— Дурацкий традиции, — посетовала я. — Хорошо, что я сирота. За кого хочу, за того и пойду, но это будет еще лет через сто.

На самом деле, в Ксавии было небольшое разделение населения на последователей недавних реформ, куда входила и отмена браков по принуждению, и на противников этой реформы. В провинциальных деревнях придерживались старых устоев, а в городах — новых.

— Ты думаешь, что так долго прожить реально? — насмешливо спросила Тень.

— Конечно, я же маг, а магия замедляет старение, да и у меня в родословной всякого добра намешано. Вон, Дару сто два, а выглядит на двадцать пять. Некромант не пожелал высказаться. Тень же просто пожала плечами, поэтому до дубравы мы шли молча. Когда-нибудь я их побью, молчунов эдаких.

Дар, тихо шедший позади, прошел в начало строя и пустил поисковое заклинание. Не знаю, что оно показало, но с нами он этим явно делиться не собирался. Я же прошла искать прогалину среди вездесущих кустов малинника, который непонятно как пробрался и в дубраву. Найдя таковую, я принялась разводить костер из найденных тут же веточек. Дарисс ушел за дровами посерьезнее, а Тень молча сидела на покрытом засечками бревне, которое лесники использовали как лавочку.

Дар принес дрова, помог сложить их шалашиком, но после дождя они были мокрые,

и пламя разгоралось неохотно и перепрыгивать с тонких веточек на толстые поленья не желало. Я плюнула и наколдовала магическое пламя. Оно и не потухнет и согреет отлично. Магической энергии, правда, много требуется для его поддержания, но это не страшно. Поужинав в полной тишине, мы каждый разбрелись по своим делам: Тень легла спать, хотя было еще рано, я отправилась на поиски озера, по моим подсчетам находящиеся в десяти минутах ходьбы. Дар остался у костра и принялся что-то искать в своей сумке. Водоем встретил меня тишиной и туманом, поднимающимся над гладью воды. Она, должно быть, теплая. Проплавав в озере с четверть часа и выстирав все вещи, я обмоталась шалью на манер полотенца и пошла к костру. Нежити пока видно не было, а легкий ветерок доносил запах нашего костра.

Дарисс сидел у огня, подперев рукой подбородок. Призраки вокруг него спокойно стояли, только его эльфийка нервно металась. Он думает о ней? Возможно. Я никогда специально не следила за поведением призраков. Может, стоит пустить эти наблюдения на трактат для получения пятой ступени? Тема интересная, таких еще не было и не будет. Раздумывая об этом, я села напротив и поджала голые ноги. Комарье нещадно липло ко мне и надрывно пищало на ухо. Некромант сегодня был неразговорчив и на мои попытки завести разговор не реагировал, сославшись на занятость — он что-то зарисовывал угольком в своей тетради. Я обиделась и легла спать. И пусть этому деловому молчуну будет стыдно!

… Я нахожусь в прихожей, богато отделанной на ксавийский манер — стены задрапированы яркими тканями, на окнах яркие же занавески с крупными цветами. Я стою лицом к лестнице, ведущей на второй этаж. Позади меня открывается входная дверь, я оборачиваюсь на звук и вижу Дарисса.

— Дар? — недоверчиво вопрошаю я. Он смотрит сквозь меня, проходит к лестнице, стоит несколько секунд, прислушиваясь, потом вдруг взбегает наверх и скрывается из поля зрения.

Я поднимаюсь следом, бегу вдоль закрытых дверей и останавливаюсь у последней, открытой настежь. Захожу, разглядываю собравшихся. Вот менестрель, который тоже входит в призрачную свиту некроманта, вот — та самая эльфийка, и Дар, каменным изваянием застывший посреди комнаты.

— Элиана, что все это значит? — убито произносит Дар. К концу предложения его голос начинает дрожать от гнева.

— Сам не видишь? Я тебе изменяю, — с торжеством бросает эльфийка, без стеснения отбрасывая одеяло. Стягивает со спинки кровати халат и медленно надевает его. — Пока ты шляешься по стране, целуешься со своими покойниками, я не собираюсь сидеть тут и умирать со скуки. Я слишком дорожу своей свободой, чтобы вечно ждать тебя. А он, — Элиана указывает пальцем на лежащего на кровати менестреля, — любит меня, восхищается мной, уважает меня, обожает. То, что ты не можешь мне дать…

— Чего тебе в жизни не хватало? — непонимающе спрашивает Дарисс. — У тебя есть все! Дом, о котором ты мечтала, прислуга, чтобы не заниматься домашними делами, свобода тоже есть, хайн тебя забери! Чего, чего тебе не хватало? — кричит Дар, хватая ее за руки и подтягивая поближе, чтобы заглянуть в глаза.

— Тебя, чего здесь непонятного? — Элиана вырывается из жесткой хватки мужчины. — Ты дома всего пару дней в месяц, на что еще ты рассчитывал? Что я буду сидеть у окошка и ждать тебя? Я не могла так больше! Никакие материальные демонстрации твоей якобы любви не заменят мне твою настоящую любовь, поймешь ты это наконец?

— Я найду работу в городе, буду дома всегда…

— Поздно, — говорит Элиана, глотая злые слезы, — завтра я уезжаю в Гатту.

— Но как же я без тебя?.. Я не смогу… — Вид униженного и такого по-детски беспомощного Дара как-то не вязался с его нынешним образом и характером.

— Ты сильный, — жалобно говорит эльфийка, нежно гладя его по щеке. — А я не могу так, прости… Я слабая…

— Он лучше меня? — разозлено спрашивает некромант, отдергивая руку Элианы и кивая на менестреля. — У него ничего нет, что он может тебе дать?

— Ну вот, ты меня так и не понял, — горько усмехается эльфийка. — Я же тебе только что говорила об этом…

— Я убью его, а тебя привезу обратно, — угрожающе шепчет Дарисс. Менестрель благоразумно молчит и только посильнее вжимается в подушку, иначе некромант бы не выдержал и убил бы его.

— Только посмей его тронуть! — бросается на защиту возлюбленного Элиана, толкая Дара в грудь. Некромант невольно отступает назад. — Он любит меня, ты не смеешь… Ты не имеешь просто никакого морального права…

— Тогда я убью вас обоих, — сквозь зубы цедит Дар, кастуя какое-то проклятье. Комната плывет перед глазами, поддергиваясь черной дымкой.

Меня кто-то тянет за руку. Я поднимаю глаза и вижу перед собой Элиану.

— Что ты хочешь от меня? — спрашиваю я, отступая на шаг. Вокруг пустота, и только девушка выделяется ярким пятном на черном фоне безвременья.

— Помоги ему… Просыпайся… Помоги…

Я открыла глаза. Фу, приснится же всякая дрянь! Что хотела от меня эльфийка? Не помню — образы, диалоги, звуки тут же стирались из памяти, как часто бывает при кошмарах. Вроде общую картину и помнишь, а вот вычленить отдельные детали сна уже не можешь. Над поляной витал могильный холод. Дар! Я вскочила и огляделась: над некромантом склонились призраки Тени. Один держал ладони у висков мужчины, а второй — на сердце. Между ладонями призраков и телом Дара текла энергия — матовая, тонкой лентой. Не осмелюсь предположить, что будет с призраками, когда они выкачают все, но Дарисс умрет. Как прогнать этих пиявок, я тоже не знала. А между тем жизнь покидала Дара столь стремительно, что он буквально таял на глазах. Потом меня осенило: надо стать такой же, как призраки, то есть вылететь в высшие сферы, как называли это маги-провидцы. Я несколько раз бывала там, медитируя, либо при сильных ранениях, когда мне задевали специальную нить. Эта нить, по которой текла магическая энергия, тесно переплеталась с венами. Только вот медитировать в такой ситуации я была не способна. Расслабишься тут, как же… Я вытащила из сумки нож, прошептала переключающее на магическое зрение заклинание, разглядела нить и полоснула по ней лезвием. Пока магия будет стягивать прореху, я буду находиться в высших сферах. Я потеряла сознание — магии легче работать при замедленной работе организма. Неожиданная легкость в теле оказалась непривычной. Призраки подняли на меня глаза — пустые, ничего не выражающие, — не убрав, впрочем, ладоней от Дарисса. Я начала кастовать заклинание, почувствовала, что меня тянет к своему телу. Что-то слишком быстро… Я кинула в обоих призраков по ледяной сфере, но не уверена, что попала, потому что я исчезла, а через секунду открыла глаза уже «дома», то есть в теле. Подняв голову, я посмотрела на некроманта — призраки исчезли. Так бы и лежала, обессилено откинувшись на одеяла. Потом закашлялся Дарисс,