Неожиданно мысли Джози обратились к тем искрам, которые пробегали между нею и Льюком в машине. Она прогнала эти мысли прочь.

— Как бы там ни было, — сказала она, — сейчас мне надо думать о том, как направить свою жизнь на верный путь. Я хочу сделать карьеру, и, если буду помогать вам здесь, в гостинице, это будет хорошей практикой. Какое поручение вы мне дадите?

В тот же вечер, но позже, когда большинство отдыхающих разошлись по своим комнатам, а Консуэла направилась домой, Джози шла по тропинке к своему домику. В руках у нее была тарелка с ужином. Несмотря на протесты экономки, она провела весь вечер на кухне. Не имея желания ужинать в зале, заполненном влюбленными, девушка еще меньше хотела бы провести с ними остаток вечера. А главное — работа на кухне отвлекала ее от мыслей о Льюке, о его обжигающем поцелуе, который не выходит из головы и сейчас.

На небе светила почти полная луна, легкий пьянящий ветер дул в лицо. Джози старалась прогнать прочь воспоминания о Льюке. Я приехала на это ранчо, чтобы подумать, как мне дальше жить, вот этим я и буду заниматься, решила она, вдыхая прохладный воздух позднего вечера. Чтобы перестроить жизнь, мне нужно сменить работу. Временной должности на фирме отца больше не существует, и вообще я должна встать на ноги, хватит цепляться за родных. Придется подумать о том, как найти работу в той области, которую я для себя выбрала. Мне нравится работать в сфере туризма и отдыха, сегодня, помогая Консуэле, я убедилась в этом еще раз. Выбор специальности стал бы важнейшим решением, принятым мною совершенно самостоятельно. Пора доказать семье правильность своего выбора.

Где‑то впереди хрустнула веточка, видимо под чьей‑то ногой: кто‑то шел навстречу. Вглядываясь в темноту между деревьями, Джози ясно различила ковбойскую шляпу на голове высокого мужчины.

Господи ты Боже мой, неужели Батч? Джози подавила стон. Вот уж чего никак не хочется, так это столкнуться с ним в такое время. Неужели придется отбиваться от притязаний влюбленного пижона? Может, переждать, пока он пройдет? Эта идея заставила ее в одно мгновенье свернуть с тропинки и спрятаться за большим валуном.

Скрюченная в три погибели, Джози чувствовала себя нелепо и только старалась не опрокинуть теплую тарелку тушеного мяса с фасолью. Проходили минуты, и ноги ее начали неметь. Трещали кузнечики, квакала лягушка, ветер шелестел в листве — и больше никаких звуков.

Видимо, он свернул на другую тропинку, подумала Джози, и со вздохом облегчения встала и выпрямилась.

— Не двигайся, мерзавец! — раздался строгий окрик из‑за деревьев позади нее.

От страха Джози взвизгнула и вскинула руки вверх, тарелка полетела в том же направлении.

— Что за дьявол…

Теперь она узнала голос. Он так же точно поприветствовал ее, когда она впервые появилась на ранчо.

— Льюк! — воскликнула Джози. Мгновенно обернувшись, она увидела его сзади в неясном свете луны. С полей его шляпы стекал соус. В испуге она прижала руку ко рту. — Что… что вы здесь делаете?

— Я хотел спросить у вас то же самое. Как объяснить то, что среди ночи вы прячетесь за этим валуном? — Сорвав шляпу, он уставился на нее. — И чем это вы в меня запустили?

— М‑моим ужином.

Льюк переводил взгляд со своей шляпы на девушку; лицо его выражало изумление.

— Зачем вам это понадобилось? И что вообще происходит, черт побери?

Джози остолбенело смотрела на него, пытаясь придумать хоть какой‑то ответ. Ничего подходящего не находилось. Не признаваться же в страхе перед Батчем. В конце концов, этот парень — ловелас, но не бандит, а наябедничать значило навести на него какие‑то подозрения. Кроме того, она не хотела, чтобы Льюк заподозрил ее в том, что она не может отшить нахала.

Она может! Может справиться даже с самим Льюком.

Джози вздернула подбородок: этот жест всегда помогал ей избавиться от чувства собственной беспомощности — оно овладевало ею всякий раз, когда она совершала промах. Может, мне нравится сидеть за этим валуном, упрямо подумала она. Я взрослая женщина и не собираюсь объяснять кому‑то каждый свой шаг. Во всяком случае, не ему.

— Я направлялась к своему домику и вдруг услышала, как кричит… сова. — (Пришлось это быстренько придумать.) — Мне хотелось ее… рассмотреть.

— Рассмотреть? — В голосе прозвучало полное неверие.

Джози была рада темноте, потому что так легче было избежать его взгляда. Она, вообще‑то, никогда не умела врать.

— Д‑да.

— Ночью?

— Ну а когда же еще можно увидеть сову?

Объяснение явно не удовлетворило ковбоя. Он долго и подозрительно смотрел на нее, потом перевел взгляд на свою шляпу. Он покачал головой и что‑то проворчал — что‑то весьма нелестное о «горожанах»; Джози была рада, что не расслышала всю фразу.

— Как бы там ни было, прятаться в лесу на ночь глядя глупо, — прорычал Льюк. — Я видел, как тень скользнула за камень, и заподозрил неладное. Запомните: в наших краях чаще всего сперва стреляют, а уж потом задают вопросы. Черт возьми, ведь я же мог вас подстрелить!

Джози гордо выпрямилась. В конце концов ничего страшного не случилось, подумала она сердито, не имеет он права так вот меня отчитывать. Разговаривает как с дефективной! Вытянувшись в полный рост, девушка ответила со всем достоинством, на какое только была способна:

— Прошу простить меня за то, что я вам испортила шляпу. Но не стоит принимать все так близко к сердцу и делать из мухи слона. — Когда взгляд ее скользнул вниз, она увидела, что с его куртки тоже стекает фасоль. Ее злость сразу прошла. — О Боже, я и куртку вам тоже испортила…

Протянув руку, она попыталась стереть жирные пятна. И тут же ощутила мускулистую грудь. По телу ее пробежала дрожь, не имеющая ничего общего с прохладой ночи.

Льюк шарахнулся от нее как от огня, чтобы не возбуждаться. От греха подальше! С тех пор как эта чертова дамочка поселилась у него на ранчо, он только и делает, что возбуждается.

Однако ее прикосновение заставило его слегка смягчить тон.

— Да ладно, ничего с моей одеждой не будет. Она видала и худшие времена.

Посмотрев вниз, на Джози, он удивился тому, каким бледным выглядит ее лицо при свете луны. Совершенно не похожа на ту злющую, исполненную дурных намерений ведьму, которую он нарисовал в своем воображении. Сейчас она казалась хрупкой, женственной и расстроенной. Сердце его стало таять, как конфета, забытая на солнце.

Чувство вины пронзило его. Это я спровоцировал тот поцелуй, а теперь стараюсь взвалить всю вину на девушку.

Следовало бы мне слегка подобреть, начать обращаться с ней как с любым отдыхающим, заплатившим деньги, подумал он. Засунув руки в карманы, он переступил с ноги на ногу и произнес:

— Насколько я понимаю, вся ваша еда оказалась на моей одежде, и вы остались голодной. Приглашаю вас вернуться в гостиницу и поужинать. Я как раз иду туда с той же целью.

Она улыбнулась так, что ему поневоле пришлось улыбнуться в ответ. Напряжение между ними несколько спало.

— Хорошо. Спасибо.

Они направились назад к гостинице, он поглядывал на нее с высоты своего роста.

— А почему вы не поужинали вместе с другими отдыхающими?

— Я помогала Консуэле на кухне.

Льюк нахмурился. То, что Джози слишком тесно общается с экономкой, очень ему не нравилось, как и то, что она слишком влезает во все дела гостиницы.

— Я ценю вашу помощь, Джози, но думаю, вам не нужно тянуть на себе такую работу. У нас есть повариха, работающая в те дни, когда Консуэла выходная, а еще две девушки помогают ей по вечерам.

— Да, я знаю. Но одна из них вчера вечером не явилась.

Льюк чуть не выругался вслух.

— Опять?

— Консуэла говорила, что у вас проблемы со служащими с тех пор, как уволился последний менеджер.

— Так и есть, но вам незачем об этом беспокоиться. Вы заплатили за свое пребывание здесь, и вам следует отдыхать, а не торчать на кухне.

— Мне это нравится, — отмахнулась Джози. — Кроме того, завтра вечером меня не будет: по расписанию у меня верховая прогулка при луне и пикник.