Сэр Александр запрокинул голову и расхохотался.
– Значит, твоя курочка клюется, братец, и эти шрамы у тебя на лице от ногтей твоей жены, а не от английского копья, как мы думали раньше! Удивляюсь, как тебе вообще удалось затащить ее в постель! – Довольный своей шуткой, он встал и, подойдя к стоявшей у огня Изабель, обнял ее за плечи.
Она с отвращением отпрянула, но он не выпустил ее.
– Так вот ты какая! Как у тебя дела? Моя маленькая невестка здорова?
– Здорова, сэр Александр. – Ее голос был холоден.
– Это хорошо, потому что нам понадобится твоя помощь весной, когда среди лордов Шотландии возобновятся переговоры. Мы все должны объединиться, если хотим раз и навсегда избавиться от угрозы английского владычества, а у тебя, как я слышал, есть влияние на некоторых наших самых своевольных вождей, например, на графа Каррика. – Он с любопытством взглянул ей в лицо.
Изабель замерла.
– Вы ошибаетесь, сэр Александр. У меня нет никакого влияния на лорда Каррика, я его очень давно не видела.
Внезапно она подумала о своем муже, по-прежнему сидевшем у стола и смотревшем в их сторону. Мог ли он расслышать слова своего брата среди криков и смеха, раздававшихся в зале? На лице его появилось задумчивое выражение. Он встал и присоединился к ним.
– Ну как, моя жена согласилась уговорить лорда Каррика?
У Изабель душа ушла в пятки.
– Я сказала сэру Александру, что у меня нет влияния на моего кузена, – дерзко ответила она. – Я с ним слишком долго не встречалась.
– Пока он сражался на стороне англичан, – мягко заметил лорд Бакан, – встречаться с ним тебе было бы неприлично, если не сказать больше.
Изабель вспыхнула.
– Вы сами недавно принесли присягу на верность королю Эдуарду, милорд!
– Мы все виноваты в том, что склонялись под ветром, – поспешно произнес со своего места сэр Мавдуф. – Сейчас главное, чтобы мы все поставили независимость Шотландии выше наших личных амбиций и ссор и навсегда освободили эту землю от господства Англии, а для этого мы должны забыть о разногласиях. Сэр Александр прав: Брюсы и Комины должны сражаться на одной стороне.
Значит ли это, что она вновь увидит Роберта? Позднее в спальне Изабель позволила себе подумать об этом. Многие месяцы она по крупицам собирала сведения о молодом графе, и наконец узнала поразительную новость, что он теперь находится на службе у короля Эдуарда и сражается за англичан, а не поддерживает Джона Бейлльола. Трудно было поверить, что его ненависть к Коминам оказалась сильнее любви к Шотландии, и как Изабель ни старалась, она не могла оправдать его поступок. Но хотя он предал Шотландию, она все равно молилась за него и отчаянно надеялась, что они когда-нибудь свидятся. Иногда ей казалось, что только благодаря своим мечтам о Роберте она сохранила рассудок.
Вздохнув, она окинула взглядом комнату. Радом сидела Элис, на коленях у нее лежало веретено. Дамы из ее свиты тоже были здесь. В камине потрескивало сухое полено – из выброшенных морем на берег. От него в трубу летели желтые и голубые искры: обычное дерево было слишком дорогим, чтобы его использовать на дрова. Полусонная Изабель позволила Майри снять с себя платье, надеть ночную сорочку и расчесать свои длинные волнистые волосы. Вдруг дверь распахнулась, и вошел лорд Бакан. Женщины сразу же замолчали. Майри едва не выронила гребень, увидев отвращение и страх промелькнувшие на лице ее молодой госпожи, прежде чем та успела придать лицу выражение полного безразличия.
Лорд Джон был пьян.
– Оставьте нас. – Взгляд его был прикован к лицу жены, а приказ касался всех остальных, кто присутствовал в комнате. Женщины одна за другой вышли, забрав свои прялки и шитье. Осталась только Элис.
– Как хорошо, что ты зашел пожелать нам спокойной ночи, дядя, – решительно сказала она. – Сегодня я буду ночевать с тетей Изабель. Я знала, что ты захочешь остаться в зале с гостями.
Изабель следила взглядом за мужем, совершенно оцепенев от ужаса.
– Я же велел вам уйти. – Лорд Бакан даже не взглянул на Элис. Шутка брата задела его за живое, и, сидя целый час внизу в зале и не переставая пить, он никак не мог забыть о сказанном. Элис смущенно посмотрела на родственницу и медленно направилась в двери. Изабель не шелохнулась.
– Наконец-то я могу остаться со своей женой наедине. – Лорд Бакан не спеша двинулся к ней. – Надеюсь, ты дашь понять своим дамам, что я намерен спать здесь, в графской опочивальне, пока нахожусь в Данкерне!
– Вы не должны прикасаться ко мне, милорд! – Изабель, наконец, обрела дар речи. – Это... это может повредить ребенку!
– Глупости. Женщина может принимать мужчину до тех пор, пока брюхо не станет слишком большим, но и тогда есть разные средства и множество способов! – Он хрипло рассмеялся. – Мне кажется, ты все время пытаешься держать меня подальше от своей постели, а тебе давно пора научиться доставлять удовольствие своему мужу, моя дорогая. Твое тело создано, чтобы удовлетворять мужчину. Ты должна научиться пользоваться им! Сними эту ужасную сорочку, я хочу видеть твой живот.
– Нет! – Изабель резко отпрянула. – Вы не должны прикасаться ко мне. Прошу вас – разве я уже не выполнила свой долг?
– Твой долг – удовлетворять меня.
Он зажал ее в углу у кровати. Распахнув сорочку на груди, он спустил ее с плеч Изабель и оглядел жену: худенькое детское тело исчезло. За то время пока он не видел ее, она стала настоящей женщиной. Груди ее стали полными и тяжелыми, живот, прежде плоский, округлился, бедра оформились. Граф почувствовал, что его пронзило острое желание.
– Значит, ты хотела держать меня на расстоянии до тех пор, пока не родишь мне сына! – глухо произнес он, привлекая ее к себе. – Подумай-ка получше, милая. Я сейчас нахожу тебя еще прекраснее, чем раньше. – Он прижался ртом к ее груди и сжал зубами сосок.
Изабель вздрогнула от боли и в отчаянии потянула его за волосы от себя, чтобы прекратить это; наконец ей удалось освободиться, она оттолкнула мужа и отскочила в сторону. Ее глаза потемнели от гнева.
– Будь ты проклят, Джон Комин! Не прикасайся ко мне. Если ты дотронешься до меня хотя бы пальцем, я убью этого ребенка. Клянусь богом, я убью этого ребенка, и у тебя никогда не будет сына! – Она почувствовала стену у себя за спиной, холодную под висевшим на ней ковром, и прижалась к ней, глядя прямо в лицо мужа. – Оставь меня! Сейчас же оставь меня.
Лорд Бакан побледнел. С минуту он стоял совершенно неподвижно, не сводя с нее глаз, а потом решительно шагнул вперед. Его голос был необычайно тих.
– Колдунья! Ведьма! Не смей угрожать мне! – Он схватил ее за плечи. – Я знаю, дьявол когда-нибудь заберет тебя к себе! Благодари Бога, что никто не слышал твоих кощунственных слов, моя милая. – Он встряхнул Изабель, а потом, отпустив, поднял руку и ударил ее по лицу. Несчастная женщина головой ударилась о стену и стала оседать на пол, но он снова приподнял ее. – Ты слышишь меня? – Вы моя жена, миледи, перед Богом и людьми и по велению нашего короля – вы моя жена, и будете беспрекословно мне повиноваться!
Оглушенная, она попыталась убрать волосы, упавшие на глаза. Левая половина ее лица горела огнем.
– По велению нашего короля! – Усилием воли она заставила себя выпрямиться, в голосе звучала насмешка. – Пустой Плащ, король неизвестно чего, король без страны. Он – не наш король! Наш настоящий король никогда бы не отдал меня вам!
– Ага, отец этого красавца графа Каррика! – Лорд Бакан опять поднял руку. – Как жаль, что ты не смогла выйти замуж за сэра Роберта, моя милая. Как печально, что ты обязана любить, уважать и слушаться того мужа, которого имеешь.
Она попыталась увернуться от следующей пощечины, но не смогла, и от нового удара у нее зашумело в ушах. Ослепленная гневом и обидой, она вцепилась мужу ногтями в лицо, и когда он снова занес кулак для удара, она наклонилась и вонзила зубы в ту руку, которой он держал ее.
Заскрежетав зубами от ярости и боли, он попытался высвободить руку, со всей силы оттолкнув Изабель от себя. Не успев защититься, она отлетела в сторону, ударившись о высокий дубовый сундук, стоявший в ногах постели. Окованный железом угол пришелся ей прямо в живот, пронзив ее болью, как лезвие ножа. Вскрикнув, она попыталась встать, прижимая руки к животу, но где-то внутри нее хлынула кровь, и Изабель упала без чувств у ног мужа.