставалась незапертой. Он взялся за алюминиевую ручку и толкнул дверь от себя, почувствовав сопротивление воздуха, устремившегося в дверной проём. Роберт вышел на балкон, и холодный пыльный ветер ударил ему в лицо, перехватив дыхание. Повернувшись, он схватился за ручку и начал закрывать дверь, та вырвалась из его руки и с громким хлопком закрылась без его помощи. Послышался тонкий свист — ветер дул в щели между дверным полотном и косяками. Он подошёл к перилам.

В середине двора внизу располагалось двухэтажное здание детского сада, а чуть правее — спортивная площадка с турниками и причудливыми лестницами из стальных труб. Человек в спортивном костюме и в вязаной ярко-красной шапочке выделывал кульбиты на брусьях. Начинались сумерки, и уличное освещение уже включилось. Со всех сторон двор был ограничен блочными двенадцатиэтажками, но, поскольку балкон, на котором находился Роберт, располагался на четыре этажа выше окружающих домов, несколько кварталов вокруг можно было рассмотреть как на ладони. Слева, через дорогу, строился огромный дом, напоминавший неприступную сказочную крепость, в которой обитал могучий злой маг. Справа находились более старые кварталы, состоящие в основном из длинных девятиэтажных бело-зелёных и бело-жёлтых домов, похожих на океанские лайнеры. Роберт же устремил свой взгляд прямо перед собой, туда, где простирались ещё не застроенные пустыри и мелкие болотца, а вдалеке, уже в пригородной зоне, находилась лётная воинская часть с грузовым аэродромом.

Лет семнадцать назад он и его друг могли часами стоять на этом балконе. В мощный армейский бинокль, неизвестно откуда у них взявшийся, было прекрасно видно, как толстобрюхие транспортные самолёты, бывшие на земле столь неуклюжими, взмывали в небо с удивительной лёгкостью. Тогда Роберту мечталось в один прекрасный день набраться храбрости, проникнуть на авиабазу, залезть в один из этих самолётов и улететь на нём в новую независимую взрослую жизнь. Часто, сидя на скучнейшем уроке алгебры или засыпая в своей кровати, он до мельчайших подробностей планировал своё главное приключение, прорабатывая все возможные варианты его развития. Он ни с кем не делился этой своей мечтой, твёрдо уверенный в том, что однажды реализует задуманное.

Он опять зажёг сигарету, больше для ветра, чем для себя, и вытащил из кармана белый прямоугольник из глянцевой твёрдой бумаги — открытку, которую он сделал для Лизы.

«Антон Мурин, кто же ты такой? — проговорил Роберт. — Действительно можешь позволить себе быть крутым, красавец? Уверен в том, что говоришь, доктор? Чёрт тебя возьми, блядский Антон Мурин!».

Уже почти стемнело. Вдалеке он разглядел мигающие оранжевые огни взлетающего самолёта. Сигарета в руке давно истлела, и он щелчком отбросил окурок. Следом за окурком вниз полетел и белый бумажный прямоугольник. Роберт подумал, что сможет проследить траекторию его падения, но ветер подхватил открытку и в один миг унёс прочь. Ещё несколько минут он простоял на балконе, а затем отправился домой.

Он знал, что ещё много раз усомнится в правильности своего решения. Ему нужна была поддержка, и перед тем, как напиться вдрызг, он сделал один телефонный звонок, совершенно неожиданный для себя самого. Он звонил своей матери.

За окном блистало лето. Роберт сидел в мягком кожаном кресле и слушал первый альбом проекта «Этажи», ставшего весьма популярным среди ценителей лаунж-музыки.

Уже почти три года он прожил в Латвии. Благодаря современным средствам связи его основное место работы всё ещё оставалось на его родине, но месяц назад он получил предложение от местного филиала крупной европейской компании. Через два с половиной месяца ему предстояло вступить в брак, поэтому отказываться от такого предложения было бы глупо.

Доиграл последний трек, и музыка стихла. Из открытой форточки доносился шелест листвы. Роберт откинулся на спинку кресла, чтобы насладиться моментом, и закрыл глаза. Ноутбук, стоящий на письменном столе издал булькающий звук. Угол рта Роберта дёрнулся. Он шмыгнул носом и открыл глаза. Протянув руку, он взял компьютер, положил его себе на колени и щёлкнул значок в виде конверта. В графе «отправитель» значилось:

[email protected]

Его брови поднялись, а сердце ускорило свой ритм. Нервно стукнув по большой изогнутой клавише ввода, он прочитал:

СОВЕРШЕННО СЕКРЕТНО

Получатель: агент Резиновый Жигало

ДЕПЕША

Милый Робик!

Я долго думала, стоит ли писать тебе, и вот всё-таки решилась. Я хочу поблагодарить тебя за всё, а прежде всего — за понимание. Я знаю, что тогда ты приходил ко мне в больницу. Ты хотел меня поддержать, и я это очень ценю! То, что произошло между нами той осенью навсегда останется со мной. Пожалуйста, не думай, что для меня это была пустая интрижка! Я знаю, ты мог так подумать, но это — неправда. Ты дал мне кое-что такое, без чего я бы не смогла идти вперёд.

У меня теперь совсем другая жизнь. Я недавно вышла замуж. Да, вот так вот. Прошу, не осуждай меня за это! Если бы не мой муж, я бы сошла с ума, правда. И ещё кое-что, если тебе интересно… Я скоро стану мамой. Неожиданно, правда? Я сама удивлена таким раскладом!

Я всё-таки нашла силы для этого шага. И вроде бы не жалею. Кажется, я готова. Горько, что Алекс не успел увидеть меня изменившуюся. Ты можешь подумать, что это его смерть так повлияла на меня, и будешь отчасти прав. Только отчасти. По крайней мере, мне хочется верить, что если бы Алекс остался жив, я бы всё равно к этому пришла.

Как твоя жизнь? Где работаешь? Как с личным? Очень надеюсь на ответное письмо! Ещё раз благодарю тебя за всё!

Пока!

Агент Эльза

Перечитав письмо четыре раза, Роберт снова откинулся в кресле и сцепил кисти рук за головой. Так сидел он несколько минут, совершенно отрешённый.

Щёлкнул замок. Отворилась входная дверь. Раздался молодой звенящий женский голос:

— Hi, I’m home!