Литмир - Электронная Библиотека
A
A

— Братья, — произнес кто-то дрожащим голосом. — Я на этих стенах сам не раз бывал. Там даже Конраду фон Мейендорфу и то эти зубцы высотой по грудь. Это что ж такое, братья?

Все подавленно молчали. И так было ясно, что это не обычный человек, который просто не может так плавно двигаться и так возвышаться над крепостными сооружениями. К тому же неясное приглушенное свечение исходило не только от одеяния идущего, но и от головы, и даже от его рук, не говоря уж о кресте, который это привидение держало в них.

Прогулка длилась недолго, где-то минут десять-пятнадцать. И все это время крестоносцы, приблизившись почти к самому рву крепости и затаив дыхание, продолжали наблюдать за ней. Более того, в собравшейся толпе рыцарей сыскалось несколько человек, которые с уверенностью признали в бродившем князя Вячко.

— Тот самый?! — ужасались одни.

— Ну да! Это он Кукейносом владел, до того как мы его… ну… прогнали.

— Из могилы встал, — шептались в толпе. — Даже после смерти град свой пришел защитить.

— А может, это он нам знак какой дает? — гадали иные.

— А почему обязательно защитить? — обиженно бубнили третьи. — Может, он призывает нас одолеть эти стены? Может, показывает, что силы небесные за нас?

— Ну да, чтобы русич нам по доброй воле замок отдал, — хмыкали скептики.

— Отдал же его брат нашему епископу замок Гернике, — возражали оптимисты.

— Тут не только замок отдашь, но и последнюю одежду с себя снимешь, чтоб жену с детишками вернуть, — вздыхали те, кто прекрасно знал, как было на самом деле.[44]

Но вскоре гадать стало не о чем. Поведение русского князя, прибывшего с небес, красноречиво показало, на чьей он стороне. Вначале он троекратно осенил крестом замок, повернувшись спиной к столпившимся, а затем…

Справа и слева от Вячко в воздухе вдруг зависли два рыцарских плаща меченосцев. Ошибиться было невозможно. Ночи в тех местах хоть и не совсем белые, как севернее, но достаточно светлые, чтобы можно было разглядеть на фоне белой материи темнеющий крест и меч.

В руках князя появились два горящих факела. Он поднес их к рыцарским плащам, и одежды разом вспыхнули. Толпа хором охнула. Одновременно с этим полыхнул огонь и перед самим Вячко. Тот еще раз перекрестил замок и… медленно стал опускаться в ярко полыхающее пламя.

И такое длилось три ночи, внося окончательную сумятицу в рыцарские головы и доводя чуть ли не половину воинов до состояния панического ужаса, когда у человека остается одно-единственное желание — бежать без оглядки.

А само привидение после третьей прогулки по специально сооруженному для этих целей помосту стянуло с себя хламиду, в изобилии усыпанную светящимися гнилушками, прикрепленными к ней нитками и рыбьим клеем, с отвращением извлекло из волос еще пяток, и хмуро заявило Константину голосом князя Вячко:

— Воля твоя, княже, но больше я в этом одеянии на стене не появлюсь.

— Так больше и не надо, — обрадовал его рязанский князь. — Ты разве забыл, что мы на три раза и договаривались? Порядочное привидение больше трех раз народу являться и не должно.

— Ну, слава богу, — с облегчением вздохнул Вячко. — А то я в этой одежке себя как скоморох какой чувствовал. Еще сплясать только осталось на потеху этим поганцам.

— Зря ты так говоришь, — возразил Константин. — Со стороны это смотрится совершенно иначе. Торжественно, сурово и даже мрачно. Воевода Вячеслав сегодня днем весточку передал, что даже с двухсот саженей, — а ближе он подобраться не мог — зрелище было такое, что все, кто с ним был, то и дело крестились. Будто ты и в самом деле с небес появился, чтобы свой замок защитить. А уж когда ты невредимым в огонь вошел, так тут даже твои люди имя божье поминали.

— Прямо уж в огонь, — снова не поверил Вячко.

— Но ты же сам видел со стороны, когда мы это на стене в Городно проделывали, — удивился Константин. — Если медные листы до блеска начистить, то они почти как зеркало действуют и пламя отражают — будь здоров, если под правильным углом их разместить. Поверь, ни один из рыцарей не усомнился, что ты прямо в огонь ушел.

— Ну уж, — фыркнул польщенный Вячко и поинтересовался: — А теперь мне можно на стену?

— Снова за свое, — всплеснул руками Константин. — А наш уговор как? Я понимаю, что очень хочется, но пока надо потерпеть. Мы свое слово держим твердо. Обещали тебе, что за каждого нашего воина мы десять жизней у рыцарей отнимем, — пожалуйста.

— Даже с лихвой, — кивнул удовлетворенно Вячко, и лицо его озарилось мстительной улыбкой. — У нас всего-то пяток погиб, а у них, поди, сотни две уже в ад отправились.

— Ну вот. Тогда уж и ты держи свое слово. Не время тебе живому появляться. К тому же недолго осталось. Завтра, на худой конец послезавтра, но они переговоры обязательно затеют. Коль не удалось нас силой одолеть, непременно попытаются взять хитростью.

— Мне бы тоже хотелось епископу глянуть в зенки его лживые, — вздохнул Вячко и покосился на Константина, но тот оставался неумолим.

— Нет, нет и нет, — решительно отрезал он.

— Обманет тебя лиса эта двоедушная, ох обманет, — горестно произнес Вячко.

— Не бойся, — улыбнулся рязанский князь. — Если он что-то и пообещает мне, то я вначале дождусь, пока он это выполнит, а уж потом и свое слово сдержу.

Константин не ошибся. Епископ изъявил желание встретиться уже на следующий день.

Глава 5

Переговоры

— Деньги вперед, — заявил монтер, — утром — деньги, вечером — стулья или вечером — деньги, а на другой день утром — стулья.

— А может быть, сегодня — стулья, а завтра — деньги? — пытал Остап.

— Я же, дуся, человек измученный. Такие условия душа не принимает…

И. Ильф, Е. Петров

Уже через пару минут после начала беседы между князем Константином и отцом Альбертом ливонский епископ уверился в том, что ему ничто не угрожает.

Он с усмешкой вспомнил, как утром чуть ли не на коленях Генрих умолял его отказаться от безрассудной затеи самому сунуть голову в пасть кровожадного дракона.

— Это ловушка, — неустанно твердил он со слезами на глазах. — Ему наплевать на своих людей. К тому же он собирается оставить в закладе лишь трех человек. Да он тридцать три бы отдал, лишь бы ты сам к нему пришел. Проголодается у себя в замке — сам к нам выйдет.

— Неизвестно, когда это произойдет, а мы уже проголодались, — заметил епископ. — Так что иного выхода я не вижу. Да и напрасно ты перепугался. Вспомни-ка все наши переговоры с Владимиром Полоцким. Тот ведь тоже был весьма зол на меня и моих людей. А что вышло?

Генрих в ответ только тяжело вздохнул. На этот убийственный довод возразить было нечем. Действительно, десять лет назад при личной встрече с полоцким князем его учитель так умело повел переговоры, что Владимир, настроенный поначалу весьма решительно, не просто пошел на некоторые уступки. Он даже согласился на чрезвычайно выгодный не для себя, а для Риги торговый договор, который открывал немецким купцам водный путь по Двине, причем не только в Полоцк, но и в Смоленск. Помимо того они получили и немало пошлинных льгот.

Полоцкий князь добился лишь обещания епископа ежегодно вносить установленную плату за всех бывших данников. Таким образом получалось, что князь и впредь отстраняется от сношений с коренным населением.

Более того, отец Альберт, не иначе как с божьей помощью, сумел так обольстить Владимира, что русич даже послал ему ратную помощь для войны с эстами.

А взять второе их свидание, которое состоялось два года спустя в Гернике, когда полоцкий князь рвал и метал, требуя от епископа обещанных ратей против литовцев и дани с ливов.

Конечно, тогда отцу Альберту во многом помогли два посредника: Иоанн, пробст рижского собора Святой Марии, и бывший псковский князь Владимир, к тому времени давно живший в Риге у своего зятя Дитриха, который доводится ливонскому епископу родным братом. С этим никто и не спорит — и впрямь помогли. Но все-таки основную роль в успешном завершении переговоров сыграл именно отец Альберт, закончив их на триумфальной ноте — добился права свободного плавания по Двине и вынудил полоцкого князя добровольно отказаться от взимания дани с ливов.

вернуться

44

Епископ Альберт в 1209 г. «нечаянно» напал на Гернике и овладел им. Князь Всеволод успел спастись, но его семья с прислугой попали в плен. Немцы, запалив город, вернулись в Ригу, сказав Всеволоду, что если он хочет забрать своих, то должен приехать к ним. Когда князь Гернике прибыл в Ригу, то ему поставили условия. Он должен отдать свое княжество навеки в дар церкви и принять его назад уже как лен, из рук епископа. Тогда ему отдадут княгиню и остальных пленников. Иначе… Всеволод согласился и поклялся открыть епископу и ордену все тайны русских и литовцев, с которыми он был дружен. Позже он нарушил эту вынужденную клятву и вскоре был окончательно изгнан из пределов своего княжества, которое тут же поделили между собой епископ и орденские братья.

22
{"b":"32745","o":1}