— Орда не могла остаться на неплодородном побережье. — Счел нужным заметить Мал. — Таурены и кентавры могут питаться одной травкой, кочуя туда-сюда по равнинам. Моим же собратьям требовалось место, где можно добывать дичь и разбивать поля. И если для последнего требуется сначала выкорчевать выращенные друидами на мало-мальски хороших местах деревья, то так тому и быть.
— Основной опасностью для ночных эльфов долгое время были плодящиеся в их лесах волки, медведи и некоторые представители магической живности. Те же кентавры после своего бунта домой возвращаться боялись сильнее, чем обычной смерти. А таурены оказались слишком умными ребятами, чтобы из-за пустяков связываться с фанатиками, способными в случае больших проблем вытащить из храма Кенариуса. — Набивая трубку, вещал Строри. — Понятное дело, о каком либо воинском опыте с такими противниками говорить просто смешно. Да и разрозненные диссиденты собственного народа не могут научить воевать. Но по лесам ночные эльфы ходить умеют, да…В общем, в один прекрасный день бригада орочьих лесорубов обнаружила себя в окружении ночных эльфиек с луками. И стало им как-то неуютно от взглядов женщин, нормального мужика видевшего аккурат в позапрошлом тысячелетии. Право на рождение ребенка в их почти не изменяющемся обществе заслужить было не легче, чем у нас дворянство. И если рождался сын, то матери его обычно даже не показывали, выращивая до зрелости в специальном храме и после погружая в магический сон. Прерываемый лишь изредка, ненадолго и по делу о продолжении рода.
— Короче, пропала та партия лесорубов с концами. — Хмыкнул гоблин и сально ухмыльнулся. На листе бумаги перед ним уже вырисовывались контуры чего-то не очень приличного. — Но шаманы при помощи духов смогли их обнаружить и узнать, что те живы. И тут же выслали за потеряшками спасательную группу. Нет, та их даже посреди чужих лесов нашла быстро. А когда обнаружила, проявила мужскую солидарность и решила немного подождать…А потом еще немного…И еще…Пока, наконец, кто-то из временно оказавшихся не у дел ночных эльфиек не соизволил заметить скромную и незаметную толпу зеленых клыкастых орясин, после себя вытоптавших в вековой чаще отчетливо видимую колею с поваленными деревьями. Дальше все было, как положено. С одной стороны выстроились местные жители с луками наголо и неполным комплектом одежды, с другой представители Орды и так стояли как столбики. Предводитель орков, снабженный разговорным словарем языка потенциального противника, выступил вперед и попытался толкнуть речь. В лучших традициях эльфов, любящих красивые обороты и многосмысленные зубодробительные конструкции, которые не один век надо правильно учиться произносить. Он был опытным рубакой и в свое время много и близко общался с жителями Кель Таласа как во время войны, так и после.
— И ничего наш язык не сложный. — Недовольно буркнула Фиэль, немного лукавя. За вышеназванные недостатки даже аристократы высоких эльфов, бывало, родную речь поругивали куда менее изящными конструкциями. Уж кому как не служившей много лет прислуге было знать это точно. К тому же волшебнице ужасно не нравилась гоблинская интерпретация произошедших событий. Общую суть она, возможно и отражала, но зеленый карлик, похоже, стремился максимально опошлить все, что только мог. И получал от этого удовольствие. — Дело кончилось резней?
— Полный текст его речи восстановить не получилось. — Продолжал, как ни в чем не бывало маленький волшебник, склонившись над холстом и высунув язык от усердия. — Но общий смысл сводился к тому, что они представители великой Орды и все, кто выступит против них получать лишь прах и тлен. Но далекий от лингвистического образования орк под конец оговорился, и у него получилась несколько иная словесная конструкция. Похожая, но все же немножечко не такая. Трах и плен.
— Тимон! — Гневно вскричала Златокудрая, чувствуя, как стремительно краснеет. — Ты невозможен!
— А причем тут я? — Возмутился гоблин, даже оставивший ненадолго в покое свое рисование. — Это, между прочим, официальный исторический факт. Его многие подтвердили. Короче, местные жительницы бросились в атаку. Сборище охотниц-любительниц с многовековым стажем против толпы орков, которые совсем недавно насмерть рубились с людьми и вгрызались в гнилые глотки нежити. Силы были явно не равны. Зеленошкурые это сразу поняли, когда дождь из стрел срезал с них все, кроме этих самых шкур. Попытка отмахаться топорами успехом не увенчалась. А дальше внезапно капитулировавшие военнопленные потребовали исполнения данных им обещаний. И пригрозили, что если они услышаны не будут, то вот тогда то захватчики и узнают настоящий эльфийский гнев. Обошлось без потерь, но на следующие сутки, где-то ближе к вечеру, поцарапанная и измотанная спасательная экспедиция на подкашивающихся ногах вернулась домой с победой и пленными.
Острога булькнула чего-то и подавилась яблоком, которое сейчас дожевывала. Холхюк попытался хлопнуть её по спине, но шаманка увернулась. И правильно сделала. Громадная исходящая черным дымом рука, не встретив на своем пути препятствий, врезалась в стену и слегка пошатнула оббитый тканью стальной каркас.
— Орда поняла, дальше конфликт оттягивать не удастся. И куча здоровых брутальных орков, оставивших свои семьи на соседнем континенте пару лет назад, появилась на окраине поляны. Последнюю сами ночные эльфы за удобное месторасположение считали городом. — Продолжал вещать коротышка в своем неповторимом стиле. — Там их встретило настоящее сопротивление от лица контролируемых штатными жрицами домов-деревьев и нескольких представительниц из числа наиболее ярых религиозных фанатиков. В приграничной зоне, к всеобщему счастью, селились в основном те, кого официальная политика лесбийского, то есть тьфу ты, матриархального государства изрядно напрягала. Однако сбежать за океан без корабля нечего было и пытаться. А кентавры и таурены мало устраивали потенциальных бунтарок по анатомическим причинам. Хотя, раз их оказалось так много в местности, прилегающей к ареалам обитания народов, не страдающих от матриархата…Ладно, не будем обсуждать чужую личную жизнь.
Златокудрая задумалась о том, чтобы навсегда остаться на Калимдоре. Если рассказанное гоблином хотя бы на половину правда, то у неё есть некоторые шансы не прослыть аморальной и распущенной особой. А сам коротышка без труда найдет себе еще много объектов для своих грязных поползновений. Хотя почти сразу же её пришла в голову мысль, что от добра добра не ищут. Помотав головой волшебника постаралась выбросить оттуда всякую чушь. Ей еще предстояло с демонами и нежитью воевать, а потому велики шансы, что проблемы возвращения к хотя относительно нормальной жизни никогда не возникнут.
— В общем, через несколько суток первые беженки достигли других городов и стали распространять шокирующие новости. Видимо ради красного словца они несколько преувеличили увиденное, поскольку ночные эльфийки массово выступили в священный поход на чужаков. Даже раньше, чем о конфликте узнали в столице и издали указ, поднимающий всех на борьбу с врагом. И почему-то совсем без жриц. — Продолжал рассказывать гоблин наблюдая за тем, как дварф судорожно пытается не проглотить свою трубку. — А сумевшие встать на ноги орки объявили приведшего их в эти земли Тралла лучшим шаманом всех стран, времен, народов и рас. Большая часть Орды их поддержала одобрительным мычанием. Но все равно не сумели найти в себе сил для того, чтобы хотя бы подползти к своему мудрому лидеру и поздравить его лично. Или их не отпустили, цепко взявшись изящными, но крепкими ручками за надежные рычаги управления.
— Не, на самом деле все было не так весело и радужно, а заодно чуть более кроваво. — Счел нужным заметить Строри. — Однако никакого сравнения нельзя провести даже со штурмом захудалого человеческого замка. Число погибших в этой битве установлено точно. Шестнадцать эльфиек и десять орков. На полторы тысячи рубак с одной стороны и вчетверо большее население города с другой.
— Так мало? — Не поверила Фиэль. — Если бы город моих сородичей штурмовал такой отряд врагов…Да он бы на штурм даже не пошел. Скорее уж это высокие эльфы вышли бы за стены и преследовали его, пока не перебили бы всех непрошенных гостей до единого.
