Паломничество, как удачно заметил Мишель Со (Sot), требовало прежде всего ощутимого физического усилия. Уйти далеко, куда глаза глядят. Это усилие совершалось ради спасения души, отпущения грехов, телесного излечения. В Средневековье паломничество было еще и способом покаяния, и когда после тысячного года, в особенности в XII и XIII веках, волна кающихся захлестнула христианский мир, идея паломничества будто обрела второе дыхание. Паломник — человек вне родины, добровольный изгнанник, и этот аскетизм будет одухотворять первых вечных странников, которых встречали сперва с подозрительностью, потом — с почтением: это торговец или это студент, который шагал от школы к школе и от университета к университету. Но простого странствия недостаточно: чтобы паломничество состоялось, нужна некая святая цель. Поэтому возникает целая сеть паломнических маршрутов по христианскому миру, иерархия святых мест, куда паломники отправлялись ради духовного контакта с Богом или святым, которому они собирались поклониться, а также ради физического контакта с могилой святого или местом его смерти. В 333 году галльские паломники составили трактат «Маршрут из Бордо в Иерусалим», а в 384 году испанская монахиня Эгерия надиктовала книгу о своих странствиях по святым местам. Первым по значимости центром паломничеств был Иерусалим. Да и кто мог бы оспорить первенство города Страстей и Гроба Господних? Но не всякий пилигрим имел возможность посетить Иерусалим: причиной тому были дальность путешествия, его длительность и стоимость, а кроме того, и конфликты, непрестанно сотрясавшие Палестину, которая принадлежала римлянам, затем — византийцам и персам, а потом и мусульманам.

Существовал и другой знаменитый маршрут — паломничество в Рим, где находились мощи двух святых — основателей Церкви Петра и Павла, могилы мучеников и христиан, катакомбы и кладбища в окрестностях Рима, а кроме того, красивейшие церкви, зачастую украшенные великолепными фресками. Собор Св. Петра в Ватикане, базилики Св. Павла-вне-Стен по дороге в Остию, Св. Лаврентия и Св. Агнессы — на других основных римских дорогах. Но и в пределах Рима к тому времени были построены базилики Св. Спасителя Латеранского и Санта-Мария-Маджоре на Эсквилинском холме. Папы активно вели кампанию по перевозке мощей в города, которая стала важным событием в истории христианства; к середине IX века мощи многих святых были перевезены в Рим. Папский престол способствовал притоку паломников в Рим. Были построены специальные здания для приема паломников, и действительно, в Рим хлынул целый поток пилигримов — в раннем Средневековье среди них особенно много было ирландцев и англосаксов. Тут нам придется совершить хронологический прыжок и упомянуть, что максимальный приток паломников в Рим и наибольшая активность папства в деле их привлечения за весь период Средневековья пришлись на 1300 год, который Папа Бонифаций VIII объявил «Юбилейным», или «Святым годом». Приток паломников, привлеченных отпущением всех грехов и раздачей индульгенций, стал одновременно высшей точкой средневекового паломнического порыва и предзнаменованием нападок со стороны реформаторов Церкви, которые Ватикану суждено было пережить в XVI веке.

К этим двум святым местам добавилось еще третье, и именно ему суждено было стать крупнейшим центром паломнического поклонения. Заметим, что оно тоже находилось на окраине христианского мира, — это Сантьяго-де-Компостела в испанской Галисии. Тело святого Иакова, лежавшее в лодке, унесло из Палестины к галисийским берегам, и его обнаружили в начале IX века. Паломничество к гробнице святого набирает силу в X веке. Этому способствовала поддержка самого крупного монашеского ордена Европы — клюнийского. Между 1130 и 1140 годами был составлен справочник «Путь паломника в Сантьяго» — крайне интересный документ.

Поскольку маршруты паломничеств покрывали все пространство христианского мира, нужно остановиться и на особенностях других святых мест. Возьмем, например, город Тур, где находилась гробница святого Мартина, умершего в 397 году: святой был весьма популярен во всех христианских странах, и Тур привлекал самых значительных исторических деятелей, от Карла Великого до Филиппа Августа и Ричарда Львиное Сердце. Людовик Святой побывал там трижды. Места, где людям являлся святой Михаил — бестелесный архангел, у которого не могло быть мощей, — тоже притягивали множество паломников; Михаил считался покровителем возвышенностей и символизировал тягу к Небу. Культ святого Михаила возникает в Южной Италии, в Монте-Гаргано, и развивается с конца V века. В Нормандии появляется паломнический маршрут в аббатство Святого Михаила (Мон-Сен-Мишель); само его расположение производило впечатление на людей того времени, которые боялись моря, и это место даже получило другое название: «Сен-Мишель-под-угрозой-моря». В XV веке, во время Столетней войны, французский гарнизон города Мон-Сен-Мишель стойко оборонялся от англичан, и святой Михаил стал своего рода национальным святым Франции. Мон-Сен-Мишель известен также тем, что начиная с XIV века он стал местом детских паломничеств — это было время возрастания интереса к ребенку и возникновения в средневековом обществе культа Младенца Христа. Начиная с XI века многие из паломнических маршрутов связаны с Девой Марией, поскольку происходит небывалое развитие культа Святой Девы. В Шартре, например, поклонялись ее платью. Появились храмы, посвященные Святой Деве: во Франции — соборы Булонской и Льесской Богоматери, в Испании — собор в Монсеррате, в Бельгии — в Хале, в Англии — в Уолсингеме, в Германии — в Ахене, в Австрии — в Мариазеле. Большая популярность маршрута во французский Рокамадур в епископате Кагор — наглядный пример растущего интереса к местам, связанным с культом Святой Девы. В часовню, расположенную в живописном месте, на вершине скалы, которая на 120 метров возвышается над долиной, в XIII веке поднимались по лестнице — паломники преодолевали 197 ступенек на коленях, читая молитвы. Это место обязано своей известностью королю Англии Генриху II Плантагенету (который побывал в Рокамадуре дважды, в 1159 и в 1170 годах), а также сборнику «Чудеса Святой Девы», составленному в 1172 году. В Рокамадур совершали паломничества высочайшие особы, его регулярно посещали короли Франции. Людовик IX Святой побывал там со своей матерью Бланкой Кастильской и братьями — Альфонсом де Пуатье, Робером д’Артуа и Карлом Анжуйским — в 1244 году, Филипп IV Красивый — в 1303-м, Карл IV Красивый и королева Мария Люксембургская — в 1323-м, Филипп VI — в 1336-м, а Людовик XI — в 1443 и 1464 годах. Рокамадур посещали и короли Кастилии, например, Альфонс VIII, отец Бланки Кастильской, и его супруга Элеонора Английская, дочь короля Англии Генриха II Плантагенета, — они в 1181 году подарили часовне Пресвятой Марии Рокамадурской две деревни неподалеку от Бургоса. С XII века в Рокамадур устремляются паломники со всей Европы, даже из Балтийских стран.

На первый взгляд христианский мир XI и XII веков представлял собою в политическом плане зрелище весьма противоречивое — такое положение дел в Европе сохранялось чуть ли не до сегодняшнего дня и в некотором смысле сейчас восстанавливается заново в связи с нынешней политикой децентрализации. С одной стороны, происходило установление феодального строя, который характеризуется ослаблением центральной власти (при Каролингах ей еще удавалось создавать иллюзию силы). Полномочия центральной власти дробятся и переходят к сеньорам, которые присваивают права, до того считавшиеся привилегией короля: право на чеканку монеты (но это право в те времена еще представляется не столь важным) и прежде всего — право вершить правосудие и устанавливать налоги. С другой стороны, после того как недолговечная Каролингская империя пришла в упадок, народы Европы группируются вокруг своих верховных правителей, которые находят способ сохранить в условиях феодальной раздробленности государств те остатки власти, что еще оставались у них в руках. У историков вошло в традицию говорить о пресловутой несовместимости централизованного государства и феодальной системы. На деле все выглядело не так однозначно: выработался некий политический компромисс, который можно назвать феодальной монархией. Существование таких монархий — они оставили будущей Европе немалое политическое наследие — было обусловлено несколькими основополагающими факторами. В христианском мире феодальной эпохи существовало два института власти, стоявших выше, чем власть королей, возглавлявших свои монархические государства: это была власть Папы и императора. Здесь на первый взгляд имеется противоречие, и оно относится к папской власти. В описываемый период (XI–XII вв.) власть понтифика неуклонно возрастает. Можно даже сказать, что в конце этого периода, при Папе Иннокентии III (1198–1216), папство являлось самой могущественной из христианских монархий. Оно осуществляло свою власть при помощи организованной структуры, охватывавшей весь христианский мир, сила центральных органов, представлявших Святой престол, росла, но самым главным фактором, вероятно, было то, что Святой престол собирал со всего христианского мира мзду, размер которой увеличивался: это предоставляло в распоряжение папства весьма серьезные финансовые средства, большие, чем у любой тогдашней монархии. Впрочем, Святой престол и Церковь соблюдали те нормы, которые явились прямым следствием григорианской реформы, несмотря на попытки Григория VII установить главенствующую роль Церкви над светским государством. И действительно, происходит разделение духовной и светской власти, хотя в некоторых случаях, в частности, когда встает вопрос о кровосмесительных браках, Церковь по большей части навязывает государству свою волю. Больше того, Святой престол быстро вырабатывает политику сотрудничества с монархиями и даже оказывает государственной власти серьезную поддержку.