— Она все лжет, Олин! Лжет! Я не знаю никакого Чарли! Я не знаю никакого Джилбоди!

— Да? — удивилась Линда. — И я не знаю. Я такого имени не произносила. Может быть ты, Олин знаешь этого парня?

— Нет. Но эта крошка его определенно знает. Не могу понять одного. Неужели Чарли никак не может успокоиться? Безмозглая жирная скотина! Он бьется бараньей башкой в ворота, за которыми его погибель! Может быть, мне и впрямь поехать к нему и убедить парня, что есть в мире вещи, которые и ему не по силам. Глупец!

— Езжай, Олин! — вскрикнула Эвелин. — Езжай и ты победишь его. Это он меня заставил! Я его ненавижу! Если ты поладишь с Чарли, то я твоя навсегда!

— А ты и так его! — рявкнула Линда. — Решай сам, Олин, что делать с этой стервой.

— Вряд ли ты сможешь меня теперь увлечь, Эвелин, — спокойно сказал Феннер. — Но стоит ли Чарли того, чтобы тратить на него время?! А не послать ли и мне к нему гонцов, как он это делает?!

Линда усмехнулась.

— Ну, курочка, пока решается твоя судьба, налей нам что-нибудь покрепче шампанского.

Эвелин встала и подошла к бару. Открыв дверцу, она просунула руку в глубь и на секунду замерла.

Линда засмеялась.

— Не это ли ты ищешь, голубка?

Она вынула из сумочки миниатюрный пистолет и бросила на стол.

— Вот эту вишню она приготовила тебе для коктейля, Олин! А ты не стой, а делай, что тебе велено.

Эвелин достала бутылку виски и три стакана. Линда выбросила из сумочки шприц.

— Это не мой, Олин. Эта дрянь предназначалась для тебя. Она заготовила игру у кровати. Вряд ли ты успел бы насладиться телом этой медузы.

Феннер смотрел на оружие, шприц и выглядел, как школьник, попавший в класс, где учатся выпускники.

— Неужели я так дорого стою, что надо готовить такие снасти для улова моей персоны?

— Дорого, Олин! — подтвердила Эвелин, передавая ему стакан. Второй она поставила перед Линдой, а со своим отошла к камину. — Ты стоишь того, чтобы на тебя потратить время. Твоя гибель предвещала мне такую жизнь, о которой можно только мечтать. А ты хочешь отнять у меня эту мечту! Я не хочу отдавать ее!

Эвелин выплеснула виски в лицо Линде и в долю секунды схватила пистолет, спрятанный за вазой. Она успела сделать два выстрела, и оба раза попала Феннеру в голову. Голова Феннера дернулась, как подвешенный боксерский мешок. Он вскочил на ноги, секунду стоял с широко открытыми от удивления, уже ничего не видящими глазами и свалился на ковер.

Эвелин перевела ствол на Линду, но нажать на спусковой крючок не успела. Шесть тошнотворных хлопков резанули воздух и шесть пуль тридцать второго калибра впились в грудь и живот Эвелин. Ее отбросило назад, она ударилась о стену, вытянула руку вверх и ухватилась за шнурок, как за спасательную соломинку. Она поползла вниз и свет погас.

Линда кинулась к выключателю, но в темноте споткнулась о стул и, перелетев через него, упала и ударилась головой о каминную плиту. В глазах вспыхнула яркая радуга, боль отдалась в затылке, она попыталась встать, но ее закружило в вихре, и Линда упала на спину…

Ему показалось, что кто-то стрелял, причем несколько раз. Он спросил напарника:

— Ты слышал?

— Что?

— Выстрелы.

— У тебя мания.

— Да? И этот парень тоже мания?

Он указал в угол подъезда, где на полу лежало тело мужчины в светлом плаще.

— Конечно. Чем он тебе помешал? Этот тип возвращался домой с гулянки, а ты решил испробовать его череп на прочность. Мне кажется, ты уже я во сне воюешь! Стрельба для тебя, как джаз для меломана.

— А мне кажется, что ты оглох.

— Эта змея с ним долго возится.

— Змея? Хотел бы я с такой змеей повозиться. Но я времени не терял бы, а потащил ее в постель.

— И что с тобой было бы? Ты слышал, что говорят об этой стерве? Она совратила нескольких сенаторов, чтобы пробить дела клана.

— Стоящая девочка! А что, сенаторы не люди?

— Брось! Ничего особенного в ней нет. Смазливая мордашка, немного пресная, а в общем физиономия типичной калифорнийской шлюхи.

— Ты всегда так говоришь, лишь бы противоречить!

— Тихо! Свет погас.

— Пора.

— Иди за машиной…

— Нет. За машиной пойдешь ты и подгонишь ее к подъезду. Тебе лучше сидеть за баранкой, раз уши заложены. Я сам поднимусь наверх и притащу этого типа.

— Ладно, но только на бабу не заваливайся, а то разомлел, аж слюна течет.

— Ладно, ты не забудь люк подготовить!

Оба «грузчика» вышли на улицу и разбежались в разные стороны.

…Линда открыла глаза, но ничего не увидела. Она пыталась встать, но голова кружилась и ноги подкашивались, однако ей удалось заставить себя встать. Упершись руками в стену, она нашла выключатель и дернула за шнурок. Свет вспыхнул. Сделав несколько шагов в сторону, она села на стул и осмотрелась. Феннер лежал между креслом и столом, голова его утопала в кровавой луже. Глаза бессмысленно смотрели в потолок. Выпавшая изо рта сигарета лежала на груди и тлела, образовав черное пятно на светлом костюме. Он не ждал такой смерти. Он мог ожидать ее в любом другом месте, он готов был принять ее, но не так. Эта смерть не для Феннера. Но Линда ничего не могла изменить. Она взглянула на Эвелин. В ее теле чернели шесть аккуратных кровоточащих дырочек. Веки Эвелин дрогнули и она открыла глаза. Линда почувствовала, как у нее похолодела спина. Она жива!

— Тебе мало, стерва?! Я всю обойму в тебя всадила, а тебе мало!

Линда не могла подняться, чтобы взять со стола пистолет и добить ее. Она боялась упасть. Ноги не слушались, голова кружилась, а пол куда-то ускользал.

Все, на что Линда была способна — это снять с себя туфлю и швырнуть в ненавистную женщину. Каблук угодил Эвелин в шею. Она застонала, а затем улыбнулась.

От неожиданности Линда вскрикнула. Зубы ее сжались от злости.

— Я рада, стерва, что ты подыхаешь медленно. Ты заслужила эту смерть! Наслаждайся.

— Мои деньги! — прохрипела Эвелин. — Меня ждут мои деньги. Я хочу вернуться к ним.

Изо рта потекла струйка крови и она поперхнулась.

— Деньги никого не ждут, полоумная! Это мы их ждем всю жизнь. Мы их слуги, а не они наши. Они и без тебя найдут свое место, а ты без них ничего не найдешь. Ради них ты отдала жизнь, а им плевать на тебя! У меня тоже есть деньги. Много денег! Но я никогда не тешила себя надеждой, что они меня ждут и дождутся. Они скользкие, как мыло в воде. Ты их берешь, а они убегают. Но у меня еще есть силы добраться до них. Может взглянуть на них и плюнуть? Я такая же сука, как и ты. Мечтала доказать себе, что я сильнее денег. Я села перед камином и решила их сжечь. Я взяла в руки пачку, а рука отказалась меня слушаться. Ничего нет сильнее денег.

— Смерть сильнее… — прохрипела Эвелин.

Ее голубые глаза начинали мутнеть.

Линда заметила, как повернулась ручка входной двери. Она попыталась встать на ноги, но ее качнуло и она отскочила к стене. Ей нужно было упасть и закатиться под кушетку, но она этого не сделала. Она следила за входной дверью и ждала.

Дверь открылась, и в квартиру вошел громадный тип с простоватой физиономией и широкими плечами. В руках он держал пистолет.

Увидев неприглядную картину, он присвистнул и, глядя на Линду, спросил:

— Так это ты устроила?

— Жаль, что не могу дополнить натюрморт твоей мордой!

— Кусаешься, сучка! Ну ничего, я тогда дополню картинку твоей мордашкой.

Он поднял пистолет. Линда машинально загородила лицо рукой. Тяжелая пуля раздробила ей пальцы, прежде, чем ударить в голову.

Линда медленно сползла на пол, вытянув красивые длинные ноги вперед.

Убийца обошел спальню, ванную комнату, кухню.

Ему опять послышался какой-то выстрел. Он уже пожалел, что убил эту рыжую бестию. Уж лучше бы ее привез к Чарли, чем ничего.

Эвелин в последний раз открыла глаза и взглянула на Линду. Пять минут назад она ей завидовала.

— Не видать тебе твоих денег…

Голубые глаза застыли и превратились в пуговицы.