– А то! – грустно улыбнулся я.

– Я еще совсем дурная от счастья. Ничего не умею. Попробовала взлететь с крыльца – закружилась голова. А сегодня вечером меня ждут в Короне. Не представляю, как доберусь, но Джан говорит, с этим не будет проблем. Мне дадут новое имя…

Мне показалось, что в голосе Фаины прозвучала грусть. Но если и так – это была капля сожаления в море радости.

– Кстати, Джан все рассказала про тебя, – озабоченно сообщила Фаина. – Мне очень жаль, что ты больше не адъют. Джан сказала, я буду часто бывать у Вираты…

На тему «Шамбалы» я был еще не готов говорить. Равно как и принимать соболезнования.

– А тебе не жаль своего творчества? – перебил я. – Избушка, скатерть… И в лесу появились признаки жизни.

– И ковер-самолет, – похвасталась Фаина. – Джан сказала, я вполне могу и дальше возиться с этими игрушками – пока не надоест. Так что заходи в гости. Правда, меня трудно будет застать. У Джан всегда много поручений. Слушай, – возмутилась она, – что ты меня все время перебиваешь?! Так вот. Джан говорила о тебе. Она сказала, – ты только не падай! – что первое поручение мне можешь дать ты. Мне кажется, она просто влюблена в тебя. И я ее понимаю.

Я растерялся. Меня коробила ангельская непосредственность. Раньше Фаина предпочитала стиль язвительный и мрачный. Но ее предложение смутило меня окончательно.

– Давай же! Думай! – поторопила меня Фаина. – Мне не терпится заняться делом. С Натхом и Фэйт мы все уладим.

– Не сомневаюсь, – фыркнул я.

– Разве ты не желаешь любви кому-нибудь на Земле? – ласково улыбнулась она. Ее взгляд был бессмысленным, как у младенца… Я вспомнил темные от боли глаза Сурок и зажмурился. Как это тяжело… Но кому еще я могу желать любви на Земле?

– Тебе нужно имя? – хрипло спросил я.

– Да знаю я имя, – отмахнулась Фаина. – Я же говорю: Джан мне все рассказала. Итак, ты просишь за нее? Отлично. Я все устрою. Ее полюбит замечательный человек… Надо будет поискать в компьютере безупречную кандидатуру… Слушай, это все так интересно!

– Постой-постой. Ее – полюбят. А она?

– Видишь ли, – охотно пояснила Фаина, – Джан немного рассказала о механизме… Ангел является не к паре, а к одному человеку. Если любовь вспыхивает у обоих одновременно – значит, один просто откликнулся на страсть другого. Так что выбирай: или полюбят ее, или полюбит она.

Я задумался. С одной стороны, может, хватит мне лезть в дела Сурок? Я и так уже танком проехался по ее жизни… Спасибо тому ангелу, который принес ей забвение.

С другой стороны… Я знаю, как действуют ангелы. Они очень осторожны. Они стирают только воспоминания о чудесных событиях. О воскресших мертвецах, например. Что остается? Вереница разномастных мужиков, почему-то побывавших в ее постели. Пустота и отчаяние, беспричинно гноящие сердце. Господи, что же я наделал…

– Пусть полюбит она, – сказал я Фаине.

– Хорошо, – кивнула она. – Дождемся, пока твою Асю полюбит какой-нибудь достойный человек. Тогда я позабочусь, чтобы она ответила ему взаимностью. Но имей в виду: может пройти много времени…

Я представил себе, как это будет.

В комнате – а может, в кафе? – сидят двое. Моя Сурок такая красавица… И этот парень безумно в нее влюблен. Он свободен и богат. Он то, что надо… Но ее душа томится прошлым. Ее сердце молчит. В ее глазах пустыня…

Откуда ни возьмись появляется невидимый ангел. Мне приятно и странно думать, что этим ангелом будет Фаина. И вот глаза Сурок вспыхивают в ответ. Пусть она никогда не узнает, кто сделал ей этот прощальный подарок!

Ася гневно вскочила из-за стола. Над пятью миниатюрными канделябрами испуганно взметнулось 'пламя.

– Да какое вы имеете право! – на все кафе закричала она. – Вы больше не мой врач. Да, в моей жизни случилось это дикое совпадение. Оно надолго выбило меня из колеи. Но сейчас со мной все в порядке, а вы… вы… Идите к черту!

Сдерживая слезы, она схватила сумочку.

– Вот. Деньги за мой чай. Всего хорошего.

Сдернув со спинки стула куртку, она пошла к выходу. Каблуки звонко простучали по кафелю.

И вдруг случилось нечто странное. Нечто такое, о чем она с благодарностью вспоминала потом всю жизнь.

Ей показалось, что кто-то ласково обнял ее за плечи и развернул обратно – к столику, за которым сидел Марк. На сердце словно пролился водопад тепла. Давно поржавевшие струны настроились сами собой и запели: нежность и жалость…

Откуда что взялось? Все тот же человек сидел за столиком – неподвижно, словно окаменев. Ася читала в его глазах то, что он не смел ей сказать. Он любит ее. Это маленькое кафе – его сокровенная тайна. Он привел ее сюда, а она накричала, нахамила… Волоча куртку по полу, Ася медленно возвращалась к столику.

Марк не верил своим глазам. Отчего так изменилось ее лицо? Она рассердилась, и поделом ему. На что он рассчитывал, когда жестоко ее дразнил? Она даже не расплакалась. Она здорова, как космонавт. Только… Господи, что еще с ней случилось?

Он осторожно отодвинул чашку с кофе, потому что у него задрожали руки.

Он красивый, думала Ася. Он красив, как врубелевский демон. Как же я раньше не замечала? И одинок. О боже, как он одинок…

На подоконнике, скрестив руки на груди, сидел ангел. Он с профессиональным любопытством следил за тем, что происходило в душах обоих.

«Чуть не опоздал, – думал ангел. Когда-то он был женщиной, но теперь все чаще забывал об этом. – Сейчас бы ушла – ищи ее свищи. Но нет худа без добра. Момент самый правильный, и все идет как по маслу. Вообще-то все уже получилось. Дальше они справятся сами».

Ангел раскинул крылья и вылетел через закрытое окно. Официантка, красивая, как стюардесса, удивленно вскинула длинные ресницы. Ей показалось, что в зале стало солнечно, как днем.

Но Ася и Марк ничего не заметили.

Когда она подошла, он поднялся ей навстречу.

– Я не хочу расставаться… совсем… – бормотала Ася эти и другие слова, которые говорит женщина, когда в ее сердце внезапно вспыхивает любовь.

Этим двоим предстояло теперь долгие годы спорить, кто из них первым протянул руку и чьи губы первыми раскрылись в ожидании неизбежного.

Причал был невероятно длинным. Казалось, я иду по нему уже целую вечность, а вокруг только небо и море, невидимые во тьме.

До рассвета еще оставалась пара часов, и небо не спешило светлеть. Звезды гасли одна за другой, как лампочки в гирлянде. Я думал о том, что в Атхарте есть места, где небо пустое. А может, там вовсе нет никакого неба. Его еще только предстоит создать и придумать рисунок новых созвездий. Почему бы мне не попробовать себя в качестве дизайнера?

– Что притих? Опять грустишь? – сочувственно спросил Бэзил. Он бесшумно ступал кошачьими лапами где-то возле моих ног. – Брось, Грег. Уж кому-кому, а нам ли не знать, что вечных разлук не бывает!

– Ты все-таки молодец, что меня дождался, – благодарно сказал я коту.

– А, пустяки. Это ты молодец, что решился. Я же говорю: мне позарез нужен юнга. А тебе… Стой! Да стой же, кому говорят! – закричал Бэзил.

И вовремя: причал оборвался у меня из-под ног. Я балансировал на самом краю, держась за перила, и от страха ругал Бэзила:

– А пораньше не мог предупредить? Я же не кошка, чтобы видеть в темноте!

– Придется научиться, – заметил Бэзил. – Впрочем, это легко. Садись. Будем ждать.

Я осторожно сел на доски. Потом осмелел и свесил ноги с края. Слева от меня калачиком свернулся Бэзил. Я машинально положил руку на теплую шерсть и огляделся по сторонам. Повсюду чувствовалось присутствие Моря. Оно словно принюхивалось к нам со снисходительным любопытством сытого хищника.

– Сэр Перси передавал тебе привет, – сказал Бэзил. – И Эсме. И Самир. Представляешь, сэр Перси пустил его в свою библиотеку, и парень теперь заполняет пробелы в образовании. Сэр Перси говорит, он впитывает все как губка…