Ренье доел хлеб с беконом и допил эль. Если они намерены продолжать в таком духе, ему необходимо подкрепиться. Доев свой завтрак, он объявил:

– Я ей не сделал больно.

Мужчины повернулись и уставились на него.

– Я дал ей время. Половину ночи, если уж на то пошло. И она пела так сладко, что я боялся, как бы ее не услышали на постоялом дворе.

– Мы слышали, – признался Монтаро. – Но когда увидели ее сегодня утром, то решили…

– Она не из-за этого плакала. – Монтаро предложил Ренье еще эля, но тот отказался. Им с Сорчей необходимо уехать как можно скорее. – Она рассердилась из-за того, что, по ее словам, я выставил ее дурой.

– А, так вот в чем дело. – Отец Терранс потер подбородок. – И она права. Я так и не понял, почему вы не сказали ей, кто вы.

– И почему носили шарф поперек лица, – добавил Чонсери.

– У меня были на то причины.

Ренье не обязан все объяснять и оправдываться перед этими людьми. И если уж на то пошло, ему не следовало бы оправдываться и перед Сорчей.

– Вряд ли эти причины, какими бы они ни были, про изведут впечатление на Сорчу, – заметил отец Терранс. – Вас никогда не выставляли дураком?

Ренье выставляли дураком. Жюльенна выставила его полным идиотом, и даже сейчас при воспоминании о том, как он в обнаженном виде пытался ее защищать, он невольно содрогался.

– Да. Прощение требует времени.

Ладно. Ренье готов признать, что она чувствует некоторую обиду. Но ее реакция на второй вопрос чрезмерна и абсурдна.

– На самом деле она была гораздо больше недовольна тем, что я сжег письма ее сестер.

– Вы сожгли письма ее сестер? – воскликнули все хором.

Ренье был поражен.

– Да. – Он колебался, рассказывать ли им все, но потом решил, что им, видимо, известно нечто такое, чего он не знает. – И при мне были новые письма, которые я от нее скрыл.

Это снова вызвало нарекания.

– Не то чтобы моя жена ладила со своими сестрами, заметьте, но однажды я совершил ошибку, встав между ними, когда они ссорились. – Элрой судорожно вздохнул, а глаза у него широко открылись при воспоминании о пережитом страхе. – У меня до сих пор остались шрамы на память об этом.

– Они набросились на тебя?

Ренье едва не рассмеялся при мысли о том, что женщины могли атаковать такого сильного мужчину.

– Как стая волков, – ответил Элрой. – Хотя они друг друга терпеть не могут…

В разговор вмешался Октавиус:

– Не считая тех моментов, когда любят. – Он постучал себя по груди. – Мы с Элроем женаты на сестрах.

Элрой кивнул:

– Мудрый мужчина никогда не вмешивается в отношения сестер.

Ренье с силой потер лоб. У него разболелась голова. Не от чрезмерного питья, а от советов, которые приводили его в изумление.

– Значит, маленькие принцессы живы?

У Вернона ярко заблестели глаза.

– Еще как живы, – подтвердил Ренье. Мужчины принялись хлопать друг друга по плечам и обмениваться поздравлениями, словно у них только что произошло прибавление семейства.

Их радость согрела Ренье, показав ему, как сильно Сорча тронула их сердца.

– Эми живет на юге Англии. Клариса – неподалеку отсюда. Они замужем.

– Ой-ой-ой! – заойкал Монтаро.

Мужчины снова стали укоризненно качать головами. Ренье надоел этот их безмолвный обмен мнениями.

– Принцесса Сорча захочет повидать свою сестру, – сообщил ему Вернон.

– Пока это невозможно. – Ренье уже думал об этом и принял решение. – Нам нужно как можно скорее добраться до Эдинбурга и сесть на корабль. Когда королевства будут в безопасности, ее сестры смогут приезжать в гости, но до тех пор…

Элрой фыркнул:

– Если вы полагаете, что ее высочество из-за такой мелочи, как наемные убийцы, не поедет к сестре после стольких лет разлуки, то вы еще наивнее, чем я думал.

– Тебе надо быть терпеливым, сын мой, – укорил Элроя отец Терранс. – Он восемь лет провел в заточении.

– Именно поэтому он совершенно не знает женщин. – Элрой снова фыркнул. – Как, например, монах.

Ренье встал и надвинулся на гораздо более массивного и сильного Элроя:

– Ты ведешь себя непочтительно!

– Перед тем как вы сюда спустились, отец Терранс сказал, что мы заменим вам родных. Вот я и говорю вам то же, что сказал бы родному брату. Принцесса Сорча очень гневается на вас. Признайте, что виноваты, попросите прощения, отвезите ее повидаться с сестрой, и тогда, возможно, она вас простит.

– Что за нелепость!

Когда ему удалось сбежать из темницы, он поклялся вернуться, убить графа Дюбелле и спасти свое королевство и никогда ни перед кем не унижаться. И уж конечно, он не собирался унижаться перед собственной женой.

– Рано или поздно вы захотите вернуться к ней в постель, а спать со Снежной королевой холодно.

– Она не холодна. – В этом Ренье не сомневался. – Я об этом позаботился.

– Скажите мне это завтра утром, ваше высочество. – Присутствующие обменялись ухмылками, и Элрой повторил: – Скажите мне это завтра утром.

Ренье прислонился к двери спальни, в которой они провели брачную ночь. Сорча укладывала бутылку вина и какие-то свертки в свои седельные сумки.

– Что ты делаешь?

– Собираюсь.

Значит, ее гнев еще не прошел.

– Хорошая мысль. Нам надо попасть в Эдинбург раньше, чем нас выследят наемные убийцы.

– Я не еду в Эдинбург. По крайней мере сейчас.

Он резко выпрямился.

– Что это значит?

– А то, что я еду повидаться с сестрой. Помнишь? Есть такая Клариса, которая вышла замуж за шотландского графа. Того самого, чьи владения находятся всего в одном дне езды от Эдинбурга. Неужели ты думал, что, находясь так близко от Кларисы, я не поеду ее навестить? Роберт даст мне охрану, которая посадит меня на корабль, плывущий во Францию.

– Если ты благополучно туда доберешься, – вставил Ренье, добавив в свои интонации презрения.

– Я смогу добраться до Фрейя-Крэгс не менее благополучно, чем до Эдинбурга. Это даже безопаснее, поскольку я поеду в направлении, противоположном тому, где меня ищут убийцы.

Ренье не хотелось этого признавать, но Сорча права.

– И ты решила ехать одна?

Она повернулась к нему, уперев руки в бока.

– Нет, я возьму в качестве охраны кого-нибудь из жителей поселка. Полагаю, ты тоже захочешь поехать, чтобы оберегать свои инвестиции. В конце концов, ты потратил немало усилий на то, чтобы найти ту единственную принцессу, которая не мяла простыни с другим мужчиной.

Он пришел наверх, намереваясь уладить отношения с Сорчей. Последовать совету, который ему дали мужчины, и извиниться, хотя не был ни в чем виноват. Убедить ее посмотреть на вещи с его точки зрения.

Однако Сорча вела себя нагло, не стесняясь в выражениях, и он с трудом сдерживался, чтобы не дать ей отпор. Куда девалась его веселая спутница? Когда успела превратиться в сварливую бабу?

Мужчины ошиблись. Надо доверять собственному чутью. Прошлой ночью он сделал ее женщиной. Прошлой ночью убедился в том, что ее можно смягчить любовными ласками.

И Ренье двинулся прямо на нее.

Она не стала отступать.

Он навис над ней.

Она сохраняла все ту же воинственную позу.

Обхватив ее талию, он заставил ее привстать на цыпочки и поцеловал. Поцеловал со всем умением, которым обладал, и со всей страстью, которую она в нем пробуждала.

Сначала она не отвечала. Обмякла в его руках, ее плотно сжатые губы оставались неподвижными.

Но постепенно стала оживать. Ее пальцы сжались на его предплечьях, затем скользнули ему на плечи и привлекли его ближе. Ее губы смягчились под прикосновениями его языка. Она впустила его в сладкую пещеру ее рта, встретила его нежные прикосновения, а потом стала исследовать его рот.

Контакт с ее женственными формами заставил его тело проснуться. Он вспомнил все нежные, страстные эпизоды прошлой ночи. Представил себе жаркие, волнующие любовные игры, которые ждут их в будущем. Он желал ее сейчас с такой силой, словно ни разу не утолял жажды с женщиной. Он стал одержим ею. Он начал подталкивать ее к постели.