Об этом замечательно у Юнны Мориц: «Проспи, проспи раздачу лаврового листа, и бешенство скота, и первые места. Проспи трескучий бред блистательных побед, проспи свою могилу и в честь нее обед. Проспи, проспи, художник, проспи, шалтай-болтай, проспи же все, что можно, и всюду опоздай. А катится клубком за лакомым куском пусть тот, кто тем и славен, что был с тобой знаком».

Именно поэтому все население России делится на лузеров и аутсайдеров. А где же виннеры, скажете вы? А виннеров нет, скажу я. Именно потому, что сразу после победы они начинают размахивать руками, продлевать сроки своего всемогущества, выдумывать агрессивную риторику, затаптывать конкурентов и размазывать оппонентов, и плясать на костях, а русский Бог этого не любит. Он любит тех, кто молится, а не тех, кто расшибает лоб.

Тот, кто молится, смотрит на очередной кризис без всякого злорадства, с понятным сочувствием. Он сидит на берегу, всем своим видом приглашая к нему присоединиться, и занимается чем-нибудь бесполезным, но приятным, вроде выпиливания рамочек или сочинения песенок. На берегу много места, древесная тень приятна, плоды земли изобильны, рыба ловится без труда, поют усладительные птички. Все желающие найдут здесь приют, покой и занятие по сердцу.

Но они не хотят. Их манит трансатлантический лайнер.

Ну, счастливого пути, счастливого пути.

Район, которому не повезло

Снег идет, а автобус не идет. Холодно.

Другие автобусы подъезжают и отъезжают, а тот, который нужен, - нет. Вот шестьсот двадцать третий приехал. Вот шестьсот тридцать третий. Вот автобус «В черный» промелькнул. А пятьдесят четвертого все нет и нет.

Уже несколько часов подряд снег падает на землю с большой интенсивностью. На противоположной стороне Люблинской улицы застыла в неподвижности грандиозная пробка. В принципе, тут всегда пробка, даже днем в выходные, но когда снег, то это вообще, вообще.

По расписанию пятьдесят четвертый автобус должен прийти в 17.48. Вот уже шесть часов, шесть пятнадцать, а его все нет.

Пятьдесят четвертый автобус ходит от метро «Текстильщики» до Капотни.

Можно до Капотни добраться и другими путями. Например, от «Каширской», «Братиславской» или «Люблино». Но до этих станций надо еще доехать на метро с пересадками или на других автобусах, неудобно, хлопотно. Еще подождать.

Шесть двадцать. Ну е-мое. Что же это такое. Холодно, снег усиливается. Вот ведь угораздило меня ломануться в Капотню именно в такую погоду.

Капотня - район-изгой, район-неудачник. В риелторском бизнесе он однозначно считается самым плохим районом Москвы, соответственно, цены на квартиры здесь самые низкие в городе. Если незадачливый торговец недвижимостью сделает своему клиенту неудачное коммерческое предложение («а вот есть тут одна двушечка в Лианозово»), он рискует в ответ услышать: «Ну, вы мне еще Капотню предложите!» То есть абсолютное дно, «хуже не бывает».

Виноват во всем этом Московский нефтеперерабатывающий завод, который находится как раз в Капотне. Людям кажется, что нефтезавод - это нечто ужасное, со страшной силой загрязняющее окружающую среду, и что жить рядом с этим исчадьем не стоит. «Плохая экология». Опять же, днем и ночью горит факел, сгорают отходы производства. Неприятно. Особенно ночью. Зловеще как-то.

С другой стороны, заводов и районов с плохой экологией в Москве полно, но такая незавидная репутация сложилась почему-то только у Капотни. Захотелось проверить, так ли ужасна Капотня, погулять, посмотреть на внешнюю сторону тамошней жизни. Я несколько лет назад бывал в Капотне, но целью поездки было фотографирование живописных видов нефтезавода, и сам район я толком и не рассмотрел. И вот - поехал. Правда, время выбрал не совсем удачное. Вернее, не время, а погодные условия. Ну, что делать.

Шесть тридцать уже. Даже не припомню, когда приходилось сорок минут ждать автобуса. Ладно, надо ловить машину. Молодой парень на «восьмерке». Капотня, двести. Поехали. Парень вполне доброжелателен, только очень много матерится. Больницу называет по-тюремному «больничка». Других участников дорожного движения называет, в основном, «пидорасами». Едем медленно, снег, пробки. Идущая впереди машина резко тормозит, мы тоже тормозим, машина глохнет. И не заводится - аккумулятор сел. Парень обильно матерится. Пытаемся завестись «с толкача» - вдвоем толкаем машину, разгоняем ее до определенной скорости, парень на ходу впрыгивает в машину и втыкает вторую передачу. Одна попытка, вторая, третья, четвертая. Бесполезно. Не заводится.

Снег, холодно, темно. Маленькая тихая улочка. Какие-то бетонные заборы, гаражи.

Что же делать.

Мимо идут три школьника. Пацаны, помогите машину толкнуть. Толкаем впятером, заводится. Ура. Едем в Капотню.

А вам куда надо в Капотне, спрашивает парень. И я поначалу даже не знаю, как ему объяснить. Мне, в принципе, никуда не надо. Не могу же я сказать, что холодным ноябрьским вечером в страшный снегопад я еду просто так погулять по Капотне. Я говорю: вот как дома начнутся, я выйду. Подъехали к какому-то перекрестку. Вот, дома начались. Приехали. Спасибо. Всего доброго.

Небольшая площадка перед каким-то официальным зданием, на площадке - сразу три продовольственных магазина. Перед одним из них стоят два пошатывающихся мужичка с бутылками пива. Один курит, другой тянет руку к его сигарете: убери ты эту свою вот эту, я тебя обнять хочу, а ты тут, это самое, ну-ка убери, другой мужичок слегка отшатывается и выбрасывает сигарету, и они сливаются в долгом пьяном пошатывающемся объятии.

Зашел в магазин, купил фляжку коньяка для согревания во время предстоящей прогулки. Немолодая продавщица демонстрирует подчеркнутую бодрую вежливость. Здравствуйте! Что будем брать?! Коньяк?! Вот этот?! Отлично! Пожалуйста! Спасибо! Спасибо! Входят два мужичка рабочего вида, румяные, один из них спрашивает: кто здесь у вас главный? Продавщица отвечает: я! Я здесь главная! И широко улыбается. Мужички покупают водку и чебуреки, а я выхожу на улицу. Здравствуй, Капотня.

Иду по безымянной улочке в сторону кладбища, дохожу до 1-го Капотнинского проезда, налево, мимо маленькой симпатичной церкви Рождества Богородицы. И вот здесь уже начинается собственно жилой район Капотня.

Теперь я должен описать собственно Капотню, и, признаюсь, испытываю в этом отношении определенные затруднения. Потому что я не увидел в Капотне ровным счетом ничего необычного, ничего такого, что ввергло бы меня в ужас или, наоборот, в восторг. Я честно прошел Капотню из конца в конец - обычный, обыкновеннейший московский район. Обыкновенные брежневские девяти- и двенадцатиэтажки, родные, серенькие. Хрущевки мне совсем не попадались, хотя они здесь наверняка есть. Магазины разных размеров и специализаций. Довольно большой торговый центр. Несколько кафе. И люди тоже вполне обычные - на вид, по крайней мере. Обычные московские прохожие. Вот семейство выгружает из припаркованной у подъезда симпатичной иномарки пакеты с продуктами. Вот меня обгоняет парень, который говорит по мобильному телефону, что-то про автомобильные колеса. Завтра прямо с утра поедешь туда, посмотри там на семнадцатый диаметр для джипов и забирай все, что есть. Вот идут парень с девушкой, у девушки в кармане плеер, и один наушник от плеера вставлен в правое ухо девушки, а другой - в левое ухо парня, они идут, держась за руки, и одновременно слушают свою дурацкую, судя по всему, музыку.

Впрочем, прохожих на улице немного. Сильный снег, очень холодно. Хорошо, что есть коньяк.

Единственное, что отличает Капотню от других московских районов, - практически полное отсутствие новых домов. Я за примерно полуторочасовую прогулку увидел только один симпатичный и, кажется, новый дом, высокий, из светлого кирпича. И, кстати, не факт, что он новый - возможно, его построили еще в советское время. Нет спроса на жилье в этом районе, нет и предложения. Кому они нужны в Капотне, эти новые дома.