— Мм… тогда открывайте.

Шерлок Холмс быстро перешагнул через порог и устремился к ванне. Ступая на цыпочках, Ватсон проследовал за ним.

— Так я и знал: никого! — сказал Холмс. — Если не считать этой рыбы.

— Какой рыбы?

— Подойдите поближе, Ватсон, она вас не укусит.

Ватсон сделал два шага вперед и, заглянув в ванну, тотчас увидел рыбу, плавающую у поверхности воды кверху брюхом.

— Это акула, Холмс?!

— Треска! — небрежно бросил великий сыщик.

— А где же Делла Стрит?

— Уплыла, — рассеянно ответил Холмс, вглядываясь в пол.

— И никаких следов… Послушайте, Ватсон, а вам это не пригрезилось?

— Что?

— Ну, девушка в ванне, стройные ножки и все остальное?

— Вы полагаете, что я мог принять эту дохлую рыбу за Деллу Стрит?

— А что в этом такого?

— Ни в коей мере, Холмс! Могу поклясться, что из ванны торчали именно женские ножки.

— Не нужно лишних клятв, дорогой друг! Я вам верю, как самому себе.

— Спасибо, Холмс, — растрогался Ватсон. — Спасибо… Но что вы теперь предпримете?

— Пожалуй, мне все-таки стоит обратиться к кокаину, по-моему, он — лучший советчик. Мне кажется, что еще один-два укольчика, — и я наконец распутаю клубок этих загадочных преступлений.

Вернувшись в спальню, Холмс облачился в халат и протянул свою узкую белую руку к несессеру. И вот уже по его распухшим венам весело зажурчал наркотик. Холмс великодушно предложил шприц Ватсону, но доктор решительно отказался разделить с ним это удовольствие.

— Напрасно, — сказал Холмс. — Впрочем, как знаете.

Вскоре у него вдруг появилось охота стрелять, и, усевшись в кресло с револьвером и патронташем, он начал украшать противоположную стену патриотическим вензелем «V. R.» — «королева Виктория», — выводя его при помощи пуль. Доктор Ватсон лежал на диване, молчаливо переживая за чистоту воздуха и за внешний вид спальни.

Вскоре после начала стрельбы в комнату, как ночные бабочки на свет, стали залетать любопытные гости.

Сначала в комнату ввалился Мегрэ и стал выпытывать, что здесь происходит. Убедившись, что причиной пальбы послужила прихоть одурманенного наркотиками Холмса и, стало быть, нет никакой нужды размахивать наручниками, Мегрэ откланялся.

Спустя считанные минуты в комнату с револьвером в руке ворвался Марлоу и прямо с порога взял Холмса на мушку. Ему взбрело в голову, что между Холмсом и Ватсоном возникли какие-то трения, приведшие к перестрелке. Его версия на этот счет подкреплялась еще и тем, что, когда он объявился в спальне, доктор Ватсон лежал на диване, протянув ноги.

Испугавшись за репутацию и, особенно, за уникальный череп своего гениального друга, Ватсон с воплем вскочил с дивана, в истинно джентльменских выражениях разъяснив Марлоу его ошибку. Частный детектив рассмеялся. Чтобы окончательно загладить это недоразумение, Холмс предложил ему выбить на стене его собственные инициалы, что Марлоу проделал с немалым удовольствием, после чего удалился в самом прекрасном расположении духа.

— Славно постреляли, — сказал Холмс, потирая припухшие веки.

— Да, вам удалось переполошить весь дом.

Неожиданно рука великого сыщика бессильно упала вниз, и он выронил револьвер.

— Что с вами, Холмс?! — встревожился Ватсон.

— Я покидаю вас, мой дорогой Ватсон, — слабым голосом проговорил великий сыщик. — Кажется, я перебрал дозу.

— О нет, Холмс! Нет!! — доктор в ужасе бросился перед ним на колени.

Холмс силился встать.

— Помогите мне перебраться на диван…

Ватсон бережно уложил великого сыщика в постель.

— Союз рыжих распался, Ватсон, — заявил Холмс, блуждая угасающим взором по потолку. — Передайте на волю, что я не перенес скандала в Богемии. И все потому, что никогда не стремился быть человеком на четвереньках…

— О чем вы, Холмс?! Что вы такое говорите?

— Не мешайте мне сходить с ума, дорогой друг. Это последнее дело Холмса. Ваш постоянный пациент шлет вам свой прощальный поклон. Большой привет миссис Хадсон!… — Холмс скосил глаза и внимательно вгляделся в перекошенную физиономию друга. — Почему у вас такое желтое лицо, Ватсон? Как будто вы свалились с велосипеда, наткнувшись на камень Мазарини. Не плачьте, я завещаю вам свою берилловую диадему. Думаю, она очень подойдет к вашей львиной гриве… Но почему у меня перед глазами все время кружатся пять наполеонов?! Куда, интересно знать, подевался шестой? Неужели его все-таки похитил этот проклятый горбун с рассеченной губой?

Великий сыщик облизал губы и, рассеянно водя руками по одеялу, продолжал бормотать:

— Как вам нравится этот случай в интернате, Ватсон? Неплохое приключение для вашей дьяволовой ноги! Кстати, она уже оправилась после обряда дома Месгрейвов? Ох уж эти мне рейгетские сквайеры! Лучше быть москательщиком на покое, чем знатным холостяком. Как вы полагаете, Ватсон? И не грозите мне пальцем инженера. А то я отправлюсь в Суссекс разводить пчел…

— О Холмс! Что с вами?

— Я брежу, Ватсон, но это пройдет, — и Холмс смежил веки.

Ватсон бросился к нему в ноги, завыв от отчаяния. Холмс удивленно приоткрыл веки:

— Разве Собака Баскервилей уже здесь, Ватсон? Несчастная, что ей делать в этой долине ужаса…

— Признайтесь, Холмс, вы будете жить или нет? — тряс его за плечи почти обезумевший доктор.

— Да разве вы дадите мне спокойно умереть?!

— Так да или нет? — настаивал Ватсон. — Отвечайте!

— Непременно купите себе пенсне в золотой оправе. И подарите миссис Хадсон голубой карбункул.

— Дорогой мой Холмс, поклянитесь, что вы навсегда покончите с кокаином!

— Клянусь, — прошептал великий сыщик и, закрыв глаза, вжался головой в подушку.

Удар гонга позвал оставшихся в живых гостей на ужин. Первым в гостиную явился Ватсон, потом пришел Марлоу и, следом за ним, — Мегрэ. Связанный и голодный, инспектор Жюв лежал сейчас на постели мисс Марпл и ловил во сне Фантомаса.

— Вы чем-то расстроены, док? — спросил Марлоу. — Где мистер Шерлок Холмс? Он разве не хочет с нами перекусить?

— Поговорим об этом позже, — вздохнул доктор.

— Но с ним все в порядке?

— Давайте приступим к ужину, джентльмены, — с невменяемым выражением сказал Ватсон, отвернувшись от частного детектива. — Томас, вы забыли положить мне вилку.

— Она у вас в левой руке, сэр, — ответил дворецкий.

— У вас, действительно, весьма мрачный вид, месье Ватсон, — заметил Мегрэ, захрустев жареным картофелем. — Может быть, вы все-таки скажете нам, в чем дело?

— Давайте лучше помолчим, джентльмены. Это способствует пищеварению.

— Ну, как хотите.

С этой минуты ужин протекал в тишине. Филип Марлоу порывался что-то сказать, но, видя с каким аппетитом Мегрэ поедает блюдо из лангуст, удерживал свой рот на замке. И только перед тем, как отправить в рот копченую колбаску, он спросил у дворецкого:

— Послушай, Томас, это, случайно, не та ли колбаса, которую наш добрый приятель Холмс просил нашпиговать мышьяком?

— Та самая, сэр, но мышьяка в ней нет. Можете убедиться.

— Посмотрим…

Марлоу проглотил колбаску и с задумчивым видом уставился в потолок.

— Гляди-ка, не умер, — сказал он, спустя полминуты и подмигнул доктору, но тот никак не отреагировал.

— Судя по вашему виду, приятель, можно подумать, что у вас удалена треть желудка, — сказал Марлоу, но доктор опять промолчал.

Когда с едою было покончено, Томас стал собирать тарелки. Над столом в течение двух минут изящно порхали его белые перчатки. Одними кончиками пальцев он захватывал освободившуюся посуду вместе со столовыми приборами, аккуратно складывая затем это все на тележку.

— Я приготовил вам пудинг, господа, — объявил он. — Прикажете подать?

— Отлично! — сказал Марлоу, бросив взгляд на Ватсона. С его лица тут же сошла улыбка. — Нет, приятель, вы мне определенно не нравитесь. Вы весь ужин о чем-то умалчиваете.