– Это же, наверное, плохо – такой виноград? – спросила Клара.

– Да что плохого? Просто подкорректировали, что там не додумали, – Крис ткнул пальцем в направлении потолка, – вот и все.

– Точнее, вмешались в естественный ход вещей?

– Все зависит от точки зрения, – парировал Крис, – разве естественно, чтобы людям не хватало еды? Может, этот виноград спасет от голода всю Африку? Он даже там сможет без полива расти, и приживается почти что на голых камнях.

Пока Клара собиралась с мыслями, чтобы ответить, мой друг – как всегда, очень к месту – добавил:

– А знаешь, что, брат? Я, кстати, заметил, что ты кашлять перестал – ну, знаешь, как ты делаешь, когда бесишься? – и спишь как убитый! Видать, Алекс тебя вылечил? Или не Алекс? – Кристи скроил невинную физиономию.

Нет, ну это просто невероятно! Хотя после того, как я дважды вырвался из горы, слово «невероятно» придется, видимо, исключить из своего лексикона. Однако Кристиан, как всегда, поймал меня: пока все обсуждали супервиноград, я думал о своем сегодняшнем сне. В него опять пробрался волк с пушистыми ресницами – пришел попрощаться.

Когда он показался из-за сумрачных деревьев, все кругом снова казалось размытым, печальным и траурным. Однако страшным этот мир больше не был, и я видел, что где-то там, в самой сердцевине лилового тумана, рождается новый, очень хрупкий, бледно-розовый свет – вроде того, что получается когда смотришь на солнце сквозь лепестки цветов абрикоса. Или на сияющее лицо невесты через густую фату… Волк высунул язык и ушел в предутренний сумрак, таща в зубах пустую змеиную броню и размахивая хвостом, как простая собака. А я впервые за много лет оказался на волшебном лугу – наверное, каждый из вас побывал там хотя бы раз – и смог, подпрыгнув на цыпочках, пролететь несколько сантиметров…

Но, как вы уже поняли, Кристи не из тех, кто смущается, если долго не отвечаешь. Он упорно гнул свое:

– Слушай, я вот не помню, брат: говорил я тебе, что тот мой кум, у которого мы на даче были, – полиграфист? Делает нам винную этикетку. А еще занимается визитками и всякой такой чепухой. Он и пригласительных на свадьбу может наваять! Если скажешь, что ты от меня, он тебе по блату сделает вообще почти даром. И у него такие стильные есть – закачаешься! Лично мне нравятся – видел, может? – которые будто старинная рукопись: лентой перевязана, а внутрь можно засунуть какую-нибудь фигню – ну типа символический подарок для гостей.

– Ты хочешь получить что-то конкретное, Кристиансен?

– Эммм… ну да. Золотую монету из того клада, который вы откопаете. Вы ж поедете его искать, правда? Ну, чтоб хватило на две свадьбы: и в Москве этой вашей – так, по быстрому, а потом здесь, у нас – уже по-человечески. И вообще, ни у кого из моих знакомых нет дачи в Трансильвании, так что давайте, делайте что-нибудь.

Не сговариваясь, мы с Лялей кинули в Криса по генетически модифицированной виноградине.

В конце концов, большая часть материалов дела профессора так и осталось засекреченной. Думаю, это правильно – иначе, скорее всего, получилось бы как с собакой художника Абакука. Однако кое-что все-таки просочилось благодаря вездесущим СМИ – то есть вернулось на просторы Интернета, страницы газет и экраны телевизоров.

Впрочем, Ляля говорит, что тревожиться из-за этого – то же самое, что беспокоиться по поводу фармацевтической промышленности: что для одних – лекарство, для других – наркотик, яд, но выдавать по рецептам абсолютно все – невозможно, потому что тогда огромное количество людей будет мучительно решать, можно ли делиться тем или иным препаратом (читай, информацией) с остальными – или нельзя? И это будет глупо, громоздко и совершенно несправедливо.

Я пока не решил, соглашаться с ней или нет. И потому, что сам не знаю, кто из нас прав, и потому, что слишком дорожу нашими отношениями, чтобы бесконечно дебатировать даже по самым важным вопросам, и потому, что с красивыми женщинами вообще сложно спорить. Может, это слабость – такая позиция? Не знаю…

Кишинев, 2009

Газетная вырезка

В глазу умершего человека возникают изображение того, что он видел перед собой в момент смерти. Это объясняли тем, что под действием света на сетчатке глаза происходит разложение зрительного пурпура – родопсина. Этот зрительный пигмент под действием попадающего на сетчатку света разлагается и меняет ионный транспорт в фоторецепторе. Разлагающийся родопсин постоянно восстанавливается притекающей кровью. В случае смерти человека притока крови, а следовательно, и восстановления пурпура не происходит, и на сетчатке остается изображение того, что проецировалось хрусталиком.

Такое изображение знакомо каждому в виде «постизображений» или «последовательных образов», возникающих в глазу после взгляда на ярко окрашенные и освещенные предметы. Закрыв глаза, можно долго видеть меняющий окраску последовательный образ. При наличии соответствующей аппаратуры изображение может быть заснято на пленку».

Ксерокопия книжной страницы

Геродот сообщает нам то, что он узнал от греков Геллеспонта и Черного моря о религиозных верованиях гетов, в частности, об их боге Залмоксисе: «Геты – самые отважные из фраков и самые справедливые. Они считают себя бессмертными», и вот почему: «согласно их вере, они не умирают, а отправляются после смерти к Залмоксису – их богу (даймону), – которого некоторые отождествляют с Гебелейзисом». Далее Геродот описывает два ритуала, посвященных Залмоксису: кровавое жертвоприношение посланника, осуществляемое раз в четыре года, и стрельба из лука во время бури⁴³.

43 Мирча Элиаде. От залмоксиса до чингиз-ханаКалендарь лунных затмений (из блокнотов профессора)

1638 год Dec 21 Полное

1741 Dec 22 Частичное

1991 Dec 21 Частичное

2010 Dec 21 Полное 8:10 UMT

Петиция против убийства!

(скопировано с Интернет-страницы Ame Kamura)

Некий костариканский «художник» подобрал на улице бездомного пса и привязал его к стене в художественной галерее, чтобы посетители выставки могли воочию наблюдать, как пёс умрет от голода и жажды. Это произошло в августе прошлого года. В поимке пса помогали дети, которые получили от «художника»-убийцы деньги за помощь. В течение нескольких дней животное мучалось, пока, наконец, несчастная собака не умерла прямо у стены галереи. Некоторые посетители просили освободить животное, но им было отказано. Вы думаете, это жесть? Мало того. Престижная Центральноамериканская Биеннале Искусств не только не осудила этого, но и предложила этому художнику-живодеру повторить акцию в 2008 году на Биеннале в Гондурасе. Имя живодера Гильермо Варгас Абакук. Имя пса было Нативидад (c испанского – Рождество или Рождение).

Теми, кто считает данную акцию беспрецедентной жестокостью и крайним проявлением негуманного отношения к животным, была составлена петиция в адрес руководства Биеннале с требованием запретить проведение акции. На данный момент под интернет-петицией подписалось более миллиона человек. Петиция здесь (на испанском): http://www.petitiononline. com/13031953/petition.html

Любой может поставить под ней свою электронную подпись.

Требуется ввести:

Name – Имя

Email Address – адрес электронной почты

Ciudad / Localidad – город/деревня

Pais – страна

Я бы в петицию добавила предложение привязать к стене Гильермо Варгаса Абакука!

Ame Kamura159