– Я просто хочу знать все ли с ней в порядке, – ровным голосом ответил Генри.

– С ней все в порядке.

– Тогда почему ты не хочешь сказать, где она?

– Потому что, черт побери, тебя это не касается! – сорвался наконец Пол. – В чем дело? Все из-за того, что она не позволила тебе себя трахнуть в Бакстерсе? Так я тебе объясню, почему. Моя жена фригидна, Генри, старина. Фригидна! Холодна как айсберг. Ей не нужны ни ты, и никто другой даже за миллион долларов! Она не интересуется никем, кроме себя, она настоящая сумасшедшая, способная даже покончить с собой. – Он расслышал в холле прерывистый вздох и повернулся к двери. – Почему вы не заходите, Сара? – Его тон вдруг преисполнился заботливости. – Это так неудобно – подслушивать оттуда! – Он скрестил руки на груди. – Есть еще что-нибудь, что кто-либо из вас желает знать? Ах, да! Где она. Уехала. Уехала к своим родителям в Эрдли. Погостить.

И вот теперь, когда он обнаружил, что Клер пропала, то пришел в бешенство.

– Ради Бога, Арчи! Разве я не говорил вам, в каком она состоянии? Галлюцинации! Ночные кошмары! Она же на грани нервного срыва. Говорил я, что она вас одурачит. Господи, где же она?

– Успокойтесь, Пол, – Антония поставила на стол чашку кофе и тарелку с тостами и пристально посмотрела на него. – Похоже, вы гораздо ближе к нервному срыву, чем Клер, если мне дозволено заметить.

Пол перевел дыхание, внезапно осознав, что лоб его покрыт потом, а руки трясутся.

– Извините, Антония. Это все из-за того, что я живу в этом кошмаре так долго. Послушайте, если вы мне не верите, позвоните моему брату Джеффри. Он первый осознал, в какой она опасности.

– Вы действительно в это верите? – Арчи сидел в своем излюбленном кресле у камина, положив ноги на кофейный столик. На нем были кожаные брюки для гольфа и старый твидовый пиджак. Любимая одежда придавала ему уверенность, ведь в присутствии своего зятя – очень основательного человека – он всегда чувствовал себя неловко.

– Да, верю. И вы тоже, если честны с собой. – Пол сделал паузу. – Подумайте, разве вы не припоминаете за ней странностей в детстве? Видений? Погружений в прошлое? Разговоров с воображаемыми собеседниками? Ведь вы, Антония, и тетя Маргарет рассказывали об этом. И теперь все это получило развитие. Господи! Хотел бы я, чтобы все это не было правдой, но – увы! – Он устало откинулся к кресле. Его внезапный оборонительный тон был гораздо убедительнее ярости.

– Клер сказала, что переночует в гостинице и позвонит, – тихо заметила Антония. – Если нам удастся найти ее, можно ли привести здешнего священника побеседовать с ней?

Пол нахмурился.

– Конечно, можете. Только сперва, пожалуйста, поговорите с Джеффри. Он служитель Господа и наверняка знает, как поступают в таких случаях. Нам же следует себя вести очень осторожно. – Он подался вперед, уперев локти в колени. – Я вам скажу, что делать. Нам нужно снова привезти ее сюда и держать здесь: ей нельзя предоставлять никакой возможности бежать к своим друзьям-сектантам. Мы должны даже держать ее под замком, если понадобится. – Он быстро глянул на супругов, проверяя их реакцию. Похоже, его слова произвели должное впечатление: его план, каковым бы он ни был, работал. – Джеффри обещал навестить ее здесь, так же, возможно, сделает и наш врач, если в нем будет нужда. Главное – держать ее подальше от этого типа, Зака, и его последователей. Надеюсь, что нам удастся стабилизировать ее состояние, удержать от истерик. У меня есть с собой транквилизаторы, которые можно давать ей в случае необходимости. – Пол их выпросил у Джона Станфорда для себя.

– Нет, Пол, нет! – Антония была потрясена.

– Только, если будет необходимость, поверьте мне. Но есть еще одна проблема. – Он умолк. Сейчас ему необходимо было найти правильный тон для этих средней руки буржуа. Он не должен выглядеть чересчур заинтересованным. – Она угрожает передать все свое имущество, все, чем она владеет, этому Заку. – Он исподтишка глянул на тестя, чтобы оценить его реакцию. – Я знаю, вы согласитесь, что этого нельзя допустить. А чтобы контролировать ее дела, нужна опека.

– Бедная Клер! – Антония сдержанно расплакалась, утираясь розовой салфеткой. – А она говорила, что это ты хочешь продать Данкерн, потому что там есть нефть. Нефть! Можно ли такое себе представить? С ней будет все в порядке, правда?

Пол улыбнулся.

– Конечно. – Он победил! Как он верно нашел их слабые места, их болевые точки! Три священные коровы, которые почитали люди этого круга – церковь, медицина и святость собственности. Если первых двух можно еще как-то оспорить, то третья уж никак не позволит идти на риск. – А теперь, единственное, что остается, найти ее, прежде, чем она успеет навредить себе.

– Данкерн, – произнес Арчи. Он опустил наконец ноги на пол и встал. – Бьюсь об заклад, что она там.

– Конечно, – Антония с облегчением улыбнулась. – Она всегда уезжала туда, когда была чем-то расстроена. Почему бы мне не позвонить этому милому мистеру Гранту?

– Нет! – Пол схватил ее за руку. – Нет, Антония. Если она поймет, что мы знаем, где она, то сбежит. Я сам поеду в Данкерн. Если Клер там, я привезу ее назад.

– Я поеду с вами, мой мальчик. – Арчи расправил плечи.

Пол покачал головой.

– Нет, лучше не надо. Оставайтесь здесь... я все устрою сам.

Через двадцать минут он уже был в машине, взятой напрокат в эдинбургском аэропорту, и тронулся в путь. Теперь, когда ее родители на его стороне, он сможет добиться от Клер всего, чего захочет. Или она добровольно подпишет ему Данкерн, или он получит опекунскую власть с помощью Джеффри, Дэвида, Маклаудов, и Джона Станфорда, и сможет пресекать любое ее сопротивление.

В порыве радостного возбуждения Пол опустил ветровое стекло, и вдохнул холодный, пропахший торфом воздух. Все-таки хорошо, что он вернулся в Шотландию.

Рекс заехал за Эммой и Джулией ровно в двенадцать часов. Девочка дулась на мать. Ей хотелось провести день с Тамсин, но Эмма проявила настойчивость. Она нуждалась в «дуэнье».

Когда они сели за стол в «Удачливом рыболове», Рекс велел подать уже ожидавшее их во льду шампанское.

– Итак, я прощен за нашу первую встречу? – улыбнулся Рекс.

Эмма нахмурилась.

– Ты притворялся, что ухаживаешь за мной, а на деле интересовался моим братом. Это отвратительно.

– Случилось так, что в твоей информации не было необходимости. – Рекс наблюдал за Джулией, потягивающей шампанское. Она была хорошенькой девочкой, очень похожей на свою мать. – И это означает, что потом мы встречались, потому что я хотел видеть тебя, говорить с тобой, и твой братец был тут совсем ни при чем. – Он улыбнулся.

Эмма едва сдержалась, чтобы не улыбнуться в ответ. Ему не удастся так легко ее очаровать. Она исподтишка бросила на него взгляд. Он выглядел уставшим, но по-прежнему оставался самым привлекательным из всех мужчин, кого она встречала в жизни.

– Неужто только из-за меня? – насмешливо посмотрела на него Эмма. – Так что же происходит с Данкерном? – Генри звонил ей и рассказал о вчерашнем разговоре с Полом.

– Твой брат согласился его продать.

Эмма уставилась на него.

– Но Пол не имеет права на продажу.

– Да, я знаю, это его жена дала согласие на продажу, и, в любом случае, он ведет ее дела, с тех пор, как она заболела.

Эмма нахмурилась.

– Клер не больна, Рекс.

– Нет, больна. Тетя Клер сошла с ума. – Джулия оторвалась от бокала. – Дядя Пол рассказывал папе.

– Это неправда! – Эмма метнула на дочь гневный взгляд. – Ты подслушивала под дверью?

– Нет, конечно! Это все знают, мама. Тетя Хлоя обсуждала это с Пирсом и Рут, а они рассказали мне на той неделе, когда мы ездили в театр. Я думаю, это так интересно! Она ходит во сне, у нее галлюцинации, она кричит в лифте.

– Господи! – Рекс выглядел встревоженными. – Это правда?

– Нет, – твердо сказала Эмма. – Разве что насчет лифта – правда. Клер страдает клаустрофобией, но она не безумна и полностью в состоянии вести свои дела. Послушай, Рекс, лучше я расскажу тебе всю правду. – Она беспомощно глянула на Джулию. – И тебе тоже лучше послушать правду, а не собирать гадкие сплетни. – Она кратко обрисовала историю видений Клер и ее медитации. – Это все. Она не безумна и не одержима, просто поглощена прошлым. Но Пол... – она заколебалась. – Ну, ты уже достаточно знаешь моего брата. Он человек узкомыслящий, хитрый, и хочет любым путем получить деньги за Данкерн. Он в бешенстве из-за того, что Клер не хочет его продавать, и давит на нее, чтобы заставить это сделать. Уверена, поэтому он и рассказывает всем и каждому, что она больна.