— Уже поняла. Ладно, мы сближаемся.

В этом состоял недостаток моего плана. Попасть внутрь "Минититана" можно было только с помощью специального оборудования, которое имелось только в ремонтных доках. Поэтому без союзников я бы не справился.

Со стороны наши корабли были едва различимы на фоне громадного корпуса "Минититана". Одного импульса его маневрового двигателя было достаточно, чтобы раздавить "Гермес". Струя этого двигателя сожгла бы "Фэлкон" Долорес за наносекунды. Но гигант не сопротивлялся, когда на него набрасывали "сеть". Закрепившись, мы определились с целью. В ста миллионах километрах от нас находилась орбитальная ремонтная станция. Было решено тянуть добычу туда.

Задача была непростая: затормозить, сманеврировать, разогнаться, снова затормозить. Было ясно, что "Гермес" и "Фэлкон" придется несколько раз передвигать на теле "Минититана" — так, чтобы они смотрели, куда надо, всегда главными двигателями. "Не-главные" двигатели при перемещении этой туши были бесполезны.

Еще были бесполезны мои навыки по управлению кораблями. Я неплохой пилот, но в этой ситуации требовался настоящий профессионал. Пилот Долорес совсем охрип, командуя мною по рации. Я предложил долговязому искупить вину, работая по специальности, а не оператором экскаватора на каком-нибудь руднике. Он гордо отказался. Тогда Долорес пристыковалась ко мне и высадила второго пилота мне в помощь.

Мы выходили на финальную траекторию, когда Долорес сообщила:

— Мне сообщили, есть локация на трех часах, два милли. Кажется, к нам гость.

Она имела в виду, что в двух миллионах километрах от нас появился неопознанный корабль.

— Может, он поможет нам толкать эту баржу?

— Боюсь, он предпочтет другое направление.

— Эолиец?

— Похоже.

— У меня кончились "Гарпуны".

— Слава богу! Не дергайтесь. Я буду связываться с флотом. Ждите.

Пространство вокруг Примы постоянно патрулируется несколькими кораблями — нашими и эолийскими. Другой задачи, кроме как следить друг за другом, у них нет. Каждую из сторон интересовали технические достижения противоположной.

Неожиданно рация заговорила голосом голосового симулятора:

— Говорит Эол. Вижу "Минититан", потерявший ход. Нужна ли вам помощь?

— Нет, справляемся, — ответил мой новый пилот.

— У нас серьезный взрыв на непилотируемом корабле. Большое облако осколков на вашей орбите. Дальнейшее движение небезопасно, уйдите с траектории.

Я слышал, как пилот Долорес матерится по закрытому каналу.

— Это ловушка, — проговорила агент, — они нарочно там что-то взорвали.

— Мы сможем отклониться?

— На грани фола. Я только что получила от наших наблюдателей параметры осколков. Вместе с "Минититаном" нам будет очень трудно их миновать. Они нас обхитрили.

— Сколько у нас времени?

— Часа полтора. Мы можем отделиться и обойти соколки. Если наша баржа проскочит, мы ее снова подцепим.

— Они собьют ее, и скажут, что это был осколок.

— Тоже верно. Есть вариант получше?

— Попробуем уклониться.

— У нас нет времени, чтобы закрепить корабли в другом положении.

— Значит, будем бодать "Минититан" не закрепляясь.

Пилоты подтвердили, что это возможно, и Долорес разрешила рискнуть. "Гермес" и "Фэлкон" отцепились и подошли к "Минититану" с одной стороны. Упираясь носами ему в бок, они начали плавно увеличивать тягу маршевых двигателей. Я чувствовал, какое напряжение испытывает корпус хрупкого "Гермеса". Мелкому "Фэлкону" приходилось не легче.

Было очевидно, что "Минититан" меняет орбиту. Мы уходили на девять часов, чтобы облако оказалось между нами и эолийцем. Пока пилоты рулили, а Долорес молилась, я вызвал эолийца и предложил ему закрыть канал. Мы обменялись открытыми ключами. Теперь мы могли переговариваться так, что никто другой нас не понимал.

— Как слышимость? — спросил я.

— Слышу хорошо, — ответил голосовой симулятор. Видимо, эолиец по-нашему не говорил.

— Я знаю, чего вы добиваетесь. Если вы откроете огонь по "Минититану", вы будете немедленно уничтожены.

Эолиец притих, выясняя, должно быть, каким образом "Гермес" и "Фэлкон" смогут с ним справиться.

— Корабли нашего флота уже на пути сюда, — пояснил я, — у вас ничего не получится.

Названные корабли действительно приближались, и Долорес просила их встать между нами и новоявленным противником. Но успеют ли они, не было ясно.

Противник молчал. Долорес посоветовала показать ему "козу", чтобы он окончательно меня испугался. Радар, тем временем, сверкал от обилия препятствий. Плотность обломков была невелика, вероятность столкновения оценивалась в десятые доли процента. Гораздо большую опасность представлял собой разряженный газ, который на скорости в несколько десятков километров в секунду мог показаться твердым, как стена.

Может, он молчит, потому что надеется, что мы сами расшибем себе лоб?

Или, запутавшись в показаниях радара, не может прицелиться?

Мы все-таки чиркнули по краю облака. Внезапная перегрузка впечатала меня в кресло левым боком. Температура обшивки превысила предельную на двадцать процентов, но, честно говоря, я не знал, много это или мало.

Обеим пилотам удалось развернуть корабли кормой вперед, и мы тормозили двигателями на полной тяге. "Минититан" опережал нас на несколько корпусов, но в этой гонке выигрывал последний.

В десятке километрах справа по курсу что-то разорвалось килотонн на пятнадцать.

— Ракета нарвалась на осколок, — прокомментировала Долорес, — или перегрелась о газ.

Среди сверкавшего на радаре новогоднего салюта я разглядел эолийца на четырех часах. Он шел на сближение параллельным курсом. И было понятно, что, как только облако перестанет нас закрывать, он выпустит в нас всю обойму.

И даже этого могло не понадобиться. "Минититан" поймал-таки осколок. Было видно, как по его корпусу расползается трещина. Пробоина приходилась на переднюю часть, где располагался бы экипаж, если бы корабль был пилотируемым.

— Долорес, вы здесь?

— Вроде да.

— У вас есть с собой набор для сбора улик?

— Наверное. Это полицейский корабль, набор должен входить в его стандартную экипировку. А что?

— Плотность газа упала, можно выходить наружу. На "Минититане" есть трещина в мой рост. Входим через нее и собираем улики.

— А нас тем временем растирают в пыль.

— Рано или поздно это все равно произойдет. Но представьте, что будет, если у нас получится. Мы заработаем три миллиона и станем врагами Эола номер один и два — я готов уступить вам первый номер. Безбедная старость нам обеспечена. И у нас появится масса времени, чтобы помочь Говарду спасти галактику. Впрочем, дайте мне чемодан с набором, и я пойду сам.

"Минититан" порядочно убежал вперед. Не рискуя идти сквозь облако напрямик, эолиец маневрировал где-то на нашем правом фланге. У меня возникло чувство, что ему сейчас не до нас. Долорес тоже так подумала, потому что согласилась с моим планом.

Мы догнали нашу баржу и заняли позицию у пробоины. Похоже, у "Минититана" были только механические повреждения. Детекторы радиации не показали наличие неуправляемой ядерной реакции или вроде того. Через кормовые шлюзы мы вышли в космос и сразу же нырнули в пробоину, — нам очень не хотелось получить по голове даже самым мелким осколком.

С внутренним устройством кораблей серии "Минититан" я уже ознакомился. Удар обломком внес некоторые изменения, но топология в целом сохранилась. Долорес дала мне лампу, высвечивающую био-следы, а сама вооружилась липучкой, разработанной специально для работы в вакууме.

Пробоина пришлась на тоннель, соединяющий помещения, предназначенные для экипажа, с грузовым отсеком, расположенным ниже. Поскольку эта модель предназначалась для беспилотных перелетов, для экипажа было отведено минимум места. По тоннелю мы проплыли вверх в рубку. Как и внизу, здесь была полная темнота. Мы освещали себе путь фонарями, встроенными в шлемы скафандров. Рубка была рассчитана на двух пилотов. Пульт управление и кресла практически не оставляли свободного места. Когда я вплывал, луч моего фонаря высветил контуры человека в скафандре над левым креслом. У меня возникло чувство, будто я совершил поступок, о котором буду жалеть всю оставшуюся жизнь.