– Да, это было невыносимо, – вынужден был признаться Сергей.

– Ага! – как-то хищно обрадовалась Надежда. – Ты ведь был ребенком, но тоже все понимал. Я помню, как ты смотрел на него.

– Как?

– Ты смотрел на него так, словно он мешал тебе. И вообще, странный ты был мальчик. У тебя не было ни злости, ни ненависти, как у других детей. Ты просто смотрел сквозь него, как будто его и не существовало. И я видела, что ему от этого было тяжелее всего. Вот он и не выдержал.

Надежда сделала паузу и стала закуривать сигарету с ментолом. Из комнаты матери не раздавалось ни звука. Сергей тоже молчал. Тетка немного успокоилась и продолжила:

– Он вообще был слабым человеком. Никогда не мог выстоять перед трудностями, особенно моральными. Он не смог ни выучиться, ни нормально работать. Он был неудачник. Сейчас таких людей оправдывают, говорят, мол время было такое, которое губило любые способности и таланты, но я этому не верю. Он был просто слабаком и неудачником. И не поверю я никогда, что его отравили. Кому он был нужен? Ленка его отравила! Да ерунда это! Она слишком глупа. Идиотка. До сих пор живет одна. Дура! Нарожала троих детей неизвестно от кого, теперь ходит как нищенка с помойки. Тьфу! А жизнь чужую разрушила. Но видимо Бог есть. Ей это в наказание. А впрочем, я тоже не имею права никого судить. Ни ее, ни твоего отца. И ты тоже не имеешь на это право. Тебя тоже трудно назвать любящим сыном.

Сергей усмехнулся. Внешне он был совершенно спокоен. Его волнение выдавали только пальцы, которые судорожно мяли салфетку. Надежда, наконец, замолчала. Весь пыл ее разом улетучился.

Она и так сказала за этот раз больше, чем за всю прежнюю жизнь. Но видно было, что она довольна, потому что выговорилась. Впервые за столько лет высказала все, что у нее на душе.

– Вот и поговорили, – сказал Сергей. – Когда-то это надо было сделать. Почему не сегодня? А то сплошные тайны, да догадки. В общем, ничего нового для себя я не узнал. Просто поворошили старое грязное белье. Даже противно.

– Ты сам начал этот разговор.

Вошла Маргарита Васильевна.

– Зря я это сделал. Прошу меня простить. – Как ни в чем ни бывало, Сергей принялся за еду.

– Я думаю нам надо снять стресс, – сказала Маргарита Васильевна и достала из старинного буфета графинчик с коньяком. – Армянский, твой любимый.

Остаток вечера прошел мирно. Все вели себя так, словно ничего не произошло. Включили телевизор и посмотрели старый фильм с Валентиной Серовой в главной роли.

– Ты не останешься ночевать? – спросила Маргарита Васильевна, когда фильм закончился.

– Нет, пожалуй. – Сергей направился к выходу. – У меня еще есть дела на сегодня. Боюсь, спать не придется.

– Ты будешь печатать фотографии? – спросила Надежда.

– Да, – улыбнулся племянник.

– Не забудь сделать фотографию, где я на фоне уплывающего парохода.

– Конечно, не забуду. – Сергей прощался не долго. Оказавшись на улице, он облегченно вздохнул.

Он вышел на улицу и полной грудью вдохнул холодного ночного воздуха. Было уже темно, и увидеть что-либо было невероятно трудно. Фонарь, свет которого затерялся в кроне старых густых тополей, не рассеивал темноту, а сгущал ее еще больше. Сергей закрыл глаза и задумался. Так он стоял несколько минут, совершенно не шевелясь. Со стороны он был похож на каменную статую. Но некому было на нее смотреть. Приближалась полночь, и на улицах, а тем более во дворе этого старого, стоявшего на окраине дома, никого не было.

Когда Сергей открыл глаза, он все прекрасно видел. От этого открытия он даже присвистнул. Даже сейчас он был уверен, что у него ничего не получится.

Получилось.

Изображение, правда, было не такое отчетливое и не блистало красками, но вполне можно было все рассмотреть даже на далеком расстоянии. Было похоже на старый черно-белый телевизор.

Это было здорово!

Сердце молодого человека наполнилось осознанием собственного могущества…

Он уже хотел идти, но напоследок посмотрел на окна маминой квартиры. Плотные темно-бежевые гардины почти не пропускали свет. Сергею стало грустно. Его охватило чувство, что этот свет теперь был уже не для него.

Опять разговор с отцом вспомнился до мелочей. И вдруг Сергею многое стало ясно. Отец говорил о вербовщике. Что за вербовщик? До сегодняшнего дня это оставалось неясным. Но несколько часов назад он прочитал статью одного колдуна, где он рассказывал о том, что колдуны не могут умереть, не передав свое дело кому-нибудь из живых. Так сказать, оставить наследство. С Сергеем стали происходить невероятные вещи после того, как он встретил умирающего старика тогда в больнице. Теперь ему стало ясно, что тогда дал ему старик и прохрипел «На, возьми!» Он просто был колдуном, а теперь Сергей стал владеть его даром. А те из того мира, где сейчас его отец, называют его вербовщиком. Почему? Это пока еще было немного непонятно. Но потом выяснится. А сейчас в принципе это не имеет значения. Сейчас его волновало другое. Только вот что? Что-то ему было нужно. Так нужно, что по всему телу пошел зуд. Он закрыл глаза и сосредоточился.

Сергей начал входить в транс. В теле появилась невообразимая легкость. Сердце билось ровно и спокойно. В то же время мышцы стали словно железными. Ноги сами собой пошли по дороге, и он не знал, куда и зачем он идет. Но он шел и шел и даже не сделал попытки остановиться, словно во сне, когда не владеешь своим телом. На один миг Сергей даже подумал, что кто-то в него вселился и управляет его телом. Впрочем, эта мысль возникла лишь на минуту, потом исчезла. Сознание тоже наполовину покинуло Сергея. Все вокруг было, как в тумане. Предметы расплылись и потеряли отчетливость, будто на него одели очки с толстыми линзами. Весь мир вокруг изменился и стал другим. Ощущение реальности сменилось чувством сна.

Однако он продолжал идти, и даже очень быстро. Так быстро, что через какое-то время, сколько именно, он не понял, потому что чувство ощущения времени его тоже покинуло, ему стало идти трудно. Как бывает, когда идешь по очень глубокому сырому снегу. Не потому что он запыхался или устал. Нет. Просто воздух вокруг него стал уплотняться. Опять, как во сне стало трудно двигаться, и Сергей ощутил эту трудность движения, и понял, что это он сам пытается продвигаться вперед. Но идти было все труднее и труднее. Каждый шаг был таким тяжелым, словно его ноги налились свинцом, но чем тяжелее было идти, тем упорнее Сергей преодолевал невидимое препятствие. Упрямство овладело им такое, что даже было удивительно, потому что он никогда особенно не отличался упрямством. Но сейчас словно в него вселился бес.

Может так оно и есть?

В прояснившейся голове опять появились мысли. Они вихрем пронеслись, одна за другой, но ситуацию не прояснили.

Вдруг Сергей явственно ощутил, как кто-то невидимый действительно стал ему помогать. Идти стало легче. Словно кто-то расчищал перед ним этот непроходимый плотный воздух. Ноги ускорили шаг. Зато реальность расплылась еще больше. Понять, что было вокруг, теперь стало совсем невозможно. Сколько раз он видел, как герои сюрреалистических фильмов блуждают в подобных ситуациях. По сюжету Сергей сейчас кого-то должен встретить. Но кого?

Отца.

Сергей был уверен, что он сейчас встретит его и поговорит с ним. Надо все-таки кое-что выяснить.

Но ни кого не было. Сергей никого не встретил. Он продолжал идти, а серые и черные пятна проносились ему навстречу и исчезали за спиной. В глазах даже начало рябить, а серый цвет стал раздражать и бесить. У Сергея стала кружиться голова. Молодой человек почувствовал себя очень дурно. Он пошатнулся и начал падать, но как упал, не почувствовал. Сознание покинуло его.

Когда он пришел в себя, то увидел, что он не лежит где-нибудь на земле или на асфальте, а стоит, прислонившись к старому покосившемуся и пахнущему подгнившим деревом, забору. Этот самый запах гнилого дерева и привел его в себя. Сергей подумал, что не сможет пошевелить ни рукой, ни ногой, после того, что было. Но ничего ему не мешало больше. Он прекрасно мог двигаться и ходить. Сергей поднял голову и огляделся. Он был в незнакомом ему районе. Он здесь никогда не был. Видимо это самая старая часть города. Прямо перед ним стоял старый двухэтажный барачный дом. Их в городе почти не осталось. Таких много построили сразу после войны. Но уже в пятидесятые строить их перестали, и до наших дней дожили всего несколько штук. Остальные попали под снос. Когда-то в таком вот доме жила и его Сергея бабушка – мать отца. Сергей был прописан у нее. Поэтому они вдвоем получили квартиру, и когда бабушка умерла, Сергей поселился и стал жить самостоятельно. Мать была сначала против, считала, что жить одному ему совсем не пристало, пока не женится. Квартиру мол, можно пока сдавать. Но Сергей настоял на своем. Ему до смерти надоело жить с матерью и теткой. А тот дом так и стоит до сих пор, и его все не снесут. Сергею с бабушкой тогда просто повезло.