Начать разговор никто не спешил, поэтому я с интересом принялся смотреть в окно. Как ни как, впервые оказался в городе на другой планете. Интересно же!

Звонко цокали копыта по мостовой. По обе стороны дороги, возвышались аккуратные двух и трех этажные домики, с разнообразного вида флюгерами на покатых крышах. На окнах узорные занавески, сквозь которые виднелись кадушки с цветами. Улицы поражали идеальной чистотой, будто их подметали каждые десять минут. По улицам неспешно прогуливались люди. Однажды, дорогу нам перебежала ватага мальчишек, и, озаряя улицу радостными криками, скрылась за ближайшим домом.

По большому счету — ничего особенного. Не удивлюсь, если где-нибудь на Земле, есть город, как две капли воды похожий на этот. Не в России, а в спокойной и благополучной Европе. Город с чистыми, сонными улицами, приветливыми довольными жизнью людьми. Где на улицах не сидят ряды нищих, просящих милостыню. Где дети, спокойно бегают по улицам, ничего не опасаясь. Где все спокойно и благополучно.

В конце концов, смотреть на ничем не примечательные дома, мне надоело, и я отвернулся от окна.

Дана, при свете дня, показалась мне еще красивей, чем вчера. Хотя, я был уверен, что это в принципе не возможно! Длинные волосы уложены в высокую прическу, сверху прикрытую изящной шляпкой. Белое платье, по земной моде века эдак девятнадцатого, выгодно подчеркивало все достоинства ее фигуры. Я даже и подумать не мог, в свои четырнадцать лет, что у женщины с таким бюстом, может быть настолько тонкая талия… Если же она бросала на меня взгляд или одаривала улыбкой, то я чувствовал, как замирает сердце и пересыхает горло. Я мечтал, чтобы каждое такое мгновение длилось вечность, но оно неизменно исчезало, оставляя после себя легкий привкус разочарования.

Эр Серхио, не смотря на жару, оделся подчеркнуто строго — в темно-серый костюм, из-под пиджака которого выглядывал верхний край жилетки, и белый ворот рубашки. Оделся он явно не по погоде, а исключительно для того, чтобы держать марку и подчеркивать свой статус.

Кстати, чем он занимается? — задумался я. Вроде он вчера упоминал, что врач по профессии. Нужно будет у Алана не забыть уточнить.

В любом случае, никаких признаков дискомфорта эр Серхио не проявлял, и я, против воли, подивился его самообладанию. Даже капелька пота на лбу и то не выступила, будто никакой жары не было.

Еще минут десять мы петляли по городу, прежде чем экипаж остановился возле рынка. Эр Серхио отдал кучеру блеснувшую серебром монетку, за что удостоился благодарственного кивка, и мы пошли на рынок.

Под торговые ряды была отведена целая улица. Все дома были переоборудованы в многочисленные магазины и мастерские, с гостеприимно распахнутыми дверями. Между домами — торговые палатки, с разнообразием товаров. Людей на рынке было не сказать, чтобы много, поэтому нам не приходилось пробиваться сквозь толпу, что самым положительным образом сказывалось на скорости наших передвижений.

Игнорируя все призывы зазывал, эр Серхио целеустремленно вел нас, к одному ему известной цели. Шел он быстро, не заботясь о том, чтобы мы за ним успевали.

Эр Серхио резко повернул вправо. Я по инерции сделал пару шагов вперед, прежде чем сообразил, что сухая спина доктора уже не мелькает впереди. Развернувшись, я побежал вслед за эром Серхио, который заходил магазин, с огромной стеклянной витриной. Уже забегая в дверь, я кинул мимолетный взгляд на висевшую над входом деревянную вывеску, на которой были изображены ножницы.

Оказалось, что зашли мы вовсе ни в какую не парикмахерскую, как я подумал изначально, а в магазин, торговавшей одеждой. Судя по всему, они еще вчера, до того, как произошла злополучная ссора, договорились с Аланом о маршруте на сегодняшний день. Не зря же Алан сказал, что за одеждой зайдем.

В этом магазине не только шили на заказ, но и продавали уже готовые модели одежды. Это было нам на руку, сколько бы эр Серхио не хмурился, неодобрительно глядя на витрины.

Следующие полчаса мы были заняты тем, что примеряли всевозможные шмотки, к счастью здесь нашлись и подходящие размеры. Подобрали мы с Аланом одинаковые вещи. Тонкие, практически невесомые штаны, и рубашки с короткими рукавами, пошитые из того же материала. Лишь надев их на себя, я понял, насколько же некомфортно и жарко мне было в джинсах. В этой одежде тело буквально дышало, и я наотрез отказался переодеваться. Алан начал, было, меня подначивать, но очень быстро признал мою правоту. Для этого, ему пришлось, лишь самому переодеться.

Алан настоял на покупке строгих костюмов, почти таких же, как у эра Серхио. Я назвал его порадно-выходным, и в тайне понадеялся, что одевать мне его не придется. Смысла в этой покупке я не видел, но посчитал, что Алану видней.

Наши старые вещи, и обновки, были упакованы и владелец магазина, эр Орландо, пообещал, что они будут доставлены к нам в гостиницу, за совсем уж символическую плату.

Дана критически осмотрела меня, и одобрительно покачав головой, одарила улыбкой. Только ради этого, стоило потратить время, на столь ненавистный моему сердцу шопинг. Да, она была гораздо старше меня — года на три, не меньше — и я, даже в самых смелых мечтах не мог и вообразить, что мы будем вместе, но одно знакомство с ней стоило всех моих злоключений.

— Что?!! — вскричал Алан, вырвав меня из моих грез. Оказалось, что эр Серхио с дочкой на минуту отвлеклись, изучая предложенные товары, предоставив переговоры о цене одежды вести Алану. Это, судя по всему, привело к тому, что он поспорил с продавцом.

— Что случилось? — спросил я Алан.

— Он меня обмануть решил!

— Это правда? — спросил, подойдя к нам эр Серхио у продавца.

— Нет, — спокойно ответил ему торговец. Продавец был невысоким толстячком, с тонкими усиками и редкими волосами, гладко зачесанными назад. Славный дядька, который присоветовал одежду, которая нам сразу же пришлась по душе. Предлагая свой товар, он не лебезил, а вел себя подчеркнуто вежливо и строго. Вот и сейчас он ответил так же, не теряя лица.

— Скорее уж ваш юный друг пытается меня обдурить.

— Что? — взревел Алан.

— Да, это так. Он возмущается тем, что цена за товар вышла больше, чем он рассчитывал, — говорил эр Орландо, все так же обращаясь к эру Серхио, и игнорируя моего взбешенного друга.

— Но ведь действительно вышло в два раза дороже!

— Так ведь и спрашивал ты цену на вещи низкого качества, а выбрал все самое дорогое, — спокойно возразил ему продавец.

— Да ладно врать-то! Увидел, что у меня деньги есть, вот и взвинтил цену, — Алан вроде как немного успокоился, однако все еще был взвинчен.

— Я думаю дело в другом. Ты же иномирянин, вот и подумал, что сможешь с легкостью меня обмануть. Все вы так думаете. Считаете, что раз встретились с людьми, которые не смогут причинить вам вреда, значит и делать дозволяется все, что угодно. Почему-то вы всегда считаете, что мы вас боимся — таких грозных и сильных — а это вовсе не так. То, что мы не умеем и не хотим драться, еще не превращает нас в послушных овец, с которыми можно делать все, что заблагорассудится. Ты ведь на это рассчитывал? На то, что я тебе испугаюсь, испугаюсь вероятности быть тобой избитым и сразу отступлю, согласившись на любую, названную тобой цену?

— Стоп, он не мог этого сделать! — прервал я продавца.

То, что он говорил, было вполне логично, но не в том случае, если речь шла о моем друге! В конце концов, если разобраться здраво — ну зачем ему идти на обман? Деньги, как она сам говорил, у него есть. К тому же, он был из дворянства, и соображения чести не позволили бы ему поступить столь низко.

— Да я тебя сейчас! — закричал Алан, замахнувшись кулаком.

— Только попробуй, — так же невозмутимо ответил продавец. Я бы поверил, что он не испугался, только вот в один миг он весь покрылся потом, что и выдало его с головой. — Только попробуй дотронуться до меня хоть пальцем, и я сообщу обо всем здесь произошедшем работнику Станции. Я прекрасно знаком с эром Эдмином, и он поверит моим словам. Да даже если и усомнится, то у меня есть масса свидетелей, которые смогут подтвердить мою правоту. — И, действительно, все посетители магазина, сейчас столпились возле нас, с интересом наблюдая за этим небольшим представлением. — Наш мир закрытый, и никто не станет разбираться в причинах, побудивших тебя напасть на меня. Тебя вышвырнут на Станцию, и путь обратно тебе будет заказан навсегда!