Шостром поэтому и говорит, что "манипулятор, который предпочитает не рисковать, вполне обходится полуконтактами. Куда удобнее, думается ему, контролировать окружающих, чем взаимодействовать с ними. Поэтому он не вступает в беседу, а контролирует ее". Шостром очень точно подмечает, чем, собственно, занят манипулятор, когда ведет разговор: "он должен выбрать тему разговора, потом оценить расклад сил, то есть в процессе беседы он скорее оценивает происходящее, чем слушает. Он не пытается понять, зато всеми силами стремится убедить. Если аудитория по каким-либо причинам ему не подходит, он уйдет от контакта веками протоптанной дорожкой, то есть ограничит разговор общепринятыми фразами на "безопасные темы", например замечаниями о погоде"[132].

При всех недвусмысленных наставлениях о том, как завоевывать друзей манипулятивными комплиментами, Карнеги отдает себе отчет в том, на что он покушается. Истина — ценность "номер один" христианства, которая за две тысячи лет глубоко укоренилась в мироощущении людей. Европейская культура хотя бы в подсознательных основах пока еще остается христианской, и человек, к ней принадлежащий, никогда не скажет прямо в лоб, что лесть и неискренность — это хорошо, а правдивость — плохо.

И Карнеги не может с этим не считаться. О, он тоже горячо осуждает лесть! "Лесть — это фальшь и, подобно фальшивым деньгам, которые вы попытались бы сбыть, может в конце концов довести до беды"[133], — разъясняет он пагубность этого порока на языке, хорошо понятном его читателям-бизнесменам. А что касается его собственных советов, как завоевывать друзей, то на этот счет у него припасена концепция, не лишенная правдоподобия даже в свете строгой христианской морали. То, что на первый взгляд кажется лестью, может оказаться еще какой добродетелью! Все приемы "нравиться людям", которые Карнеги выводит в своей книге, он представляет в качестве законного "признания достоинств" в окружающих.

"В чем разница между признанием достоинств и лестью? — спрашивает он и тут же спешит объяснить: — на этот вопрос легко ответить. Признание искренне, а лесть лицемерна. Первое исходит от сердца, вторая — только из уст. Первое бескорыстно, вторая же эгоистична. Первым все восхищаются, вторую все осуждают <…> Нет! Нет! Нет! — трижды отрекается он от малейшей склонности к лести, — я вовсе не рекомендую вам прибегать к лести. Ничуть. Я веду речь о новом образе жизни. Позвольте мне повториться. Я веду речь о новом образе жизни"[134].

Прежде чем рассмотреть новый образ жизни, проповедуемый Карнеги, имеет смысл выяснить вопрос о лести и "признании достоинств". Если мы зададимся вопросом, с какой целью люди прибегают к лести, то должны будем ответить: чтобы от этого получить какую-то выгоду, которая может выражаться в самых неожиданных формах. Но давайте чуть разовьем собственную мысль Карнеги, который приравнивает лесть к фальшивым деньгам. К чему, в таком случае, можно приравнять "признание достоинства"? В его системе мышления признание достоинств сравнивать больше не с чем, как только тоже с денежными знаками, но только не фальшивыми, а по праву находящимся в обороте, за которые смело можно покупать все, что хочешь. Но, как известно, деньги для человека представляют ценность не сами по себе, а потому, что в обмен на них мы получаем необходимый товар. Значит, за "бескорыстным" признанием достоинства все-таки притаилась мысль о товаре, какая-то определенно меркантильная цель!

Лукавство здесь в том, что признак, по которому Карнеги проводит сравнение между лестью и признанием достоинства, — это всего лишь степень искренности того и другого. Если же сравнить их с точки зрения побуждения, с которым делается то и другое, то различие между ними исчезнет. Какая разница между грубой лестью и "бескорыстным" признанием достоинства, если в обоих случаях за ними стоят неискренние мотивы! Можно ли называть бескорыстными пусть даже заслуженные комплименты, если человек их делает, не раскрывая полностью себя другому, оставляя в глубине себя расчеты на расположение и дружбу того, кому он говорит приятные слова?

Уже приводившиеся выше российские критики Дейла Карнеги В.П. Зинченко и Ю.М. Жуков здесь встают на защиту позиций теоретика американского образа жизни: "нередко Карнеги обвиняют в том, что он учит людей искусству делать комплименты, науке изощренной лести. Данные обвинения зиждятся на неправильном понимании пафоса книги, — возражают авторы предисловия к ее русскому изданию. — То, о чем ведет речь Карнеги, на современном языке называют наградой, а не комплиментом. Комплимент есть незаслуженная похвала, а награда — похвала заслуженная. Нет ничего легче, чем научиться дежурным комплиментам, говоря женщинам, что они хорошо выглядят, а мужчинам — что они умны. Для того, чтобы поступать так, можно не видеть другого человека и не слушать его. Умение же награждать основано на внимании к другому человеку, потому что во внешности, поведении и словах другого человека надо найти и отметить то, что действительно достойно похвалы…"[135].

Никто не спорит, хочется ответить уважаемым российским психологам, всегда можно найти, что похвалить. Но вот вопрос — что побуждает раздавать как комплименты, так и награды? Не собственная ли выгода, не какая-нибудь припасенная про запас манипулятивная цель? Так что разница между комплиментом и наградой — это все равно разница между грубой и утонченной лестью. Что уж тут таить грех — надо называть вещи своими именами.

Теперь пришла пора вернуться к тому "новому образу жизни", подаренному Дейлом Карнеги американцам, который теперь является одной из составляющих американизации, интенсивно ведущейся в пределах бывшей страны Советов. Понятно, что "карнегизация всей страны" (выражение московских издателей книги Шострома) — не самое худшее, что она несет с собой. А, кстати, тот же Эверетт Шостром как врач и психолог уже в достаточной мере видел плоды этого нового образа жизни, приводящего человека к глубочайшему одиночеству и полному отчуждению от всех.

"Новый образ жизни Карнеги" несет с собой прежде всего легкость и комфортность в общении. "Манипуляторы, привыкшие считать окружающих марионетками, — объясняет природу этой раскованности Шостром, — не испытывают особых сложностей в установлении контакта. "Следует только дернуть за ту или иную веревочку, — думают они, — и контакт с этим человеком установлен""[136]. Но мы уже имели возможность убедиться, какова действительная ценность такого "контакта". "Новый образ жизни" по Карнеги — это закрытое манипулятивное общение с людьми, в котором самой ходовой "валютой" становится "признание достоинства"; с точки же зрения мотивов и конечных целей оно ничем не отличается от грубой лести.

Манипулятор совершает трагическую ошибку, когда подлинное личностное общение он подменяет игрой на тщеславии и других человеческих страстях. Он не принимает участия в жизни другого человека, которое может обогатить его собственную жизнь новым содержанием любви и ответственности. Установленный им контакт не становится подлинным событием его жизни. Манипулятор только наблюдает со стороны, как реагирует на "потягивание" тех или иных "нитей" души тот, кем он пытается управлять как предметом, хотя и одушевленным. И в конце концов он остается в полном и безнадежном одиночестве, мучительном от того, что в себе самом он уже окончательно потерял все пути к душе другого.