Арибальд угрюмо кивнул. Еще раз ободряюще похлопав его по плечу, Ваминор пошел назад, к зданию клиники. Ничего не оставалось делать, как последовать за ним.

С минуту Арибальд шагал молча, обдумывая услышанное. Затем появился первый серьезный вопрос.

– Ва, погоди!

Коммандер замер и обернулся; Арибальд тотчас догнал его.

– Ва, но ведь если дело обстоит так, как ты сказал, всю необходимую информацию о бунте, который якобы готовился, ты можешь выбить из Хлайда и остальных пациентов. Средство общения пациентов становится их бичом, ибо их переговоры слышат все, кого пишут на мнемографы.

– Так, да не так, – возразил коммандер. – В том, то и дело, что трафик сообщений по этой виртуальной мнемосети обладает избирательностью. Отсылающий сообщение сам решает, кому его адресовать. Кто услышит это сообщение, а кто не услышит. Более того, даже если в конкретный момент времени к мнемографу подключен лишь один из заговорщиков, он может оставить послание остальным, и оно будет терпеливо ждать, а когда их «бред» примутся регистрировать твои коллеги, подключив тем самым к сети, оно дойдет до получателей. Единственный, кто в состоянии перехватить депешу с грифом «для своих», – это ты, как и твои коллеги у мнемографа. Но беда в том, что для вас их депеши – всего лишь наркотический бред пациентов, иллюзии одурманенных людишек.

– Погоди, погоди, – усомнился Арибальд. – Ты вообще представляешь себе базовые принципы мнемографии? Хотя бы в общих чертах?

– В общих – представляю. Но я также осознаю и тот простой факт, что для использования в клиниках спасения наши привычные мнемографы пришлось адаптировать под запись биотоков человеческого мозга. Я не биолог, но способен понять, что наш мозг функционирует несколько иначе, чем мозг млекопитающих.

– Ну и что? – искренне удивился Арибальд. – Базовые принципы записи все равно сходны. Адаптация там была минимальная, насколько я знаю.

– А кто ею занимался, знаешь?

– Да какая разница!

Ваминор грустно усмехнулся:

– Какая, говоришь, разница? – Он задумчиво поковырял носком сапога гравий на дорожке. – Я тебе и так наговорил больше, чем следовало. Но скажу еще. – Подняв на мэтра Арибальда льдисто-голубой взгляд, потомственный страж продолжил: – Твои мнемографы адаптировал Тьовиндейл, причем он пользовался готовыми наработками людей. Поднял темы двух исследовательских центров. Института биофизики мозга в Сан-Спрингсе и Лаборатории радиофизики в Дубне.

Ваминор мог не продолжать. Рядовой Айвен, он же Иван Черышев, в последнее время строивший из себя портного-наркомана, до возвращения на Землю эльфов работал именно в Дубне. В этой самой Лаборатории радиофизики.

Что же до Тьовиндейла, то у этого любимчика венценосных особ с давних пор сложилась репутация выскочки и великого охотника загрести жар чужими руками.

– Чем дальше, тем веселее, – пробормотал Арибальд. – Ты удивил меня, дружище, несказанно удивил. Мне понадобится минимум час, дабы переварить все это.

– Переваривай, – пожал плечами коммандер. – Времени у тебя полно, потому что перед нашей прогулкой я разослал директиву о запрете на использование мнемографов во всех без исключения клиниках. Хватит, лишаем их связи.

Говоря начистоту, часа Арибальду не хватило. Ситуация сложилась удивительно нелогичная и абсурдная. Не лезла информация ни в какой портал, и все попытки отыскать в произошедшем рациональное зерно, увы, оказались безуспешными. Арибальд прикидывал и так и эдак и никак не мог понять – зачем Айвен сотоварищи устроили этот глупый массовый побег и чего намеревались добиться? Эльфы, наоборот, изо всех сил пытались помочь последним думающим людям, вытащить из наркозависимости, а потом уж сформировать из них элиту, с которой начнется возрождение оступившейся расы.

«Наркозависимость, – подумал Арибальд, вспомнив о нетронутых ампулах в тумбочке Айвена. – А была ли она вообще, а? Затребую-ка я медкарту. Мнемография мнемографией, а диагностические медаппараты не обманешь. Биохимия хоть и прихотливая наука, но все же наука, причем достаточно точная. Пока еще точная...»

Арибальд вызвал дежурную медсестру, велел принести медкарты Айвена, Хлайда (в прошлой жизни – Вадима Холодова) и еще двух пациентов, дремучих и безнадежных наркоманов, – текущие анализы беглеца имело смысл сравнить еще с чьими-нибудь показаниями. Если Ваминор прав и в клиниках зрел заговор, расхождения неизбежно найдутся.

Перепуганная утренними событиями медсестра принесла тонкую стопочку распечаток; Арибальд попросил ее найти Фейну и пригласить сюда, а сам с головой погрузился в изучение медкарт. Он так увлекся, что начисто забыл о помощнице и ничуть не насторожился, когда она не пришла ни через час, ни через два.

Через два с половиной часа снова явилась медсестра, с выражением не то вины, не то совсем уж запредельного испуга на лице.

– Мэтр Арибальд, – обратилась она с порога, нервно теребя поясок белоснежного халата. – Я искала госпожу Фейнамиэль повсюду, но ее нигде нет, а трубка ее не отвечает. Простите, я не могу ее найти, вероятно, она покинула клинику, но куда направилась – не знаю.

Арибальд отвлекся от изучения медпоказаний.

– Покинула? – переспросил он, вспоминая, не давал ли помощнице каких-нибудь поручений, требующих отлучки. Ничего не вспоминалось. – Странно... Ладно, ступайте.

Из анализов однозначно следовало, что Айвен действительно водил медиков за нос. Наркоманом он если когда-либо и был, то очень давно. Йэнналэ, и что, из медперсонала клиники никто этого не заметил? Действительно попахивает заговором! Или вопиющей халатностью, что ничуть не лучше.

Об этом факте явно следовало поскорее сообщить коммандеру. Так, на всякий случай. Но Арибальд не успел. Дверь отворилась, и в ординаторскую ввалились два стража. Краем глаза Арибальд заметил в коридоре сумрачного орка с короткостволом.

– Мэтр Арибальд! – свистящим полушепотом известил один из стражей. – Нам приказано взять вас под охрану и немедленно препроводить в штаб! Извольте следовать за нами!

Арибальд сперва решил, что речь идет о больничной лаборатории, где обосновался коммандер Ваминор, но оказалось, что подразумевается какой-то другой штаб, ибо повели мэтра сначала в вестибюль, а потом наружу, к внешним воротам. Орков в сопровождении, к слову, было аж четверо. И все были вооружены.

– Что случилось-то? – встревожился Арибальд.

Когда тебя берут под стражу и куда-то ведут, поневоле заподозришь худое.

– Теракт во дворце. Несколько венценосных взято в заложники. Кстати, ваша помощница тоже в заложниках. Извините, мэтр, больше никаких подробностей.

«Теракт? – опешил Арибальд. – Йэнналэ, какой еще теракт? Ну и денек выдался! Орки, что ли, взбунтовались? У троллей на организованные действия масла в головах явно не хватит – значит, орки...»

А секундой позже до мэтра дошло.

«Или это люди? Сбежавшие пациенты?»

Арибальд давно осознал печальный факт: из всех возможных негативных вариантов в реальность воплощается худший. По крайней мере, в этой жизни.

– Это... наши пациенты? – осмелился спросить Арибальд.

– Ну, а кто же еще? – буркнул страж и отворил дверцу служебного экипажа. На дверце красовался растопыривший крылья геральдический дракон. – Садитесь, мэтр! И побыстрее, прошу вас!

Арибальд послушно уселся в экипаж.

«Можно подумать, пара секунд что-либо изменит, – подумал он с неудовольствием. – Нет, конечно, бывают ситуации, когда и полсекунды может все решить. Но сейчас явно не тот случай».

Как всегда в подобные критические моменты, в голову лезла разнообразная чепуха. Арибальд объяснял это тем, что разуму нужно некоторое время на усвоение внезапных новостей. А вот когда осознаешь произошедшее в полной мере и воспримешь как данность – пойдет конструктив. Пока же Арибальд способен был только на отрывочные мысли: «Теракт... Заложники... Глупость какая, быть этого не может!»

От мыслей мэтра отвлек стражник на соседнем сидении – он протянул трубку со словами: