— Перестань об этом думать, — наклонившись ко мне, прошептал Дар. — У тебя такое лицо, будто я непорочная дева, а ты коварный соблазнитель, который затащил эту самую деву насильно на сеновал.

— Просто мне стыдно за свою провокацию. Это не дает мне покоя. О хайн, что за детский лепет? Почему у меня все не как у людей? — недовольно вопросила я. — И вообще, тебе не кажется, что мы слишком откровенны друг с другом?

— Провокацию, говоришь? — задумчиво протянул Дар. — А что, если я тоже хотел тебя, хм, спровоцировать, но ты успела раньше? Перестань думать, что ты себя мне навязала, ладно?

— Вот откуда ты такой понятливый взялся на мою голову? И слово-то какое подходящее подобрал, — раздраженно проворчала я. Но за то, что он понял даже то, что сама не могла в себе понять, я была ему благодарна. Дар подмигнул и ободряюще сжал мою ладонь. Я удивилась, покосившись на наши руки, на что некромант ответил:

— Почему бы последние два дня не вести себя так, как хочется? Может, я тоже хочу тебя спровоцировать, чтобы потом мучаться угрызениями совести? Я скептически хмыкнула и покачала головой. Нет, надо выкинуть некроманта из головы, а то это не дело получается. Негоже королеве одного из крупнейших государств континента думать о каком-то оборванце-колдуне, который ничего не может мне предложить. Я сама кому хочешь могу много чего предложить. Только это никому не нужно. Поэтому Дар никогда не должен узнать, что я королева. Иначе все эти хрупкие отношения развалятся, как карточный домик от сильного ветра.

— А вы что, помирились? — спросила Тень, посмотревшая на наши переплетенные руки и загадочно улыбнувшись. — Марэль, мы, кажется, много чего пропустили. Ну-ка рассказывайте. Я смущенно потупилась и опустила очи долу.

— А мы и не ссорились, я тебе это уже который раз говорю, — сказал Дарисс. — И вообще, занимайтесь собой. Ребята ничего не ответили, просто усмехнулись и стали тихо переговариваться между собой, что нас с Даром вполне устраивало. Вопреки нашим с некромантом ожиданий, спор с желанием можно было считать неудавшимся — никаких покаянных рыданий и причитаний, как же Тень могла так низко пасть, не было. Оказывается, голубки благочестиво спали в совершенно разных местах, так сказать. Причем Марэль уступил девушке кровать, а сам спал на узком и жестком диване. Между тем, на горизонте появилась точка, которая стремительно росла, пока перед нами не появился скачущий во всю опору вороной жеребец со священником в седле. Я, в предчувствии рассекречивания своей драгоценной персоны, до боли закусила губу и посмотрела на Марэля. Тот мигом понял, в чем дело, и быстро произвел перегруппировку, закрыв меня собой, Тенью и Даром. Сам некромант не мог знать, что все храмовники знают королеву в лицо, потому что я обязательно присутствую на посвящении послушников в священники. И произношу торжественную речь. Вот ведь попала. Как пить дать — заметит. Еще и громогласно отчитает за несоблюдение собственной безопасности; за распутство, недостойное порядочной женщины; за вид оборванки, недостойный королевы. Я представила это и приглушенно застонала. Позор. Мне очень хотелось съежиться, превратиться в мышку и юркнуть куда-нибудь в высокую траву. Отдышаться, вызволить душу из пяток и сделать вид, будто я не при чем. А спряталась потому, что ну вот захотелось мне так. Священник, подслеповато щурясь, оглядел моих спутников, осадил лошадь и подъехал к нам. Потом разглядел за их спинами меня и задохнулся от возмущения. Марэль, видя, что все было напрасно, отступил в сторону, пропуская меня. Я покорно вышла вперед и заискивающе спросила, опережая открывшего было рот священника:

— Может, поговорим с глазу на глаз? Служитель Светлоликого быстро спешился, поправил рясу и строго взглянул на меня.

— При всем моем уважении к вам, я просто возмущен вашим поведением! — воскликнул он.

— Ну все, попали, — разочарованно бросил Марэль, зло поглядывая на меня. — Сейчас все карты раскроются…

Я, не обращая внимания на драматическое высказывание наемника, покорно отошла в сторонку и приготовилась слушать лекцию на тему «Неосмотрительность и беспечность, недостойые королевы». Видимо, они с Наставником рассуждали в одном направлении, потому что речь была на диво однообразной. Через пять минут я устала слушать переиначенную речь Лерия в исполнении храмовника и прервала поток оскорблений, напомнив, что не являюсь его воспитанницей.

— Ваше вели… — гневно начал он, но я оборвала его выдающую меня с потрохами речь хорошеньким оглушающим заклятьем. Священник, не выдержав такого сильного заклинанья, упал как подкошенный. Я задумчиво посмотрела на произведенную мною работу и позвала ребят.

— Не боишься, что Светлоликий накажет тебя за такое богохульство? — осторожно спросила Тень. — Все ж священник…

— Вопрос не в этом, — перебил ее Марэль. — Что делать с телом — вот правильный вопрос.

— Может, прикопать подальше от дороги, чтобы видно не было? — невинно предложила я.

— Вообще-то он еще жив, — недовольно поморщился Дарисс. — Давайте просто оставим его здесь и подредактируем память. А он очнется и поедет по своим делам, как ни в чем не бывало. И вообще, зачем надо было его оглушать? Что он тебе сказал? Я быстренько прикинула, что они не слышали его гневного вскрика, раз Дар спрашивает. Значит, оглушила я его зря.

— Он… — я запнулась, придумывая отговорку, но ничего не придумала, поэтому сказала правду: — Он знает, кто я, и чуть не сдал меня с потрохами. Поэтому я его и оглушила. А то потом проблем не оберешься. Не дожидаясь хоть каких-либо действий ребят, я схватила храмовника за ворот рясы и, кряхтя от тяжести, потащила подальше от дороги. За нами стелилась аккуратно примятая полоса травы. Да уж, лучше указующего знака и не придумаешь. И куда деть коня?

Я осторожно отпустила священника, и тот остался лежать кулем, как ни в чем не бывало. Вытоптав вокруг него побольше пространства, я задумалась. А что я, собственно, волнуюсь?

— Ребята, идите сюда! — позвала я. — И коня приведите! Подошла Тень, наклонилась, разглядывая служителя Светлоликого, прощупала пульс и, удовлетворившись результатом, со спокойным видом выпрямилась. Подошел Дарисс, который опасливо косился на Марэля, ведущего под уздцы брыкающуюся животину. Конь раздраженно храпел и фыркал, норовя вырваться и дать деру. Или еще лучше — залегать жалкого человечишку, посмевшего пленить этого благородного, достойного лучшей живодер… э-э-э, конюшни, жеребца.

— Тупое создание! — возмутился наемник, с силой дергая повод. — Чего ты хотела? — спросил он меня.

— Давайте сотрем ему память, как и планировали, а конь пусть в траве постоит, не на дороге же его оставлять, в самом-то деле, — предложила я. — А потом выйдем на дорогу и с помощью магии поднимем траву, чтобы было незаметно, что сюда ходили.

— М-да, — прокомментировал мой план Дар. — Странное будет зрелище — вокруг поле и вдруг торчит лошадиная голова посреди этого великолепия. Умно, ничего не скажешь. Я вообще не понимаю, зачем надо было его прятать?

— А вдруг его ограбят?! — возмутилась я. — Вон как у него чересседельные сумки набиты. Из тихого ворчания некроманта, принявшегося что-то колдовать над конем, я разобрала вроде бы «Пойми этих женщин. Оглушать священника она может, ей его не жалко, а вот за имущество она радеет «. Нет, ну а что он хочет? Оглушить это одно, а чтобы он из-за нас все вещи профукал — другое.

Колдовство Дарисса увенчалось успехом, потому что конь осторожно опустился на землю и заснул. Я кисло укорила себя за несообразительность, глядя на его действия. И вправду, так намного проще. Как я сама не догадалась? Теперь необходимо стереть воспоминания священника о нашей встрече. А то он непременно отправит магическую весточку обо мне Лерию. А тот не побрезгует и, блокировав мои магические способности на время, вернет-таки меня в Мортан. Как козу на веревочке, честное слово. Мы вышли на дорогу, и стали ждать Дара, который, справившись со стиранием памяти, уже поднимал примятые нами стебли. Я засмотрелась на это действо и не заметила, что меня облюбовали красные муравьи, которые спешно ползли вверх по штанине. Меня передернуло, и я поспешила устранить непрошеных гостей, за что была укушена за мизинец. Припечатав поганцев магией и непечатным словом, я огляделась и заметила, что осталась одна — ребята давно ушли вперед и скрылись за поворотом дороги.