Раздался сухой треск, и дыра увеличилась почти вдвое. Жюв усилил натиск, и спустя считанные мгновения, как Афродита из пены волн, он выбрался из простыни наружу.

— Ай да Жюв! — воскликнул инспектор. — Не так-то просто с тобою сладить!… Постойте-ка, а это еще что такое?

Какой-то предмет оттягивал ему карман, он сунул руку в штаны и к немалому своему удивлению и радости вытащил оттуда револьвер. Когда Марлоу с Мегрэ пеленали Жюва, они впопыхах забыли отобрать у него оружие.

— Настает час расплаты, — заявил Жюв. — Хватит играть со мною в прятки. С меня довольно!

В темноте инспектор видел не хуже кошки. Выйдя в коридор, он даже не стал тратить спички, что осветить себе дорогу.

Проследовав до комнаты Шерлока Холмса и доктора Ватсона, он взялся за ручку двери и, осторожно повернув ее вниз, проскользнул в образовавшуюся щель.

Стояла звездная ночь. Благодаря свету мерцающих звезд, инспектор сразу разглядел на фоне окна темную фигуру, сидевшую в кресле с безмятежно склоненной головой. Невозможно было не узнать этот неповторимый орлиный профиль.

Жюв подкрался к человеку в кресле и приставил к его затылку револьвер.

— Месье Холмс, — призывно прошипел Жюв. — А, месье Холмс…

Но тот не откликнулся, даже не приподнял головы, что, однако, совсем не обескуражило Жюва. Он был готов в любой момент спустить курок.

— Ну-ка, отвечайте! Вы — Шерлок Холмс, проживающий по адресу Бейкер-стрит, 221-бис, и вы же были мадемуазель Марпл и доктором Ватсоном? — проговорил он тоном, не допускающим возражений.

Инспектор был готов услышать в ответ все, что угодно, — язвительный смех, грязные ругательства, смиренную мольбу о пощаде, — но человек в кресле упорно не издавал ни звука.

Некоторое время инспектор тоже хранил молчание, потом сказал:

— Вам нет никакого смысла отпираться! Я абсолютно уверен, что вы Фантомас. Я так давно не мог вас схватить… — Жюв вдруг заплакал в умилении, борясь с желанием погладить своего старого недруга по голове. Слезы струились у него по щекам, стекая к подбородку, и капали за воротник.

— Ну, так как? — спросил он, немного успокоившись. — Право же, глупо отрицать очевидное!

Человек в кресле молчал, словно набрал в рот воды. Жюв стал понемногу терять терпение, которым и без того был не особенно богат.

— Пошутили — и хватит! — воскликнул он, тыча в затылок собеседнику дулом своего револьвера. — Вы признаетесь в том, что вы Фантомас?

Ответом ему была все та же тишина.

— Молчание — знак согласия, — постановил Жюв. — О злодей! Ты достоин самой страшной гильотины, но раз уж мне выпала честь стать карающей десницей правосудия, то пусть орудием возмездья послужит этот револьвер. — Жюв с трудом сдерживал рыданья, сознавая все величие наступающего момента. — Именем Французской Республики за кровь невинных и слезы сирот…

Жюв зажмурился и нажал курок. Тотчас грянул выстрел, и с оглушительным грохотом, словно проткнутый спицей воздушный шарик, человек в кресле взорвался, разлетевшись мелкими лоскутками по всей комнате.

Не ожидавший такого эффекта, Жюв без чувств рухнул на пол, раскинув руки. В комнате повис запах гари.

Открылась дверь, и в спальню вступили Шерлок Холмс и доктор Ватсон.

— Вот видите, дорогой друг, — спокойно заметил Холмс, — не даром я говорил вам, что всякий уважающий себя сыщик должен иметь свою личную копию, и, желательно, в полный рост.

— Холмс, вы… у меня просто нет слов!

— Тсс, тише, Ватсон. Эту приманку я оставил для настоящего убийцы. Что и говорить, неплохая была надувная кукла. Мне изготовили ее по специальному заказу. Кто бы мог подумать, что Жюв клюнет на нее первым.

— Он нам все испортил, — огорчился доктор.

— Не переживайте, Ватсон. Сейчас сюда непременно заявится убийца, чтобы посмотреть, что послужило причиной шума.

Холмс задул свечи в подсвечнике. И наступила тьма.

— Слышите, Ватсон? Кто-то идет по коридору…

У доктора подкосились ноги. Предусмотрительный Холмс зажал ему ладонью рот и оттащил в уголок.

Дверные петли зловеще скрипнули. Казалось, это растворяются ворота ада. В комнату проникло чужое прерывистое дыхание. Неизвестный словно принюхивался к стоявшему в комнате запаху пороха. Потом темноту прорезал яркий пучок света. Узкий луч осветил лежащего на полу Жюва. Пробежав с головы до ног инспектора, луч наткнулся на лоскутки, оставшиеся от любимой куклы Шерлока Холмса, так безжалостно приконченной Жювом. Потом пятно света проскользнуло по стенам.

Удовлетворившись проведенным осмотром, неизвестный ступил в спальню.

Холмс тут же подал Ватсону условный знак, дернув его что было сил за мочку уха, и они дружно бросились на вошедшего. От неожиданности тот выронил фонарь, раздался звон осколков, и все окутал мрак.

После короткой бессловесной схватки, во время которой раздавались лишь звуки ударов и чье-то жалобное мычание, неизвестный был повержен. Его ноги и руки крепко стянули брючные ремни. Когда его перетаскивали на кровать, он уже не дергался, а только усиленно сопел.

— Браво Ватсон! — крикнул Холмс. — Наконец он у нас в руках!

Холмс прошел к двери за подсвечником и зажег свечи. Обернувшись, он обомлел: на кровати с вытаращенными в немом ужасе глазами лежал связанный Ватсон, мотающий головой и мучительно пытающийся что-то сказать.

Рядом с Ватсоном стоял дворецкий Томас и, натянуто улыбаясь, смотрел на Холмса, прилаживая к глазу монокль.

Великий сыщик выхватил револьвер и, кивнув стволом в сторону уже готового разрыдаться Ватсона, приказал:

— Развяжите его, Томас!

— Но…

— Выполняйте, что вам велят!

— Слушаюсь, сэр.

Дворецкий покорно принялся развязывать узлы на ремнях, опутавших доктора. Ватсон стонал от досады, избегая смотреть Холмсу в глаза.

— Простите, Холмс, я не думал, что так получится, — бормотал он, потирая запястья. — Боже, какой конфуз…

— Не переживайте попусту, дорогой друг, — сказал Холмс, ставя подсвечник на туалетный столик. — Все самое страшное уже позади.

— Как — уже?!

— Да, мой милый Ватсон. Теперь он от нас никуда не денется.

— Кто? Да о ком вы говорите, Холмс?!

— Я могу идти-ти-ти? — вежливо осведомился дворецкий.

— Нет, Томас, — жестко ответил Холмс. — Вы сейчас сядете вон в то кресло у окна и будете слушать, что я вам скажу.

— Но, сэр, мне пора спать.

— Не надейтесь, что я пожелаю вам спокойной ночи. Сядьте в кресло, Томас!

Дворецкий неловко пристроился в кресле, вытянув вперед ноги, обутые в стильные викторианские башмаки.

Ватсон в недоумении уставился на своего друга.

— Что здесь происходит, Холмс?

— Мы с вами только что поймали убийцу, Ватсон, — невозмутимо ответил великий сыщик.

Доктор перевел взгляд в направлении, куда показывал глазами Холмс, и разинул в изумлении рот.

— Что, дворецкий?!… — пролепетал он. — Неужели это правда, Холмс?

— Вы сомневаетесь в моих скромных способностях, дорогой друг?

— Нет, но право же… Просто чудеса!

Великий сыщик бросил торжествующий взгляд на дворецкого, с отрешенным видом застывшего в кресле.

— Что скажите, Томас? Будете отпираться?… Молчите? Хорошо, можете молчать и дальше. За вас будет говорить мой дедуктивный метод. — Холмс повернулся к доктору. — Вначале я пришел к совершенно неправильным выводам, Ватсон. Одно время я подозревал Эркюля Пуаро, но когда его настигла пуля, его невиновность была тем самым доказана. После того, как убили мисс Марпл, я стал склоняться к мысли, что преступник — инспектор Жюв. Согласитесь, у меня могли быть на то основания. Но убить Филипа Марлоу он не мог. Для этого ему следовало бы отравить пудинг, который приготовил Томас, но у Жюва не было такой возможности — он в это время находился во власти морфия. Когда же в замке остались лишь вы, я и дворецкий, мне стало все ясно. В сущности, дело решила простейшая арифметическая операция. Если вычесть из нас троих вас и меня (инспектора Жюва я принимаю равным нулю), то остается дворецкий.