"Женщина?!"

— Их надо раздеть, — деловито решила служанка. — Повесим одежду рядом с огнём, так она за пару часов высохнет. Они пока всё равно спят. И вашу, кстати, тоже… Ну, вы когда мыться отправитесь, тогда я одёжку и заберу.

У неё было круглое, с гладкой золотистой кожей лицо, темноглазое, пухлогубое. Рыжие волосы — тщательно зализаны и собраны в косу. Женщина в теле, что только подчёркивало длинное серое платье и простенький фартук — но в данном случае это было только достоинством.

— Ожидали увидеть бороду? — фыркнула служанка, заметив её взгляд.

— Нет… Просто… Не знала, что женщины-гномы так красивы, — честно ответила Таша.

— Да будет вам, — она польщённо поправила фартук, — разве ж это красота? В здоровом теле, как известно… Раздевайте девочку, а я займусь мальчишкой.

— А раздевать…

— Надо всё снять, всё! Не то застудят себе… чего-нибудь важное. А сверху одеялами накроем.

Таша, кивнув, принялась выпутывать Лив из мокрого, липнущего, наотрез отказывающегося сниматься плаща — старательно не глядя в сторону соседней койки.

— Вот и всё, — спустя пару минут служанка удовлетворённо вытерла мокрые руки о фартук. — Пойду воду вам принесу. А пока отмокать будете, я одежду мокрую развешу.

— А у вас что, нет водопровода?

"…и что за дыра эта Подгорная в таком случае?"

— Есть, почему же. Но из кранов холодная идёт, а вам же горячую надо, — служанка уже шла к двери. — У нас вся магия, — что нагревателей, что светильников, — почему-то иссякла, а чародея восстановить всё никак не вызовем. Чародеев в Подгорной и так маловато, чтобы их по таким пустякам дёргать — сами знаете, наш народ с магией не в ладах…

Канделябр пришлось водрузить на краю мраморной раковины в крайне неустойчиво-шатком положении. Хорошо хоть принесённая служанкой в двух вёдрах вода оказалась действительно горячей. Когда над наполненной ванной завился водяной пар, Таша наконец скинула плащ и стянула платье — а служанка, приняв из её рук мокрый одёжный куль, вскинула бровь:

— Бельё не носите?

— Ношу. В особые дни, — Таша уже растянулась в горячей воде и запрокинула голову, намочив волосы. Живительное тепло медленно сообщалось телу — от кончиков пальцев до самой макушки.

— То-то я смотрю, вы плащ не снимаете, — служанка с явным осуждением перехватила куль поудобнее. — Естественно, мокрый шёлк-то всё облипает…

Таша только зевнула. Не объяснять же, что в случае необходимости срочной перекидки любой предмет одежды становится обузой.

— Извините, — лениво жмурясь, сказала девушка, — я давно хотела спросить…

— Да?

— Гномка, гномиха или гномесса?

Толкнув дверь ванной, та вздохнула:

— Лучше просто Нирулин.

Когда Таша вернулась в комнату, в ставни яростно колотился возобновившийся ливень.

— Просили передать, что с обоими ребятами всё в порядке, — доложила хлопотавшая над чем-то Нирулин. — Никаких признаков вредоносной волшбы. Но как проснутся, пусть выпьют это — и вам тоже не помешает.

— Что это? — Таша взяла одну из трёх глиняных кружек, стоявших на тумбочке.

— Парки.

Горячий, чуть дымящийся напиток был странного золотистого цвета.

— Парки?

— Молоко, цветочная пыльца, мёд и кое-какие травки.

— Хоть безобидные травки-то?

Служанка обиженно фыркнула:

— Я этим свою младшенькую лечу! Три годика ей.

"…ну, мало ли…"

Таша поднесла кружку к губам, глотнула — и поняла, что питьё восхитительно вкусное. Стоило же отпить ещё немного, как усталость и сонливость словно рукой сняло.

— Здорово! Как это делают?

— Не знаю.

— А у повара можно узнать?

— Он тоже не знает, поверьте. Парки варят в Камнестольном, доставляют сюда в бочках. Нам остаётся только подогреть — хотя, в общем-то, парки и в холодном виде не теряет целебных свойств. Ужин не сейчас, нет?..

Живот заискивающе уркнул.

— Давайте, — махнула рукой Таша. — Один.

— Вы же на двоих…

— Второй моему спутнику, когда он подойдёт.

Нирулин кивнула:

— Сейчас принесу.

Таша села на кровать. Взгляд неумолимо обращался к закрытому окну.

"…ещё скажи, что будешь торчать у окошка по образу и подобию пленной принцессы".

Рано ещё, рано. Через час, если повезёт…

Таша вздохнула, едва не поперхнувшись при этом парки, и наконец соизволила рассмотреть комнату. На четыре койки приходилось две тумбочки. Под окном приткнулся небольшой стол с задвинутым под него табуретом, у двери — довольно-таки пошарпанный шкаф для одежды. Учитывая, что размеры комнатки были довольно скромными, свободного места в ней, по сути, не было.

"…да, это тебе не трактиры Равнинной с Заречной".

Следом взгляд Таши обратился на причину отсутствия Арона — и, соответственно, её нынешних тревог. Мирно посапывающая причина была белокожей, конопатой, с мелкими, несколько девчачьими чертами. В общем и в целом — ничего особенного… Вот волосы хороши: одуванчиком пушившиеся тёмные кудряшки. Даже жаль, что коротковаты — видно, недавно обрезаны.

"…а ресницы какие… длиннющие, пушистые, как у девушки…"

"Да ну, у Арона, к примеру, не хуже… Нет, только не об Ароне".

"…а при чём тут вообще этот святоша, а?"

"Ни при чём. Абсолютно".

Вернувшаяся Нирулин водрузила поднос с едой на стол — извечный куриный бульон, извечные гренки, извечное печенье.

— Ещё что-нибудь?

— Нет, спасибо. Как там наша одежда?

— Как только высохнет — принесу. Спокойной ночи, госпожа.

— Спокойной ночи, — Таша отставила кружку с парки и направилась к столу.

Закончив с ужином, девушка аккуратно сложила грязную посуду на поднос — конечно, это и без неё сделали бы, но не стоит привыкать к свинству. Села на кровать, подперев подбородок рукой, прислушалась.

…дождь…

…сонное сопение этих двоих…

…шаги где-то внизу…

…разговоры…

…деловитые крики откуда-то со двора…

…тьфу, и не стыдно им этим за соседней стеной заниматься?

"…да, только вот ты забыла, что его-то и не сможешь услышать…"

Таша потеребила край полотенца, временно служившего ей платьем, оглядела комнату и, подняв с пола мокрую сумку, принялась её разбирать.

Так, хлеб на выброс, ясно… Мясо… просушить? А, ксаш с ним — пойдёт на рынок да купит другое. Перстень Бьорков — в ящик, кошель — туда же. Ножик — развернуть и тоже в ящик, тряпицу на стол — просушить. И верёвку на стол. Зеркало…

"Надо от него избавиться, говоришь?.."

Таша повертела зеркальце в руках.

То, что зеркала не игрушки, в Аллигране поняли уже очень давно. Существование Зазеркалья тысячи лет назад было авторитетно подтверждено магами — и тут же использовано для изготовления магических зеркал всех мастей. С помощью зеркал общались, шпионили, перемещались в пространстве и даже убивали — но все эти прелести были доступны лишь самим магам да знати, которая могла себе покупку магических зеркал позволить. До той поры, пока на троне не оказался Его Величество Шейлиреар — который, заявив, что "всё для блага народа", отдал приказ организовать во всех крупных городах "зерконторы".

Так называемые "двусторонние зеркала" были известны давно: разделённое пополам зачарованное зеркало служило самым надёжным способом связи. Предположим, если одна половина у тебя, а вторая — у друга, достаточно посмотреть в свою половинку и позвать владельца половинки другой, и он появится в твоём зеркале, а ты — в его. По принципу двусторонних зеркал и действовала "зеркопочта". Обратившись за помощью к хозяину любой зерконторы, почтительно прозываемому Зеркальщиком, любой желающий за считанные медяки мог в секунды связаться с зерконторой на другом конце королевства, продиктовать текст для передачи и уйти со спокойной душой: спустя пару часов максимум сообщение уже опускалось в почтовый ящик адресата в виде пергаментного квитка. Почтальоны обычные нервно курили в сторонке и посыпали головы полученным пеплом, но эпидемия зеркопочты потихоньку захватывала Королевство и сдаваться не собиралась.