Для нравственного климата семьи полезны совместные бытовые и хозяйственные дела, в которых участвуют все или почти все ее члены, и семейные походы, поездки за город, посещение святынь, музеев, исторических мест и т. д., совместные разговоры на религиозные и другие темы. Некогда в русских интеллигентных семьях были в моде совместные чтения классиков по ролям, в которых принимали участие и друзья из "близких" домов, детские игры, спектакли, шарады и т. д. Все это не должно проводиться как некие семейные "мероприятия": это — проявление любви (в ее христианском восприятии и понимании) в жизни семьи.
Любовь между детьми созидается любовью родителей между собой. Эту супружескую любовь необходимо и в деле, и в молитве беречь как драгоценный дар не только двоих, но и семьи в целом. Она воспитывается в супругах и их совместным трудом у детской кроватки, и всем стилем семейной жизни.
Конечно, основные ночные хлопоты с младенцем несет мать, а не работающий отец, но ведь она, замученная бессонными ночами, и физически, и морально нуждается в любовной помощи.
Можно привести и примеры того, как жена, сидящая дома с одним ребенком, заставляет мужа стирать пеленки, а сама лишь играет со своим младенцем. Гораздо полезнее и для ребенка, и для отца было бы, чтобы тот, придя вечером домой, занялся бы малышом. В некоторых семейных и профессиональных ситуациях необходимо создать одному из супругов все условия для творческой работы.
Не будем приводить множества жизненных примеров; напомним лишь, что к супругам более, чем к кому-либо, относятся слова апостола Павла: "Носите бремена друг друга, и таким образом исполните закон Христов" (Гал 6:2).
Семья — общий организм; для нее естественно иметь общую кассу, куда вкладывается все: и заработки родителей, и стипендии и зарплата подросших детей. В семьях со стесненными материальными обстоятельствами это неизбежно, в состоятельных же иногда стипендию и заработок оставляют детям на "карманные расходы", продолжая их полностью обеспечивать всем необходимым из родительских доходов. Это неизбежно выделяет из семьи то одного, то другого повзрослевшего ребенка, способствует развитию потребительской психологии: "все мое — мое, а родители все равно обязаны меня и моих братьев и сестер содержать".
На свои нужды дети могут получать даже больше денег, чем их стипендии или зарплата, но — из общей семейной кассы. Изложенные соображения не относятся, разумеется, к тем детям, у которых собственные семьи.
Любовь, взращиваемая в семье, должна распространяться и за ее пределы; "будем делать добро всем, — пишет апостол Павел, — а наипаче своим по вере" (Гал 6:10). "…Не унывайте, делая добро" (2 Фес 3:13).
Эта любовь ко всем людям начинается с малого: уступить место пожилому человеку, помочь сделать что-либо одинокой старушке, позаботиться о подарке для кого-нибудь и т. д.
Проблема одиноких старушек в настоящее время стоит очень остро: их много, они беспомощны, одни из них благодарны и светятся радостью и верой, другие капризны и раздражительны: люди в старости более многообразны, чем в молодости. По очень многим причинам у значительной их части не устроилась личная жизнь: одни — они обычно благодарны — избрали служение Богу и людям, другие не смогли выйти замуж или потеряли своих женихов в лиховороте тридцатых годов и Отечественной войны. Переехать в дома престарелых и инвалидов — значит лишиться возможности посещения Церкви, а еще недавно это означало и запрет на чтение духовной литературы и т. д.
Добро, сочувствие и дружескую помощь надо оказывать близким семьям, и соответственно приучать детей разделять их радости и горе; необходимо воспитывать в детях навык делать добро всем нуждающимся в помощи и сочувствии, привычку "спешить делать добро"[34]. Следует рассказывать о героях добра и любви, от святых подвижников благочестия до д-ра Гааза и людей в ближайших к нам ушедших поколениях, до конкретных знакомых. Образы человеческие обладают удивительной учительной силою.
Воспитание любви и легко, — ибо душа человека, как отметил Тертуллиан, по природе своей христианка, — и трудно, ибо в мире "по причине умножения беззакония" во многих охладела любовь (см. Мф 24:12).
Очень полезно прикреплять подростков, юношей и девушек к одиноким престарелым людям для той или иной помощи. Это часто оказывается не только помощью тем, кто в ней нуждается, но и позволяет молодым знакомиться с интересными людьми, которым есть что рассказать о прошлом, которые могут поделиться своим духовным опытом. Иногда между молодежью и такими одинокими стариками возникают нежные, родственные отношения.
Церкви и монастыри всегда имели богадельни, странноприимные и сиротские дома.
Апостол Иаков в своем Соборном послании пишет: "Ты веруешь, что Бог един: хорошо делаешь; и бесы веруют, и трепещут. Но хочешь ли знать, неосновательный человек, что вера без дел мертва?" (Иак 2:19–20).
"Если брат или сестра наги и не имеют дневного пропитания, а кто-нибудь из вас скажет им: "идите с миром, грейтесь и питайтесь", но не даст им потребного для тела: что пользы? Так и вера, если не имеет дел, мертва сама по себе" (Иак 2:15–17).
В 1917 г. в связи с гонениями на христианскую веру и в первую очередь на православие всякая церковная благотворительность была запрещена, соответствующие учреждения и средства были национализированы. Да и любое сострадание, милосердие и благотворительность стали считаться оскорблением и унижением личности. Была отвергнута даже попытка святителя Тихона оказания церковной помощи голодающим; члены общественного независимого от церкви "Комитета помощи голодающим" были арестованы. Во время Ашхабадского землетрясения 1947 г. епископу Ташкентскому и Среднеазиатскому Гурию категорически запретили оказывать помощь пострадавшим в Туркмении, когда он проявил такую инициативу в своей епархии. Разрешались и делались обязательными сборы на строительство гигантских по тем временам самолетов типа "Максим Горький", в фонд МОПР; позже обязательным для Церкви был сбор в "Фонд мира", но никаких сборов для конкретных организаций, больных и т. д. делать не дозволялось.
В двадцатые и тридцатые годы в некоторых приходах существовали системы прикрепления относительно состоятельных прихожан к семьям репрессированных, — ведь они были "лишенцами", не имеющими права даже на хлебные карточки. Конечно, такая помощь была не только материально обременительна, но даже и опасна: она могла быть истолкована как пособничество врагу. В некоторых приходах потаенно существовали (и существуют) группы девушек, ухаживающих за больными прихожанками, которые не хотят ехать в дома престарелых, боясь потерять право на общение со священниками, посещение храмов и т. д. Теперь их стали с охотой приглашать и в больницы, где персонал всегда перегружен.
"…во Христе Иисусе не имеет силы ни обрезание, ни необрезание, но вера, действующая любовью" (Гал 5:6).
Некоторые крупные приходы пытаются сами организовывать богадельни, при больницах восстанавливаются храмы, где дети и подростки могут учиться милосердию. Малые приходы могли бы организовывать общие богадельни или вместе шефствовать над одной больницей или домом престарелых, а детям и подросткам поручать посещение этих мест хотя бы раз в неделю (только регулярно). К сожалению, приходится встречаться со случаями, когда юноша или девушка с радостью соглашаются посещать дом престарелых, а потом бросают. Дела милосердия должны быть постоянны.
Священникам надо не только поощрять молодежь в ухаживании за больными и престарелыми, но и ограничивать требования последних. Старики часто жалуются, что их никто не посещает, никто им не помогает и т. д., хотя к ним регулярно и ходят, и звонят… Им скучно и они требуют большего. У молодежи есть и своя личная жизнь, и родители, и работа, а старики часто забывают свою молодость и не хотят представить себе нагрузки работающих и учащихся. Такими капризно-старческими требованиями часто отличаются старухи, которые во имя своей свободы не обременяли себя семейными заботами и трудами с молодежью. Церковные приходы должны разумно распределять силы своих молодых членов. На морально-нравственных чувствах пришедших к вере детей иногда пытаются играть бросившие семьи отцы-старики, требуя к себе почета, уважения и послушания. Их не надо бросать, но и не надо баловать, как малых детей.
