Лайл метнулся на кухню — окна и черный ход тоже открыты, — схватил два ножа, один сунул брату.

— Ну, внизу никого точно нет. Стой у лестницы, чтобы не улизнули, а я наверху посмотрю.

Он запрыгал через две ступеньки по лестнице. Сердце уже работало на пределе, и ритм еще ускорился, когда он двинулся по коридору, выставив перед собой нож. Хотя Лайл вырос в бандитском районе, всегда держался подальше от психов и буянов. Конечно, приходилось драться — ему даже однажды лицо порезали, — но он так и не приобрел практических навыков обращения с холодным оружием. Вообще неизвестно, сумеет ли пырнуть человека ножом. Впрочем, сейчас, совсем потеряв голову, можно было б проверить.

Заглянул в туалет в коридоре — пусто. Зашел в свою спальню... Елки зеленые! Окна снова открыты. Не может быть! Сетки на месте, никто не мог вылезти. И в ванной никого...

Он закрыл окна, бросился в комнату Чарли. То же самое — открытые окна, пустая ванная. Кто ж их открывает? Захлопнув створки, Лайл проследовал в гостиную — бывшую спальню. В бывшей гостиной и столовой теперь находится канал.

Здесь все чисто.

Осмотрел внизу кухню и кладовую, даже заглянул за и под диван в прихожей.

— Хорошо. На обоих этажах никого. Остается подвал.

Сначала они с Чарли заперли парадную и черную двери, потом направились по центральному коридору к подвальной.

— Если они еще в доме, то именно там.

Чарли покачал головой:

— Полотенца точно никто не трогал.

Действительно, признал Лайл. Он и забыл, что дверь заткнута полотенцами, чтобы не просочилась вонь из подвала.

— Все равно посмотрим.

Зажав ладонью нос и рот, осторожно открыл створку двери, начал спускаться по лестнице, на полпути рискнул сделать вдох. Никакого зловония, кроме типичного для подвалов запаха плесени.

— Порядок, — бросил он через плечо следовавшему за ним брату. — Вонь ушла.

Обыскать подвал труда не составило — ни шкафов, ни тяжелой мебели, ничего, где мог бы спрятаться злоумышленник. Трещина оставалась на месте, таких же размеров.

Лайл, успокоившись, медленно и глубоко вздохнул — тот, кто проник в дом, ушел.

Но, вернувшись на первый этаж, вновь почувствовал теплый влажный ветерок, с тревогой вышел в прихожую.

Кто-то опять открыл окна.

— Как это можно сделать, Чарли? Неужели установили какой-нибудь механизм, пока мы спали?

В последнее время необходимую для работы механику обеспечивал Чарли, устраивая потусторонние иллюзии. В школе успевал плоховато — больше из-за отсутствия интереса, чем способностей, — однако хорошо понимал принцип действия любого устройства. Каждое мог разобрать и собрать. Один он способен найти объяснение происходящему.

— Ничего не вижу, — сказал Чарли, исследовав окно. — Если бы и увидел, такие штуки за ночь не поставишь. Нужна целая бригада с дрелями, монтировками и молотками.

— Может быть, это сделали раньше, когда нас не было дома?

— Все равно ничего не вижу. Чтобы окна открыть, надо что-то нажать или дернуть, а тут нету ничего такого.

— Разберем рамы, если понадобится. Вдруг там какой-нибудь сервер?

Что такое «сервер» — неясно, но слово хорошее.

— Может, у нас поселился злой дух?

— Не смешно.

— Я не шучу, брат. В этом окне ни внутри, ни снаружи нет никакого движущего механизма.

— Должен быть. Нам обоим отлично известно, что все духи и привидения в этом мире созданы нами и нашими коллегами. Кто-то старается нас запугать. А мы не испугаемся, правда?

Чарли не успел ответить — послышался щелчок замка на парадной двери, запертой несколько минут назад. Разинув внезапно пересохший рот, Лайл увидел, как она распахнулась с тихим тоненьким скрипом.

Он выскочил через нее на веранду. Никого. Пусто. Завертелся на месте, стараясь разглядеть кого-нибудь, что-нибудь, что угодно, лишь бы найти хоть какое-то объяснение. И замер, посмотрев на газон.

— Чарли, иди сюда.

Тот, осмотрев парадную дверь, подошел.

— Ничего не нашел... Боже мой!

Все цветы и кусты — рододендроны, азалии, андромеды — погибли. Вчера вечером все было нормально, теперь они не просто увяли, а потемнели, высохли, словно умерли месяц назад, даже больше... будто что-то начисто высосало из них жизненные соки.

— Наверно, опрыскали средством от сорняков.

— Когда это кончится, Лайл?

В голосе брата слышался страх. Лайл, желая его успокоить, положил руку ему на плечо:

— Все будет в порядке, Чарли. Нам часто бывало трудно, и нынешний случай не исключение. Однако мы всегда выкарабкивались, правда? Братьям Кентон удается держаться. Вместе мы непобедимы.

Чарли с улыбкой протянул руку, Лайл шлепнул открытой ладонью по его ладони.

Вновь выглянул во двор, и злость закипела в крови.

Можешь фокусничать со мной, кто в ты ни был, мысленно крикнул он, но не советую причинять вред, даже просто пугать моего младшего брата! Иначе я тебя поймаю и раздавлю, как клопа.

Он осмотрел погибшие растения. Скоро лопухи прибудут на первый сеанс, а дом выглядит как черт знает что. Не успеешь навести порядок.

Проклятье! Приехав из Дирборна, он, конечно, не рассчитывал на распростертые объятия местных конкурентов, но и не ждал ничего подобного. Кто-то готов на все, чтоб их выжить.

Тем не менее они с места не стронутся. В любом случае братья Кентон приехали сюда надолго.

— Ты ничего не почувствовал? — удивился Джек.

Эйб помотал головой:

— Никакой тряски. Разве это землетрясение?

Эйб Гроссман, в вечной белой рубашке с короткими рукавами и черных брюках, усыпанных крошками, сидел, как обычно, на высоком стуле, широко расставив ноги. Одна рука покоилась на образцовом животике, другая отправляла в рот огромный кусок песочного кекса.

Джек привалился к обшарпанной стойке с покупательской стороны у дальней стены магазина спортивных товаров «Ишер», принадлежавшего Эйбу. На стойке между ними валялись утренние газеты. Их встречи были традиционными, хоть и нерегулярными, приходясь на разные дни недели, чаще всего на субботу и воскресенье. Эйб покупал газеты, Джек — завтрак.

Проведя сверху вниз пальцем по колонке на третьей странице «Пост», он обнаружил искомое.

— Говорят, эпицентр находился в Астории. Представляешь? Мы с Джиа были в эпицентре.

— В эпицентре? — Эйб презрительно пожал плечами. — Ни пожаров, ни разрушений, ни жертв... Разве это землетрясение?

— Оценивается в два с половиной балла по Рихтеру — примерно такое же было в районе Восточной Восемьдесят пятой улицы в начале 2001 года.

— Тоже без всяких последствий, насколько я помню. — Эйб кивнул на песочный кекс: — Почему не ешь?

— Прихватил для себя кое-что.

Джек вытащил из сумки колбаску «Макмаффин» и принялся разворачивать, пуская слюнки и ожидая реакции, которая последовала приблизительно через две наносекунды.

— Что это? Мясо? Тебе сочное мясо, а твоему другу Эйбу обезжиренный кофейный кекс?

— Тебе мясо не нужно, а мне нужно.

— Кто сказал?

— Я. По-моему, ты стараешься снизить свой холестерин.

— Это ты стараешься снизить мой холестерин.

Правильно, согласился он. Потому что Эйб пережил уже сердечный приступ, а с ним хочется как можно дольше общаться.

— Даже если бы я старался снизить холестерин, — продолжал Эйб, — почему мне субботним утром предлагается второсортный завтрак? — Он протянул руку. — Дай кусочек. Самую крошечку.

— Как только придешь в форму, дам целую колбасину.

— Что? — Эйб похлопал по животу. — Разве это не форма?

— Хорошо, скажем так: принесу колбаску «Макмаффин», как только дотянешься до пальцев ног.

— Если бы Бог пожелал, чтобы люди дотягивались до пальцев ног, то разместил бы их на коленях.

Его не переспоришь.

— Оставим холестерин и физические упражнения. Я купил для себя колбасу по особой причине.

— А именно?

— Мы вчера вечером были в гостях. Перед тем заскочили поесть в какую-то дзен-буддистскую забегаловку.