Эта мысль вернула ему прекрасное настроение, и Кромгокрик уже было двинулся прочь, но едва не столкнулся с начальником стражи, угрюмым бородачом, сплошь увешанным оружием, который важно шествовал по коридору в сопровождении телохранителя-ххнерха.

Они обменялись нелюбезными взглядами, поскольку терпеть друг друга не могли, но, тем не менее, очень вежливо раскланялись и разошлись.

«Ага, — уходя, прикинул Кромгокрик. — Похоже, он тоже стремится в алмазный зал. Будем надеяться, что он нарвется на неприятности так же, как и я. Будем надеяться, ибо единственное, что поддерживает жизнь в этом мире, — надежда. Надежда на лучшее для себя и худшее для других. Поскольку худшее для других, как правило, является в конечном итоге лучшим для себя».

Настроение у него было безоблачное. Ему казалось, что он сегодня одержал очень важную победу. А быть победителем, что ни говори приятно.

Между тем начальник стражи решительно вступил в алмазный зал. Телохранителя он оставил в соседней комнате и теперь, приблизившись к трону, на котором восседал все еще не замечавший его Бабожбаб, отвесил ритуальный удар головой об пол.

Отсутствие изящества в этом ударе с лихвой компенсировалось силой и старанием.

Великий господин оторвался от своих мыслей и с удивлением воззрился на начальника стражи.

— Какого дьявола? — спросил он. — Еще один? Что тебе нужно, мерзавец?

— Докладываю, — глухо проговорил начальник стражи. — На пост у одного из восточных входов совершено нападение.

— Нападение? Что ты мелешь?

— Напали три неизвестных врага. Уничтожив караул у входа, они теперь углубились в подземелья и, судя по всему, продвигаются в сторону вашего подземного дворца.

— Кто? Откуда они взялись? — побледнев от страха, спросил Бабожбаб.

— Неизвестно.

— Как — неизвестно?

— Наши наблюдатели их видели и говорят, что они не принадлежат ни к одному из племен с других планет, подвластных вам.

— Что они хотят?

— Тоже неизвестно.

— Ужас! — воскликнул верховный господин. — И это происходит на моей планете, можно сказать, в моем дворце?

Да ведь мы же уничтожили всех врагов много лет назад.

— А мастер Завхар?

— Да, наверное, это его друзья. Он сумел им как-то дать знать о том, что вырвался на свободу, и теперь они идут ему на выручку. Эх, надо было отравить его еще лет десять назад. После того как он построил механический голос, толку от него не было никакого.

— Что прикажете делать с врагами?

— Уничтожить, что же еще? — пожал плечами Бабожбаб. — И как можно быстрее.

— Слушаюсь. Мы кинем на них свою гвардию, и она превратит их в порошок.

Начальник стражи стал пятиться на четвереньках, чтобы покинуть помещение. Вдруг могучий вождь сказал:

— Погоди-ка… Я отменяю свое приказание. Как ты сказал, они идут на выручку Завхару?

— Другой цели придумать невозможно. Не хотят же они покуситься на вашу коллекцию?

— Нет, это исключено. О ней не знает никто, даже самые близкие наместники моих планет. Кстати, о ней им знать и не нужно. А вот эти вражеские воины, как ты думаешь, если они идут на выручку Завхару, то должны они знать, где он находится?

— Прикажете захватить их в плен и допросить?

— Они могут и не сказать. Такое бывает. Послушай, за ними надо следить. Это редкий шанс. Они должны привести твоих соглядатаев к Завхару. И вот тогда, только тогда их и нужно уничтожить. Таким образом мы убьем двух зайцев: уничтожим наглецов, которые посмели проникнуть в мои подземелья, и уберем Завхара, который сидит у меня как кость в горле.

— Понял, — начальник стражи снова поклонился. — Так мы и сделаем. Твоя мудрость, как всегда…

— Ладно, хватит про мою мудрость. Приступай лучше к делу. Этих воинов, чтобы они не обнаглели, надо пощипывать, но не убивать. Полной силой мы навалимся на них лишь тогда, когда они встретятся с Завхаром. А до этого…

— Но мой господин, они угрожают дворцу. Если они пройдут еще немного, то окажутся в его пределах.

— Нет, во дворец они не пойдут. Что им там делать? Они повернут и отправятся в нижние пещеры, на встречу с Завхаром. Понял ты меня?

— Понял, все понял.

— Проваливай.

Начальник стражи попятился к выходу из зала.

— Погоди-ка, — остановил его великий господин. — Ну-ка, сделай ритуальный удар головой об пол.

Не задумываясь, начальник стражи исполнил приказ своего господина.

«Да, — критически оттопырив нижнюю губу, пробормотал Бабожбаб. — Все-таки ритуальные удары об алмазы гораздо больше впечатляют».

— Ладно, — наконец сказал он. — Уходи. Да смотри, не медли. Упустишь Завхара — берегись.

— Можете на меня рассчитывать, — пробормотал начальник стражи и покинул алмазный зал.

«Что-то я засиделся в алмазном зале, — подумал Бабожбаб и слез с трона. — Надо перейти в другой — золотой, например. И еще раз подумать о ритуальном битье головой о бриллианты».

Чем дольше он думал, тем больше ему нравилась эта идея.

Влицо Микуту пахнуло сырой затхлостью.

Он порадовался тому, что предусмотрительно захватил с собой из корабля небольшую сумку с разными предметами, которые могли понадобиться ему в подземельях. Кстати, там был и маленький, но довольно мощный фонарик.

Конечно, подземный коридор, в котором он оказался, освещался расположенными через каждые пять шагов светильниками, но все-таки им давно уже никто не пользовался и вполне могли встретиться участки, на которых лампочки не работают.

Туннель был просторный. Высота его достигала десятка метров, а ширина метров шести. Идти по ровному полу было одно удовольствие. Вот только, если бы не этот запах затхлости! Он постепенно усиливался, и это тревожило мальчика. Тем не менее, он продолжал уверенно продвигаться вперед.

Где-то там, впереди, под землей, находилась разгадка тайны этой планеты и там же был его друг Поросюшка, который нуждался в помощи. И где-то впереди, в подземной темноте, Микута вполне могла поджидать опасность.

О том, как он будет сражаться с врагом, Микут не задумывался, твердо веря, что когда столкнется с противником, что-нибудь придумает. В первый раз, что ли? Главное куда-нибудь прийти. И он не сомневался, что если опасность скрывается именно в подземельях, а его друзья-автоботы остались живы и находятся на планете, они встретятся именно там.

Подземный коридор постепенно углублялся вниз. Это не обеспокоило Микута. Он это предвидел. Теперь, когда от поверхности его отделяли сотни метров земли и скалы, царившее в туннеле запустение стало более заметным.

Стекавшие кое-где по стенам капли воды постепенно превратились в ручейки. Один из них был так широк, что Микуту пришлось переходить его вброд. Все чаще и чаще на стенах стали попадаться крупные, слабо фосфоресцирующие слизняки. Поначалу их были единицы, потом они стали встречаться десятками. А как-то ему попался участок, на котором на протяжении многих метров сырая грязная стена была усеяна сотнями медленно переползавших с места на место слизняков. Как раз в этом участке коридора светильники не горели, но слизняки давали столько света, что необходимость доставать из сумки фонарик отпала.

Потом ему попался первый завал.

Видимо, пласты земли и камня сдвинулись и проход наполовину был завален каменными глыбами. Микут перебрался через них и храбро двинулся дальше.

С некоторых пор его беспокоило эхо. Оно было странным. Мальчику то и дело казалось, что где-то рядом с ним слышится чье-то тяжелое мерное дыхание. Когда же он останавливался, это дыхание затихало, снова возобновляясь стоило ему двинуться дальше.

Поначалу он не придавал этому значения, потом вдруг почувствовал, что дальше так продолжаться не может. Это дыхание за спиной действовало ему на нервы.

Но как же узнать, кто идет за ним? А мальчик теперь был уверен, что за ним и в самом деле кто-то следует. Кто? Друг или враг? Скорее, враг. Друг бы давно уже объявил себя. Какой смысл бояться маленького мальчика и прятаться по темным углам?