Но ведь корень проблемы не в том, какие характеристики имел генерал в былые годы, а в том, что он делает сейчас. Он наводнил войсками столицу Российского государства, вопреки державной воле высшего органа власти — Съезда народных депутатов, правительства России, учинил унизительную проверку личности депутатов, пытался сорвать санкционированный Моссоветом митинг трудящихся Москвы. И, оправдывая свое поведение, сказал чистейшую ложь, не стесняясь депутатов, которые все видели собственными глазами.

Однако был момент во время его речи, когда и сам генерал как бы потерялся на фоне другого, еще более страшного события. «Коммунисты России» аплодировали человеку, который говорил очевидную ложь. Эти народные избранники аплодировали генералу, который выставил войска против народа. Трагическое, потрясающее мгновенье. Слава Богу, только определенная часть депутатов аплодировала по такому случаю. А в 1934 году Эдуард Багрицкий поднял весь съезд советских писателей и вызвал всеобщую бурную овацию своим стихотворением «tbc»:

P. S. После выступления генерала Шилова женщина — мать солдата демонстративно покинула ряды КПСС. Это решение еще не пришло к ней в тот момент, когда сын рассказал по телефону о страшной своей трагедии, о том, как согласно приказу он вышел в полном вооружении на улицы Москвы. И, даже услышав его крик: «Мамочка! Я все равно бы не стрелял в людей!», она еще не решалась выйти из партии. Но генеральская ложь была последней каплей, которая переполнила чашу.

Солженицын не раз с горечью говорил: везет большевикам… Двести лет не замерзал Севаш, а замерз как раз на момент штурма Перекопа. И неукротимой волной хлынули красные по льду, на последнюю твердыню белогвардейцев.

Везение определялось не только природными, но и политическими факторами. Противники большевиков, представленные дисциплинированными офицерскими полками, устроили между собой кровавые междоусобицы, когда петлюровцы гнали деникинцев с Украины, а донские казаки ненавидели добровольческую армию, когда Врангель, Колчак и Деникин не могли найти общего языка, а буржуазные правительства Армении, Азербайджана и Грузии держали строгий нейтралитет, наивно надеясь отсидеться в тылу воюющих сторон. Повезло им и тогда, когда пришлось половину европейской России уступить немецким оккупантам, и лишь поражение Германии на Западном фронте позволило ликвидировать последствия похабного, по словам Ленина, Брест-Литовского мира.

И дальше везло по наезженной колее, хотя ни один их прогноз не сбылся. Мировая революция не совершилась, построить сортиры из золота в Москве, как обещал Владимир Ильич, не пришлось, ибо паритет золота остался незыблемым. Переход из царства необходимости в царство свободы тоже, — не состоялся. С энтузиазмом и верой святой пели, перекладывая на музыку и стихи политическое свое кредо: «Мы раздуем пожар мировой, церкви и тюрьмы сравняем с землей». «Не понадобятся», говорил Бухарин по поводу тюрем, «в бесклассовом обществе не останется причин для социального противостояния обществу». Однако тюрьмы никуда не исчезли, наоборот, появился неслыханный по своей величине и структуре архипелаг ГУЛАГ.

А вместо комедийных и презираемых филеров царской охранки расплодились стукачи и сексоты. И бронзовый памятник в столице Павлику Морозову, который предал отца своего, — торжественная апология насилия и предательства. Эта зловещая надстройка совершенно естественна. Она органично венчает общество, лишенное иных экономических рычагов управления.

И все-таки жесткая распределительная система, всеобщее рабство, искоренение морали, тотальное управление всеми звеньями экономики, культуры, науки — все это позволило на уровне крайней нищеты удержать такую немыслимую общественную структуру. Хотя без везенья не обошлось. Общественное мнение на Западе оглохло и ослепло, потому что именно в это время в их собственном доме возникла и распространилась невиданная ни до, ни после экономическая депрессия. И тогда, когда в России люди вымирали от голода, на фоне уже появившегося людоедства мир равнодушно и доверительно внимал публикациям Максима Горького о том, что дети в пролетарской стране обеспечены превосходно, вот только игрушки у них старинные, не современные… И Буревестник этот вопрос ставил в открытую, не страшась как бы властей предержащих, — на то и Буревестник. Сюда и внимание — этой проблеме. Очень естественно получилось тогда.

И ежовщина для Запада почти незаметно прошла. А Лион Фейхтвангер с умилением написал даже похвалу коммунизму с названием, ставшим символическим: «Москва — 1937 год». Впрочем, все дальнейшее существование этого общества определялось не только чисто случайным везением, но еще и тем обстоятельством, что даже ошибочные решения руководства, как, например, договор с Германией, не означали краха государственной системы.

Еще одна иллюстрация поразительного исторического везения: факты о чудовищных преступлениях руководящих клик даже если и прорывались через стены кошмарного ведомства, все равно казались лживыми как за пределами нашей страны, так и внутри. Люди свято верили в непогрешимость органов государственной безопасности, твердо знали, что Тухачевский, Блюхер, Якир и другие — шпионы и предатели, Солженицын — бесталанный выродок, а Сахаров — наймит иностранных разведок. Что психушек для диссидентов у нас нет. А наши соседи, друзья и родственники действительно виноваты, если попали за колючую проволоку: ведь зря не посадят. Бернард Шоу писал в страшном 33-м голодном году, что никогда в жизни он не ел таких вкусных бифштексов, как в сытой Москве, и ему верили в далекой Англии.

Так продолжалось десятилетиями. Но вот за последние годы, еще на гребне пресловутого застоя, Господь отвернулся от коммунистов, везение прекратилось. И теперь что бы они ни делали — возвращается им бумерангом по голове.

…Волнение и почти всенародное восстание против американского влияния в Пакистане. Горит посольство, еще мгновение — и развалится инфраструктура южного фланга американских интересов. Сидеть бы нам молча, ждать развития событий, ждать победы, которая сама идет в руки. Так нет — организуется чудовищный по своей бездарности поход в Афганистан. И в результате американцы уже господствуют в Пакистане, а афганская война с позором проиграна. Мусульманский мир возмущен. И страна, которая была самым дружественным соседом за всю историю Советской власти, которая первой признала эту власть в 18-м году, страна, которая гарантировала нам спокойную границу, где сложились крайне важные в политическом отношении дружеские чувства к Москве, сегодня эта страна, после нашей оккупации, стала гнойником на подбрюшье Союза. И в условиях развала социалистической идеологии воинствующий Ислам, закаленный в битвах с Советской армией, не подпитает ли разрушительными тенденциями пространство среднеазиатских республик?

Да, мир усложнился. И правительству, руководству следует действовать ответственно и профессионально. Но разве назовешь профессиональным подходом уничтожение южнокорейского гражданского самолета? Погибло 290 пассажиров, ни в чем не повинных людей, что вызвало колоссальную волну возмущения во всем мире.

Особенно характерны в этом смысле события последнего года. Правительство Литвы зашаталось безо всякого вмешательства центра за счет внутренних противоречий. Но кровь, пролитая в Вильнюсе, штурм телебашни разом изменили ситуацию. Подавляющее большинство населения республики, включая и русских людей, сплотились вокруг своего мятежного лидера и высказались на референдуме за отделение Литвы. Поразительно, что это событие не послужило уроком для союзного руководства. И оно повторяет то же самое в Латвии.