Ренье провел Сорчу к двери и открыл ее. Привлеченная сплетниками группа на улице из двух дюжин человек выросла до сотни. Жужжание голосов смолкло, как только он повернулся к собравшимся.

– Боже! – Сорча выглянула у него из-за плеча. – Зачем они здесь?

– Возможно, они заинтересовались своей первой гостьей из Бомонтани. – Сам Ренье в это не верил и насторожился. – Я поговорю со священником и все устрою, подожди меня здесь.

Она закрыл дверь и обвел толпу взглядом.

Никого подозрительного Ренье не увидел. Все собравшиеся покинули родину потому, что были верны ему или отцу Сорчи и ее семье, трудности, перенесенные ими на чужбине, сплотили их.

Но почему толпу охватило радостное возбуждение? Почему сплетники так разжужжались? Почему собрались у церкви?

Он поманил священника властным жестом, заставив того изумленно поднять брови. Толпа расступилась, пропуская его к Ренье, и все стали наблюдать за ними так, словно от их разговора зависела их собственная судьба.

– Что случилось? – спросил Ренье.

– Слух облетел поселок со скоростью молнии. – Отец Терранс сложил руки на груди, глядя на Ренье с немалой долей нетерпения.

– Слух? О гостье из Бомонтани, одетой мальчишкой, и ее телохранителе? Было бы странно, если бы это не вызвало пересудов.

– Ты назвал юную леди Сорчей.

Одним-единственным словом Ренье лишил их анонимности. Однако он притворился дурачком и развел руками, изображая недоумение:

– Так ее зовут.

– Сорча – имя редкое. И так зовут кронпринцессу Бомонтани.

– Разве стала бы принцесса одеваться мальчишкой?

Это была увертка, которую священник моментально разгадал.

– Стала бы, если бы ей угрожала опасность. А ты сам сказал, что за ней охотятся те, кто жаждет ее смерти.

Эти сведения он выдал намеренно, чтобы принудить ее к браку.

– Тогда, отче, было бы лучше, если бы этот слух был немедленно развеян, – тихо проговорил Ренье.

– Это можно было бы сделать, если бы не одно обстоятельство. В Ришарте хозяин постоялого двора жил неподалеку от замка. Он часто видел, как мимо проезжал молодой принц Ренье. – Острый взгляд отца Терранса впился в лицо Ренье. – Господин Монтаро утверждает, что ты очень похож на принца, правда, уже повзрослевшего, учитывая годы заточения.

Ренье обвел взглядом толпу. Круглое лицо господина Монтаро было обращено к нему с трепетной надеждой. Казалось невероятным, чтобы Монтаро узнал своего принца. Даже Сорча его не узнала.

Толпа тянулась к нему – молча, жадно. Им отчаянно хотелось услышать, что их вера вознаграждена.

До этой минуты Ренье не испытывал чувства вины.

В юности для него не было ничего более важного, чем найти для своего члена самое сладкое пристанище. Из-за своего увлечения Жюльенной он предал собственную страну.

И люди, живущие здесь, в Новой Проспере, до сих пор расплачиваются за его безрассудный поступок.

И пока он не станет королем и не превратит Ришарт в рай для своих подданных, он не избавится от чувства вины. Это чувство будет тяготить его до конца жизни. Поскольку ему не под силу восстановить разрушенные традиции и вернуть к жизни погибших.

Он снова посмотрел на священника и на своем родном языке сказал:

– Сегодня ты заключишь королевский брак.

– Слава Богу!

Отец Терранс начал опускаться на колени, чтобы возблагодарить Создателя.

– Нет! – остановил его Ренье. – Выслушай меня. Сорча не знает, кто я. Она по-прежнему считает меня погибшим, и у меня есть причины не разубеждать ее в этом.

Было ясно, что отец Терранс жаждет задать ему немало вопросов, но Ренье посмотрел на него в упор, так что священник покорно опустил голову.

– Как пожелаете, сир.

– Называй меня Арну. Нет ли в поселке других проезжих?

– Сегодня никто не приезжал. Путешествовать в это время года трудно. Так что вряд ли кто-то еще приедет.

– Это так. Мы с Сорчей – единственные путники на дороге в Эдинбург. – Осторожно подбирая слова, Ренье открыл ему суть опасности: – Мы и убийцы, нанятые графом Дюбелле.

Радость на лице отца Терранса померкла.

– Памятуя об этом… – С этими словами Ренье снял с пояса тяжелый кошель и вложил в руку отца Терранса, – давайте справлять нашу свадьбу, но пусть о ней знают только жители поселка. Ваше молчание – общее молчание – совершенно необходимо, потому что наша безопасность под угрозой, и если мы погибнем, неизвестно, когда все вы сможете вернуться в Бомонтань и Ришарт.

– Мы поставим охрану на дороге и заставим всех проезжих сворачивать. Я позабочусь о том, чтобы все жители это поняли. – Отец Терранс положил руки на плечи Ренье. – Доверься мне, сын мой. Шотландия прекрасна, здесь немало добрых людей, но мы хотим вернуться домой.

Он нырнул обратно в толпу и собрал вокруг себя самых влиятельных жителей.

Возвращаясь в церковь, Ренье услышал, как ахнула Тулия. Оглянувшись, он увидел, как она прижимает руку к груди и шевелит губами. От избытка чувств она лишилась дара речи. Господин Монтаро крепко обнял супругу. Самая старая жительница, которая едва могла стоять без посторонней помощи, пустилась в пляс.

Может быть, Ренье сюда направила сама судьба. Может быть, венчание в этом месте и в это время предопределено свыше.

Памятуя об опасности, которая следует за ними по пятам, возможно, эта ночь станет для них первой и последней ночью близости.

Ренье должен воспользоваться моментом. Он больше не мог ждать.

– Все хорошо. Дело сделано. Отец Терранс обвенчает нас сегодня днем, – сказал Арну, быстро входя в церковь.

Сорча воззрилась на него. Каким-то образом ему удалось убедить ее выйти за него замуж. Когда это Арну был настолько убедительным – и настолько упрямым?

Наверное, ее мысли отразились на ее лице, потому что его взгляд мгновенно смягчился.

– Что случилось, милая? Ты передумала? – Он крепко обнял ее.

Его тело согрело ее, заставив расслабиться туго сведенные мышцы шеи и плеч. Поцелуй, который он ей подарил, был легким и сладким и, словно крем, таял у нее на языке, заставляя трепетать от наслаждения.

Отстранившись, он улыбнулся, заглянув в ее подернувшиеся поволокой глаза:

– Ну вот. Так лучше?

Она кивнула.

– Помни: мы делаем это ради твоей безопасности. Ты ведь сможешь объяснить это своей бабушке?

Сорча снова кивнула.

Взяв Сорчу за руку, Арну повел ее к выходу из церкви.

– Иди к хозяйке постоялого двора и поделись с ней хорошей новостью. Мы сегодня днем поженимся, и пусть она приготовит свадебный ужин.

– Да. Она показалась мне очень милой.

Но при упоминании о свадьбе опьяняющее действие поцелуя Арну исчезло. Сорча, наверное, могла понять причины, по которым им следовало пожениться, но ей почти невыносимо было думать о церемонии и праздновании. Ведь это обман. Она нехотя направилась к двери.

Он открыл перед ней створку, пропуская ее вперед. Остановившись, Сорча уставилась в пол и проворчала:

– Временами, Арну, ты бываешь таким же тираном, как моя бабушка.

– Выше голову, Сорча. Все будет хорошо, обещаю.

Он говорил рассеянно, словно забыл о ней и думает только о свадьбе.

Сорча закрыла за собой дверь храма и окинула взглядом толпу.

Разговоры смолкли. Все взоры были устремлены на нее.

Она не сможет этого сделать! Ей придется вернуться в церковь и сказать Арну, чтобы он все отменил.

Площадь огласилась радостными криками.

Сорча с ужасом воззрилась на них, но осталась на месте: принцессе не к лицу отворачиваться, когда ее приветствуют.

Ребятишки с наскоро отмытыми рожицами выстроились впереди. У каждого в руке был букетик сухих цветов. Они по очереди выходили вперед и дарили их Сорче. Девушка улыбалась и благодарила каждого. Но когда они закончили, она осталась стоять с охапкой этих цветов, охваченная ужасным подозрением.

– Это так чудесно, но я не понимаю. Все выглядят такими довольными.