Именно этого Ренье хотелось меньше всего.

– Когда я сбежал из тюрьмы, то дал клятву, что никогда больше ни перед кем не встану на колени, никого ни о чем не буду умолять.

– Тогда никакого торжественного бракосочетания и коронации в соборе не будет, я аннулирую ваш брак, – заявила бабушка.

– Что?! – взревел он.

– Я не хочу, чтобы Сорча была несчастлива из-за твоего упрямства. – Глаза бабушки напоминали голубые осколки льда. – Вы поженились в чужой стране. Я подкуплю свидетелей, уничтожу ваши брачные свидетельства и найду ей другого принца, который сделает ее счастливой.

– Этого не будет! – Его руки сжались в кулаки. Он никогда не поднял бы руку на женщину, тем более на старуху, но сейчас с трудом сдерживался, чтобы не поддаться искушению. – Сорча моя. Она всегда будет моей. Я привязал ее к себе, чтобы отвоевать свою страну, но сохраню ее потому…

Бабушка подалась вперед:

– Договаривай.

Потому что он ее любит.

Он любит ее, но она с ним несчастлива. Он лишил ее чувства собственного достоинства, то же самое граф Дюбелле проделал с ним. Почему он только сейчас это понял?

– Ренье! – позвал его Марлон.

Возмущенная неуместным вмешательством, бабушка всхрапнула, словно старая лошадь, и уперлась обеими руками в стол.

Тяжело опираясь на палки, весь в поту, Марлон спешил к ним в сопровождении встревоженной охраны и советников.

– Ради всего святого, Ренье, выслушай меня!

– Что случилось?

Ренье бросился, чтобы его подхватить.

– Они захватили ее, – с трудом произнес Марлон. – Люди графа Дюбелле.

Бабушка схватилась за плечо, словно ее ранили.

– Они захватили принцессу. Граф Дюбелле оставил записку со своими требованиями. – Марлон извлек из кармана листок бумаги, пробитый ножом. – Он назначит день и час, в который ты должен будешь приехать за ней.

Ренье вырвал у него листок, пробежал глазами.

– Через две недели, рядом с тем замком, где нас заточили в темницу. Ваше высочество, – добавил Марлон, – он требует вас.

– Меня он получит. – Ренье швырнул листок на пол и зашагал к двери. – Но Сорча у него не останется!

Спустя две недели несколько мужчин, одетых во все черное, скользили в темноте по притихшему лесу, разыскивая место, где на следующий день должна была разыграться драма.

С ними была одна лошадь.

– Ваше высочество, место нашли, – тихо сообщил Марлон.

У Ренье оборвалось сердце. Он последовал туда, откуда сверху виднелась лужайка, покрытая травой.

Марлон вытянул руку.

В свете луны Ренье увидел ловушку, которую приготовил для него Дюбелле.

– Дьявол, – сказал он.

– Может, переодеть кого-нибудь так, чтобы он был похож на вас? – спросил Марлон.

– Нет.

Ренье был намерен выиграть этот бой лично.

– Мы могли бы перехватить ее высочество, когда ее будут везти сюда, и спасти, прежде…

– Нет. – Ренье прекрасно понимал тревогу Марлона. – На этот раз я вас не подведу.

Марлон посмотрел в лицо Ренье.

– Я верю в вас, – искренне произнес он.

– А я в тебя. Вот что мы сделаем.

Он отдал Марлону распоряжения, и Марлон отправился отдавать приказы людям. А Ренье еще раз осмотрел ловушку.

Ну конечно же. Именно этого и надо было ожидать.

Единственное, с чем он не смел столкнуться.

И тем не менее он должен это сделать. Ради своего народа. Ради Сорчи.

– Ваше высочество! – Хьюберт открыл дверь, но не посмел перешагнуть через порог и войти в камеру Сорчи. – Двор отправляется на охоту, и вас умоляют присоединиться.

– Умоляют? Да неужели?

Сорча не стала поворачиваться лицом к Хьюберту. Вместо этого она продолжала смотреть на панораму, которая открывалась из башни замка. Черные вершины гор пронзали синее небо. Густые зеленые леса взбирались по склонам. Далекие поля ожидали первых всходов.

– Ришарт – красивая страна. Если смотреть издали.

– Прошу вас, ваше высочество! Я должен доставить вас в большой зал.

– Однако чем внимательнее я присматриваюсь, тем заметнее провал графа Дюбелле.

– Пожалуйста, не заставляйте меня входить и вести вас силой!

Она ни секунды не сомневалась в том, что Хьюберт искренне не желал неприятностей. Он был одним из стражников замка еще при отце Ренье.

Тем не менее она продолжила:

– За стенами замка зияют дыры в крышах кухни и конюшни. Сорняки задушили аптекарский огород. Дорожки не ухожены.

– Ваше высочество, прошу вас!

Она повернулась лицом к Хьюберту:

– Когда-то этот замок был прекрасен, а теперь разваливается. Слуги бродят по нему, понурившиеся и подавленные. И все ненавидят графа Дюбелле.

– Тсс!

Хьюберт опасливо оглянулся. Граф Дюбелле всегда отправлял Хьюберта с сообщениями для Сорчи, и она прекрасно понимала, почему он это делает. Он был уверен в том, что Хьюберт будет только говорить и не притронется к ней. Именно он, выполняя приказ графа Дюбелле, спланировал ее дерзкое похищение прямо из сердца Бомонтани. Он был немолод, утомлен сражениями и сед и никогда не нарушал правил.

– Почему вы не восстаете против него? – спросила Сорча. – Если бы все в замке объединились…

Хьюберт понизил голос.

– Мы не можем. Я не могу. Вы знаете, почему я возглавляю стражу?

Она покачала головой.

– Другие стражники… Некоторые погибли, сражаясь за короля. – Хьюберт снова осмотрелся и осторожно прошел в помещение. – Некоторые погибли, сражаясь в мелких войнах графа Дюбелле. Каждый год – новая война. В прошлом году некоторые попытались восстать. Они хотели, чтобы я к ним присоединился, но у меня мать и две дочери. Совсем юные. Я не могу рисковать…

– Понимаю, – мягко произнесла Сорча.

По ночам она не спала, ожидая, что откроется дверь и ее уволокут в темноту. Днем – прислушивалась к шагам в коридоре и замирала от страха, когда они останавливались у ее двери. Ожидание было смерти подобно.

– Когда восстание провалилось, стражники исчезли в темнице. – Хьюберт нервно облизал губы. – Подземелья графа Дюбелле темные и глубокие. Там пытают людей, забивают до смерти. Иногда он сам спускается в подземелье и проверяет, как исполняются его приказы. Бывает, что графиня идет вместе с ним, и когда возвращается, ее глаза… Они блестят, как только что отчеканенные монеты. Раз в несколько месяцев на перекрестке вывешивают очередную голову. Иногда я узнаю чье-то лицо или выражение на нем.

– Выражение ужаса, – уточнила Сорча.

– Нет. Избавления. Каждый, оказавшийся в темнице, хотел умереть, – сказал он и шепотом добавил: – Что надо сделать с сильным здоровым мужчиной, чтобы заставить его радоваться смерти?

Она содрогнулась. Неужели именно так было с Ренье?

– Пожалуйста, ваше высочество, пожалуйста, идите со мной! – попросил Хьюберт. – Иначе мне придется вести вас силой.

– Конечно, я с тобой пойду. – Она улыбнулась громадному стражнику. – Мы не доставим им удовольствия видеть, как меня волокут силой?

– Пока нет, – пробормотал он.

– Что?

Он откашлялся и показал руки, раскрыв ладони.

– Я должен связать вам руки.

– Неужели великий граф Дюбелле боится какую-то принцессу?

Она говорила спокойно, но в ней начала закипать ярость.

– Я должен связать вам руки, – повторил Хьюберт. – Пожалуйста.

Он выглядел таким несчастным, что Сорча с готовностью протянула ему руки.

Вынув из-за пояса кусок веревки, он связал ей запястья и едва слышно спросил:

– Это правда, будто принц Ренье сбежал из темницы графа Дюбелле?

– Конечно, правда. Граф Дюбелле ни за что бы его не отпустил. Сам понимаешь.

Хьюберт шумно втянул в себя воздух. Уголки его губ приподнялись в едва заметной улыбке.

– Значит, есть надежда.

– Надежда есть всегда.

– Нет, она уже давно умерла, но теперь снова появилась. – Он шагнул назад. – Не слишком туго?

– Все в порядке.

На самом деле веревка была завязана настолько свободно, что Сорче приходилось удерживать ее пальцами.