Выскочившая из ямы с покалеченным вурдалаком суккуба замерла, не решая пуститься наутек или вступить в конфликт. Свои более чем скромные данные в беге, тем более по незнакомой местности, она прекрасно знала. С лошадью её роднило лишь наличие копыт, но никак не скорость, которую оные помогали четвероногим развивать. Кидаться же в драку ей мешал сильно развитый инстинкт самосохранения. Орк уверенно доламывал напавшего на него костяного паука, а еще четверо медленно гибли под напором магии гоблина. И было у демоницы ощущение, переходящее в твердую уверенность, что ей хватит и одного сердитого взгляда зеленого коротышки, чтобы бесславно подохнуть. В конце-то концов, попавшая под его молнии нежить не только обуглилась, но и кое-где начала распадаться пеплом. А сжимаемый телекинезом монстр уже получил несколько десятков переломов и не скончался лишь по причине отсутствия в своем теле жизни. Ей же хватит за глаза и одной сломанной кости, особенно если та будет прямо напротив сердца или являться одним из шейных позвонков.
Подобравшегося почти вплотную к себе врага, пусть и потерявшего по пути около трети тела, гоблин был вынужден остановить электрическим разрядом. Синие молнии окутали чрезмерно большую голову монстра, забрались в щели между костями, вскипятили его гнилую плоть. Но перед окончательной смертью нежить успела плюнуть своим ядом и даже попасть. Видимо одновременно заставлять врага стоять на месте в нескольких шагах от себя, поджаривать его и отбивать телекинезом струю дурнопахнущей жидкости маленький волшебник все же не смог.
— Убью, падаль! — Злобно пробормотал Тимон, пытаясь стряхнуть вытереть лицо о собственное плечо. — Ах да, я ведь уже…
Потерявший половину своих конечностей противник орка сделал то, чего от него никто не ожидал. Он прыгнул. Орк саданул по летящей на него туше топром, но с тем же успехом он мог пытаться остановить молодецким ударом падающее дерево. Монстр повалил воина на землю и попытался загрызть, но Мал вцепился своими мощными руками в челюсти твари и, напрягшись, сумел перевернуть их обоих так, что теперь уже он оказался сверху. В таком положении кусать врага нежити было неудобно из-за отсутствующей шеи, но и зеленокожий громила с противником ничего сделать не смог. Топор валялся рядом, но подхватить его орку было просто нечем.
Из кучки обугленной плоти выбрался слегка дымящийся костяной паук. Он, похоже, оказался погребен под двумя своими сородичами и потому уцелел, отделавшись обширными ожогами, но не утратив способности двигаться. Не успевший отчистить лицо от едкой и липкой дряни гоблин получил еще полведра мерзкой жидкости, а следом монстр рванулся вперед, намереваясь разорвать тщедушного противника. Плеть синего разряда стеганула землю рядом с ним, но в цель не попала. Маленький волшебник просто не видел куда бить, поскольку глаза ему немилосердно жгло жуткой отравой. То ли услышав, то ли просто почувствовав приближающуюся смерть он махнул рукой, создавая рядом с собой едва заметно преломляющую лучи света преграду…Паук вместо лобового удара головой по защитной магии изящно обошел препятствие и атаковал гоблина с тыла.
Тщедушный чародей оказался сбит первым же ударом на землю. Громадные челюсти дернулись, чтобы перекусить коротышку по полам…Но тут сделанную из ребер голову твари отбросило в сторону мощным пинком, сломавшим попавшую под удар кость. Копыто суккубы было, несмотря на весьма миниатюрные размеры и видимое изящество, довольно тяжелым и острым.
— Странно, вроде в меня ядовитой слюной не плевали, а галлюцинации вижу. — Не поверил своим глазам орк, до сих катавшийся в партерной борьбе с костяным пауком. Последний, кстати, тоже сопротивлялся его усилиям последние несколько секунд как-то вяловато. Мал был уверен, что нежить устать не может а это значит она…В шоке? Удивилась? Растерялась? Воин не знал правильного ответа. А еще он полагал, будто для обладания подобными эмоциями надо в рядах мертвецов стоять куда как выше рядового мяса.
Суккуба двигалась быстро и била безжалостно. Нежить била, не гоблина. Хотя никто из тех, кто был в месте боя, до сих пор не мог в это поверить. Даже подвергшийся её атаке костяной паук мотал башкой, крошащейся от резких ударов, но пока не решался дать сдачи обидчице. А та разошлась не на шутку. Костяная стружка, снятая короткими но очень острыми когтями, летела во все стороны. Наконец-то определившаяся с действиями нежить ударила сразу тремя лапами, на концах которых красовались иззубренные костяные лезвия. Неожиданная союзница, бывшая может быть и достаточно сильной, но очень легкой, плюхнулась прямо на гоблина, заливая его кровью. В следующее мгновение их обоих бы разорвали, но тут земля на солидном участке прогнулась, будто тесто в которой погрузилась рука пекаря. Не видевший куда бить волшебник ударил по площади. Почти попавший в эпицентр поражения чар монстр забился, но тем лишь помог магу. Видимо при помощи телекинеза тот банально нащупал врага, а после невидимый пресс раздавил нежить словно попавшего под сапог крупного таракана.
— Пумба, ты появился как нельзя более вовремя. — Облегченно выдохнул гоблин, пытаясь счистить облепившую его голову липкую слюну о траву. Не слишком успешно, только разного мусора поверх насобирал. Впрочем, волшебник тут же принялся отдирать мерзкую жидкость телекинезом, ойкая от боли. Видимо отделялась она в прямом смысле слова с кожей. — Только чегой-то ты такой легкий, ай, хотя внешне выглядишь кабан кабаном? Всс! На диету сел? Яй! И почему руки у тебя такие мохнатые?
— Я вообще-то здесь. — Подал голос Мал, умудряясь стукнуть своего противника о пенек, который оставило после себя упавшее не так давно дерево. Удар не причинил нежити особых повреждений, но орк тут же нанес новый. Он надеялся, что сможет достаточно быстро раскрошить кости врага о плотную древисину. Ну или хотя бы займет его до тех пор, пока кто-нибудь не поможет добить ему удерживаемую в захвате тварь. — У тебя на башке ноги суккубы лежат.
— Помогите. — Слабо пролепетала демоница, с ужасом наблюдая, как выданные ей трпяки, снятые дварфами не иначе как с ближайшего пугала, пропитываются кровью. — Я умираю!
— Чего? — Гоблин мячиком выкатился из под суккубы и отодрал покрывающую его голову дрянь единым куском. Следом раздался длинный переливчатый вопль, достойный оперного перца, укушенного в зад гадюкой. Показавшееся из под маски быстро твердеющей зеленой слюны лицо само напоминало морду мертвеца, столько на нем было крови. — Так это была ты?! Проклятье…
Мал саданул своего противника о пенек. Затем еще раз. Гордому орку было стыдного заканчивать бой с врагом последним. Однако ничего поделать он не мог. Костяной паук упорно не желал убиваться голыми руками. Напротив, он старался вывернуть свои лапы и оттолкнуться ими от земли, чтобы перевернуться в нормальное положение, из которого можно кусаться и плеваться едкой дрянью. И мускулы орка уже начинали сдавать позиции в борьбе с не знающей усталости мертвой плотью твари.
— Тимон, садани его чем-нибудь! — Пришлось просить ему, скрепя сердце. — В левую стороны головы бей! Я там ему ребро одно все-таки вырвал…
Гоблин, пытающийся разобраться с тем, какой урон понесла его спасительница, не стал её бросать. Он сдвинулся по направлению к борющейся парочки и стонущая раненная попыла по воздуху за ним. Десять шагов и все было кончено. Синий разряд молнии окутал голову монстра и вскипятил ему внутренности. А может просто разрушил чары, которые поддерживали страшное существо в активном состоянии. Выяснять от чего именно оно скончалось, никому интересно не было.
— Так, — гоблин содрал тряпки, прикрывающие тело суккубы и её же движения одним движением. А после нахмурился и выпрямился, нацепив на лицо выражение великой скорби. — Боюсь, тут я ничего не смогу тут сделать. Да и никто не сможет. Увы. Детка, спасибо, что спасла моя шкуру, уверю твой подвиг не будет забыть. Пока еще можешь скажи, как лучше поступить с телом. Закопать? Кремировать? Оставить на растерзание зверям и птицам, чтобы оно стало частью великого круговорота природы?
