— Как мило, что вспомнили обо мне, голубчик, но вообще-то я не курю.

— Позвольте мне остаться на несколько минут и поболтать с вами.

— Охотно… Вы меня развлечете, расскажете о Каире? Только не надо так кричать, — я все прекрасно слышу.

Улыбнувшись, Жюв многозначительно взглянул на старушку.

— Какой удивительный вечер! Какой красивейший вид открывается из вашего окна. Я весь во власти какого-то необыкновенного чувства. У вас так не бывает, мадемуазель Марпл?

— А что вы имеете в виду?

— Видите ли, мадемуазель Марпл, бывают такие минуты, когда сердцу так хочется любить!

Старушка задумалась и, странным образом, ей удалось вызвать к жизни другую Джейн Марпл, бело-розовую юную девушку… Такую, в общем, глупенькую девочку… А кто был этот неподходящий ей во всех отношениях молодой человек, которого звали?… О Господи, она даже не могла вспомнить, как его звали!… До чего же мудро поступила ее мать, прервав их дружбу в самом зародыше! А ведь тогда она плакала чуть не целую неделю, уткнувшись лицом в подушку!

Мисс Марпл с неприязнью посмотрела на инспектора Жюва.

— Любовь — это полная ерунда! — отрезала она. — Ничего глупее и придумать невозможно.

«Это ОН! Боже! Это ОН!!», — подумал Жюв, чувствуя, как потеют ладони.

— Нет, любовь — это не глупость, — осторожно возразил инспектор, ласково улыбаясь старушке, — для нас это единственный путь к счастью. Любовь — огромное богатство.

— Чушь!

— Да нет же! Представьте, что мы с вами влюбленные… — Старушка молчала, и Жюв взял ее за руку. — Ну разве это не замечательно? Я беру ваши пальчики вот так, как делаю сейчас… И смотрю на них нежно-нежно… Я целую их…

Но мисс Марпл вырвала у него руку.

— Прекратите, — прошипела она, — я честная девушка, мистер Жюв!

— О! Разве я в этом сомневаюсь? — возразил инспектор. — Но неужели в такой изумительный вечер вы откажете мне в поцелуе! — И перейдя от слов к делу, Жюв наклонился к ней, обнял ее за то, что когда-то напоминало талию, и собрался было запечатлеть на ее шее поцелуй, но мисс Марпл вырвалась из его объятий.

— Нет, не хочу! — сердито крикнула она. — Вам понятно?

Однако было что-то приятное в словах этого настырного мужчины, и ей не хотелось его обижать. Она постаралась поскорее перевести разговор на другую тему:

— Становится прохладно, вам не кажется, инспектор? Пойду накину шаль.

Отойдя от окна, мисс Марпл направилась в глубь комнаты, к вешалке.

— Бог мой, если вам холодно, совсем необязательно идти за шалью, — вновь заговорил Жюв. — Я знаю куда более приятный способ согреться.

— А именно? — упавшим голосом спросила мисс Марпл, резко свернув в сторону кровати.

— А именно, — отвечал ободренный этим маневром Жюв, протянув руки вперед и готовясь поймать увертливую старушку, — просто прижаться друг к другу!

И он, сделав решительный выпад, заключил ее в свои объятия. Но тут она с молниеносной быстротой вырвалась, выхватила из-под подушки туфлю и нанесла ему сильнейший удар в висок, после чего замахнулась снова.

Жюв отшатнулся. Теперь уже ему приходилось уворачиваться от разъяренной старушки.

— Никогда не перегибайте палку! — приговаривала она, угощая инспектора своей туфлей. — Не перегибайте! Вот так! Вот так, инспектор Жюв!

Жюв с воплями бросился к двери, выскочив в коридор. Но мисс Марпл продолжала его преследовать. Она гнала его по коридору, и била, и била его по спине, и бормотала, и приговаривала что-то себе под нос, пока ему не удалось наконец забежать в свою комнату и запереть дверь.

— Ведьма-а-а…

Издав глухой стон, Жюв лишился чувств.

Довольная и счастливая, мисс Марпл засеменила к себе, весело помахивая туфлей, и вдруг заметила, что напевает слова давно забытой песенки: «Ах, где же ты была всю мою жизнь…»

В это время навстречу ей с постными лицами агентов похоронного бюро вышли Шерлок Холмс и доктор Ватсон.

Холмс взглянул на мисс Марпл с легким изумлением. Мало того, что старая леди разгуливала по замку, распевая веселые любовные песенки, и, будучи обутой в белые тапочки, зачем-то держала в одной руке туфлю без каблука, она еще и размахивала ею в такт мелодии, как заправский дирижер.

— Я просто вспомнила одну старую песенку, — пробормотала старушка, как бы желая оправдаться. — От нее все были без ума в свое время. — И она вновь тихоненько пропела: — «Ах, где же ты была всю мою жизнь…» — Может, вы слыхали эту песенку, доктор? — спросила мисс Марпл.

— Я ведь… — у Ватсона запершило в горле при мысли о том, какую новость они должны сейчас сообщить этой жизнерадостной старушке.

— Ах да, вы ведь слишком молоды! — воскликнула она, по-своему истолковав его виноватый вид. — Когда попадаешь в подобные старые замки, невольно вспоминается прошлое.

Ватсон прослезился. Повернувшись к Холмсу, он, с трудом сдерживая рыданья, взмолился:

— Скажите ей, Холмс… я не могу. Я врач, но… не могу.

— Что такое? — изменилась в лице старушка.

— Мистер Эркюль Пуаро скончался! — хмуро обронил Холмс, склонив голову.

Мисс Марпл с мужеством приняла эту страшную весть. Лишь глаза ее хищно блеснули. Доктор Ватсон был готов в любой момент сунуть ей под нос нашатырь. Но она и не собиралась падать в обморок.

Старушка вдруг размахнулась и запустила со всей силы в стену своей туфлей — так, что сверху посыпалась штукатурка.

— Я заменю вам его, джентльмены, — заявила мисс Марпл. — В сущности, я его альтер эго. Пуаро в юбке!… Убийца явно перестарался. Теперь нам не составит труда раскрыть его тайну. Ведь каждый свежий труп для нас — это еще один шаг на пути к установлению истины. Неужели нам не хватит целых пяти шагов?

— Совершенно с вами согласен, мадам, — сказал Холмс. — Пора остановить этого безумца.

— Нам всем не мешало бы собраться в гостиной, чтобы заново обсудить создавшееся положение. Займитесь этим, мистер Холмс.

— Охотно, мадам.

— Полагаю, нам следует пригласить всех, кроме инспектора Жюва. Последнее время он слишком многое себе позволяет.

— Да, мадам, он разбушевался не на шутку.

Если бы кто-нибудь наблюдал за маленькой старушкой, одиноко бредущей по коридору, то он подумал бы, что ничего у нее в мыслях нет, кроме того, как провести остаток дня — отобедать ли в гостиной, лечь ли в постель голодной или довязать наконец синие чулки.

Но у маленькой старушки были совершенно другие мысли, у нее было боевое настроение.

— Что-то нужно сделать, — сказала мисс Марпл сама себе.

Она чувствовала себя посланцем всемогущего Бога и, как в Библии, готова была воскликнуть: «Кто пойдет за мной? Кого мне послать?»

Звук, донесшийся до нее через секунду, вряд ли был похож на ответ на ее молитву. Наоборот, сбоку раздался звук, каким обычно кличут собаку:

— Эй!

Занятая своими мыслями, мисс Марпл не обратила на это внимания.

— Эй! — раздалось громче, и мисс Марпл оглянулась.

— Эй! — нетерпеливо кричал адвокат Мейсон. — Эй, вы там!

Дверь в его комнату была распахнута настежь. Сам он по-турецки сидел на диване, лоб его был повязан мокрым полотенцем, под глазами — синие круги.

— Это вы мне?

— Вам, вам, кому же еще! Вы что, думаете, я зову кошку? Идите сюда!

Мисс Марпл, крепко прижав к груди свою извечную сумку с вязаньем, прошла разделявшее их расстояние.

— Я перерыл весь замок в поисках своей секретарши, и ноги меня уже не держат, — пожаловался адвокат. — Потому пришлось вас позвать.

— О да, — ответила мисс Марпл, — я понимаю.

— Вы ее не встречали?

— Мисс Стрит?

— Ее, ее, о ком же еще может идти речь? Не об дюпеновской же обезьяне!

— Я ее не видела.

— Кого — обезьяну?

— Деллу Стрит, если вы спрашиваете о ней.

Мейсон вялым жестом указал на ближайший стул.

— Садитесь, — сказал он. — Я хочу переговорить с вами. В этом замке происходит что-то отвратительное.