Грейс помогла Бельтану отнести Эмпирея в маленькую комнатку рядом с главной гостиной виллы. Она легко справлялась со своей частью ноши-то ли находилась под воздействием шока, то ли жизнь в средневековом мире сделала ее значительно сильнее. Так или иначе, но Грейс подняла ноги Эмпирея, хотя он был одного с ней роста и отличался плотным сложением. Они осторожно уложили раненного юношу на диванчик.

— Поверни его на бок, Бельтан, — попросила Грейс.

— Да, Ваше величество, — с улыбкой ответил Бельтан. Она бросила на него свирепый взгляд, а потом обратила все свое внимание на Эмпирея. Что он здесь делает? Они не видели его с тех пор, как он исчез из Башни Толкователей рун. И кто на самом деле этот необычный молодой человек? Пока они находились в Серой Башне, у нее не было возможности получить ответы на многие вопросы. Например, почему Эмпирей рисковал, помогая Тревису? Может быть, теперь она все узнает.

Но прежде необходимо его осмотреть. Умелые пальцы Грейс коснулись спины, шеи и головы юноши. Кровь продолжала сочиться из ран, и он не приходил в сознание, но Грейс практически сразу поняла, что молодой человек просто изможден и спит.

— Как он, дорогая?

На пороге появилась Мелия, за ней вошли Фолкен и Эйрин.

— На спине глубокие раны, но они не смертельны, — ответила Грейс тем спокойным и уверенным тоном, которым пользовалась в денверском госпитале даже в самых критических ситуациях. — Он страдает от переохлаждения и большой потери крови.

— Мы можем чем-нибудь помочь? — озабоченно спросил Фолкен.

— Можете, — ответила Грейс и принялась перечислять: — Мне потребуется теплая вода, одеяло, чистая ткань для перевязки. Нож. Иголка и вощеные нитки. И свеча.

— А мне что делать, Грейс? — спросил Бельтан, когда остальные вышли из комнаты.

Грейс взяла руку рыцаря и положила ее на запястье Эмпирея.

— Чувствуешь пульс? Хорошо. Если ритм ускорится или замедлится, сразу же скажи мне.

Когда принесли все, что она просила, Грейс принялась за работу. Она разрезала куски плотной рясы над ранами; оказалось, что широкие плечи и руки Эмпирея покрыты сетью мышц. Бельтан удивленно присвистнул, а Грейс обменялась с ним взглядами. Оба подумали об одном и том же: такую мускулатуру не заработаешь, готовя еду для Толкователей рун.

Она намочила чистую тряпицу теплой водой, и воздух наполнился свежим ароматом алосая. Мелия или Эйрин положили в воду сушеные листья скипетра. Они правильно поступили: алосай обладает антисептическими свойствами. Грейс: осторожно смыла запекшуюся кровь и грязь со спины Эмпирея. На правом плече оказались три рваные царапины, еще три она нашла под левой лопаткой.

Они похожи на удары когтей — здесь поработала пума или другой хищник.

Вот только у какого хищника всего три когтя? Грейс про таких никогда не слышала.

А как насчет фейдримов, Грейс? Сколько когтей у них на передних лапах?

Однако она никак не могла вспомнить; лишь однажды ей довелось рассмотреть вблизи одно из чудовищ, когда они с Тревисом отбивались от него у нее в покоях, в Кейлавере. Фейдримы — создания Бледного Короля, а Бераш замурован за Рунными Вратами в день Среднезимья.

Она продолжала осторожно смывать кровь — и с удивлением уставилась на плечи Эмпирея.

— Клянусь Сайей, что это? — спросила Эйрин.

— Не знаю, — ответила Грейс.

Верхнюю часть спины Эмпирея украшала синяя татуировка, величиной в две сложенные ладони Грейс. Она состояла из трех пересекающихся окружностей, вдоль каждой из которых шли руны. А внутри кругов находилось по одной более крупной руне.

— Я уже видел такие рисунки у дикарей севера, при дворе короля Кэла, — проворчал Бельтан. — Воины-северяне часто делают себе такие татуировки, чтобы все знали, на стороне какого вождя они сражаются.

В голубых глазах Эйрин появилось удивление.

— Воины? Но Эмпирей слуга.

— Я начинаю в этом сомневаться, — заявила Грейс.

— А ты знаешь, что означают руны? — спросила Мелия у Фолкена.

Бард наклонился над раненым.

— Я не уверен относительно малых рун, начертанных по границе круга. Нужно время, чтобы разобраться с ними. Однако я узнал большие. Наверху руна неба. Тут все понятно — его имя. Справа начертана руна Орлига, а слева — руна Сайи.

— Это руна Сайи? — уточнила Эйрин.

— Конечно, — кивнул Фолкен. — У каждого из Старых Богов есть своя руна. У всякого создания есть руна. За исключением Новых Богов, конечно, и драконов.

Баронесса задумчиво посмотрела на Фолкена. Грейс понимала ее сомнения; если верить колдуньям, Сайя является Матерью Зеи, и не имеет ничего общего со Старыми Богами или рунной магией. В свою очередь Толкователи рун считали, что Мировой Кузнец произнес руны и создал Зею и все остальные живые существа. А один из Старых Богов — Орлиг — украл тайну рун у драконов, которые обитали среди серого тумана, существовавшего еще до создания мира, и слышали, как произносились эти руны. Как мог Эмпирей служить одновременно Сайе и Орлигу?

— Я давно не видел этих рун, — продолжал Фолкен. — Они очень древние.

Янтарные глаза Мелии загорелись.

— Поразительно, — пробормотала она, но ничего не стала объяснять.

Грейс отбросила многочисленные вопросы, которые ей хотелось задать, и занялась пациентом. С автоматическим профессионализмом она промыла раны и наложила швы.

— Бельтан, помоги мне его посадить. Нужно сделать повязку через всю грудь, чтобы она держалась на месте.

С помощью Бельтана она усадила Эмпирея и спустила остатки рясы до пояса. Грудь юноши оказалась такой же мощной, как и спина.

— Клянусь Ватрисом, он мог бы славно управляться с мечом, — заявил Бельтан.

Грейс кивнула. Однако она сомневалась, что Эмпирей был воином. На гладкой коже груди и бицепсов обнаружились новые татуировки. Большинство — рунические символы, которые Грейс не могла расшифровать, но над сердцем она обнаружила более понятный рисунок. Грейс узнала изображение черной башни с тремя парящими над ней кругами.

Нет, это не круги, Грейс. Три луны.

Одна прибывала, вторая была полной, третья убывала. Внутри каждой луны Грейс увидела искусное изображение женского лица: девушки, красивой женщины и сморщенной старухи.

Грейс услышала удивленное восклицание. Эйрин смотрела на татуировку на груди Эмпирея. Грейс не любила говорить тайно, но в голубых глазах Эйрин появилось такое необычное выражение, что она не удержалась.

— Эйрин? — сказала она голосом, идущим по нитям Паутины жизни. — Эйрин, в чем дело?

— Этого не может быть, — послышался удивленный голос Эйрин. — Клянусь тремя лицами Сайи, такое просто невозможно. Черная башня — разве они не воздвигли черную башню?

Кто, Эйрин?

Разбиватели рун…

О чем Эйрин говорит? Что она имела в виду, когда упомянула три лица Сайи? Грейс собралась задать следующий вопрос, но тут к ней обратился Бельтан.

— Грейс, — негромко позвал он.

Она выпустила плетение Паутины жизни и увидела, что Эмпирей смотрит на нее своими кроткими карими глазами.

Грейс приложила руку к его сердцу, и на лице юноши появилась усталая улыбка. Он сделал быстрое изящное движение рукой, словно что-то зашивал.

Благодарю вас, миледи, за то, что вы меня заштопали.

Грейс не смогла сдержать ответной улыбки.

— Всегда рада помочь, Эмпирей. Не думаю, что твои раны серьезны, во всяком случае, если мы будем держать их в чистоте. Кто на тебя напал?

Улыбка исчезла, и он покачал головой. Казалось, Эмпирей подхватил ее слова из воздуха и мягко, но твердо отодвинул в сторону.

Сейчас это не имеет значения, миледи.

Он сделал еще несколько выразительных движений, написав что-то указательным пальцем на своей ладони, а потом протянул руку Грейс.

— Я не понимаю, — нахмурив брови, признался Бельтан. — Что он пытается сказать?