Кэрр дождался, пока приедут копы. Пять машин, двадцать человек. К полудню они уехали с пустыми руками, прихватив двух служащих для допроса.
Кэрр приехал в редакцию, сел за свой стол и начал долбить на машинке. Курьер отнес его пленку в фотолабораторию и через час принес отпечатки, а следом пришел лаборант и с открытым ртом стал следить за Майклом.
Статья получилась очень большой, но Кэрр решил, что редактор сам ее сократит, если сочтет нужным. Собрав все материалы в конверт, он сел в лифт и поднялся на шестой этаж.
Секретарша грудью перегородила дорогу.
— Майер тебе всыплет по первое число, но не сейчас, а когда освободится. У него совещание. Ты не явился утром на оперативку!
Кэрр чмокнул секретаршу в щеку, отодвинул ее в сторону и ворвался в кабинет. В прокуренной комнате сидели шесть редакторов отделов и дежурный редактор по типографии Нил Реллер.
— Ты спятил, Кэрр! — крикнул Майер. — Убирайся, я тебя вызову.
Репортер обошел стол и, подойдя к шефу со спины, вынул из конверта снимок Дэйтлона на фоне апартаментов и показал ему, но так, чтобы остальные не видели.
— Сделано сегодня утром мною лично!
Майер умел быстро соображать, почти так, как говорил об этом Дэйтлон, и поэтому, он был главным редактором.
— Все свободны до особого вызова.
Снедаемые любопытством руководители отделов разошлись.
— Нил, останься, — приказал Кэрр.
Тот с радостью вернулся на свое место. Когда все вышли, редактор вырвал из рук Кэрра конверт и разложил все снимки по столу. Реллер прилип к столу и впился глазами в материал.
— Черт! И это правда! — вскрикнул Майер.
— Эта правда стоит тысячу долларов наличными сию минуту и первой полосы завтрашнего утреннего номера. Статья перед вами, Реллер может сдать ее в набор сейчас. Так, Нил?
— Игра стоит свеч! — подтвердил Реллер.
— Хорошо! Набирай. Сокращение будем делать в гранках, но я не думаю, чтобы Майкл стал лить воду. Можем прихватить и вторую полосу.
— Гениальная мысль, шеф!
Майер вышел из-за стола, открыл сейф и достал пачку купюр. Бросив ее на стол, он сказал:
— Вот твоя тысяча, Кэрр. Бумажки оформим потом, сейчас ты можешь кутить! Но для начала необходимо обговорить детали.
— Вы обговаривайте, — вмешался Реллер. — Я пошел в типографию с материалами.
— Отложи мне десять номеров, — крикнул вслед Кэрр. — Это для истории. Я оклею ими стену в своей конуре.
— О'кей, Майкл. Я положу их под пожарный ящик, как в прошлый раз.
Реллер вышел, а Майер строго взглянул на Кэрра.
— Давай-ка, дружок, разберемся. Где в этой истории есть криминал, и от чего нам придется отмахиваться.
— Все чисто, шеф. — Кэрр убрал деньги в карман. — Меня информировал о месте нахождения Дэйтлона аноним. Я приехал в отель в десять утра, а вышел из него в десять двадцать. Меня видели швейцар и лифтер. Я тут же позвонил в полицию, там зафиксировали время моего звонка и заявление. Полицейские приехали в десять тридцать, но номер был пуст. Извините, но тут уж я не виноват.
— Возникает вопрос. Почему Дэйтлон тебя принял?
— Ответ прост. На пресс-конференции в Краун-Пойнте он обещал мне это интервью во всеуслышание. Поднимите подшивки, и вы убедитесь в этом.
— Кто делал фотографию на электрическом стуле?
— Мне ее передал Дэйтлон.
— О'кей, парень. Ты хотел быть редактором отдела уголовной хроники, ты им стал. Еще один шаг — и я сделаю тебя редактором отдела информации, и ты возьмешь все в свои руки.
— Хорошее решение, шеф. Своевременное! Я заеду в криминальную полицию и выясню, что пни обнаружили в отеле кроме тени Аль Капоне. К шести утра я буду здесь. Хочу видеть, как тираж грузят на машины. Завтра будет мой день, шеф!
Кэрр прибыл в редакцию к шести утра, как обещал, но грузовиков с тиражом не увидел. Все вокруг ходили с опущенными носами. Кэрр бросился к главному и застал его с людьми, не имеющими никакого отношения к газете. По лицу шефа было видно, что Майер свое уже получил, а сейчас они поджидали Майкла для полного завершения разгрома.
Сам мэр набросился на него, едва он успел переступить порог кабинета.
— Это интервью, мистер Кэрр, не что иное, как пропаганда насилия, а ваша статья — гимн преступности. Вы могли бы вести борьбу с гангстерами жестким словом, а вы воспеваете насилие.
Кэрр с недоумением взглянул на редактора, потом на мэра и на человека в черном костюме.
— Вы считаете, что от гангстеров можно избавиться, делая вид, что их не существует? Это же смешно. Арест на этот номер — это лишь ваше признание Дэйтлона как силы, противостоять которой вы не способны.
— Эта газета может попасть в руки подростков. У них свои взгляды на эти вещи.
— Об этом вы прочли в интервью? Тогда закройте кинотеатры и запретите все фильмы, где есть люди с оружием. Сожгите все книги, где говорится о людях с оружием. Дети будут ходить на улицу, чтобы посмотреть на перестрелки. В городе столько автоматического оружия, что зрелища хватит надолго. До того момента, как они подрастут и купят себе собственное. Запретите, уничтожьте эти автоматы!
— Возможно, что скоро этот вопрос будет решен. Но пока полиция не может бороться с этим злом.
— Тогда боритесь с Дэйтлоном, а не с газетами, которые публикуют его фотографии и высказывания. Федеральное правительство должно искать способы борьбы с преступностью, а не пресса, которая должна отображать результаты этой борьбы. Вместо того чтобы говорить правду, вы предлагаете ее скрывать! У нас свободная страна, и у вас нет права затыкать рот средствам массовой информации!
Мужчина в черном костюме встал с дивана.
— Мистер Кэрр. У меня есть основания арестовать вас за укрывание информации о местонахождении опасного преступника.
— Бросьте, мистер! Я сообщил дежурному полицейского управления, где находится Дэйтлон, сразу, как только вышел на улицу из отеля. Мой звонок зарегистрирован.
— А чем вы докажете, что вы сразу позвонили?
— А это вы должны доказать, что я не сразу позвонил, а дал Дэйтлону уйти. Проведите следствие, соберите свидетелей, материал, а потом сходите к окружному прокурору и возьмите у него санкцию на мой арест. А сейчас я хочу с большим удовольствием послать вас к черту!
— Майкл, заткнись! — крикнул редактор.
— Эти господа уже заткнули меня и вас, уничтожив тираж газеты.
Фэбээровец подошел к репортеру и схватил его за ворот пиджака.
— Ты знаешь, кто такой Джей Нингел?
— Человек, который писал статьи о Капоне.
— Не человек, а репортер. Он получал в редакции шестьдесят долларов в неделю, печатая портреты Капоне и восхваляя его на все лады. А потом он стал покупать себе новые машины, дома и менять подружек.
— Отпусти!
Джи-мен убрал руку, но не замолчал.
— Ты купил себе новенький «шевроле», Кэрр.
— Я получил деньги от страховой компании за работу. Я плачу налоги и не скрываю доходов!
— Джея Нингела нашли на улице с простреленной головой. Он слишком много знал о Капоне.
— А может быть, его статьи не понравились джи-менам?
— Смотри, Кэрр, по краю пропасти ходишь. Ты у нас на особом счету. Тебя почему-то очень любят преступники, а они никого не любят!
Парень в черном костюме взял с дивана шляпу и вышел из кабинета редактора.
Мэр покосился на руководителя газеты.
— Я не удивлюсь, Хэнк, если твою лавочку прикроют. На арест тиража дал добро Фостер. Он выписывал ордер. — Мэр подошел к Майклу и положил ему руку на плечо. — После того как скинули большого Билла, к мэрам Чикаго не испытывают доверия. Но я могу тебе одно сказать, сынок. Ты сам виноват в этой истории. Интервью ты брал вчера утром, статью написал днем, газету верстали ночью. Тираж был готов в пять утра. А в пять десять приехала орава джи-менов с ордером на арест тиража, подписанным окружным прокурором. Когда это, интересно знать, он его подписал? Ночью? Нет. Я думаю, что вчера вечером. А теперь подумай, кто знал о твоей встрече с Дэйтлоном. Я не думаю, что гангстер сам себя заложил. Ему твой материал понравился бы.