— Всегда пожалуйста, командир. Ты в порядке?

Сафон ощупал нагрудник, а потом провел рукой ниже. Нагрудник теперь украшала огромная вмятина. Пощупав живот, он вздрогнул от боли. Но, подняв руку, с облегчением увидел, что на пальцах нет крови.

— Похоже на то, — ответил он воину.

Наклонился, подбирая меч. Когда снова встал, то с удовлетворением заметил, что атака воконтов разбилась о плотную стену щитов фаланги. И это его не удивило. У него погибло не больше двух-трех воинов. Требуется что-то посерьезнее неорганизованной атаки дикарей, чтобы нарушить строй его бойцов. Пора идти в контратаку, понял Сафон. Но рассудок оставил его, когда он увидел косоглазого воина не более чем в двадцати шагах от него. Тот, отступая, остановился, чтобы добить раненого ливийца. Бросив бесполезный теперь щит, Сафон ринулся вперед. Его желание стереть с лица земли лживого дикаря придало ему сил, и он покрыл треть расстояния прежде, чем противник сумел его заметить и побежать со всех ног вслед за своими товарищами.

— Вернись, трус долбаный! — завопил Сафон.

Он даже не видел, что передний ряд фаланги бросился следом за ним. Побежал еще быстрее, понимая, что, если враги доберутся до расщелины, они снова исчезнут. Но ничего не получалось. Его воины летели, будто на крыльях. И тут вмешалась судьба. Косоглазый воин споткнулся о выступающий камень, упал на колено, и карфагенянин наконец настиг его, словно пес, загоняющий в угол крысу. Он не стал его убивать — вместо этого, развернув меч, стукнул рукоятью бывшему проводнику в затылок. Выпрямившись, рубанул по руке другому воконту, пробегавшему мимо. С диким воплем раненый вбежал в трещину в скале и тут же исчез из виду.

— Не входить! — приказал Сафон, когда к нему подбежали первые копейщики и попытались проникнуть в расщелину. — Это ловушка.

Воины неохотно подчинились.

— Двадцать человек остаются здесь, чтобы предотвратить возможную атаку, — приказал Сафон и пнул ногой косоглазого воина. Тот застонал. — Кто-нибудь, подберите этот мешок дерьма. Найдите его соплеменников, какие живы, и крепко свяжите.

— Что мы с ними сделаем, командир? — спросил один из его подчиненных.

— Увидишь, — хищно улыбнувшись, ответил Сафон. — Сначала надо выяснить, как там дела у остальных.

Когда они дошли до последних рядов фаланги, напавших воконтов уже не было. На земле лежали тела полутора десятков воинов, но для Сафона это было слабым утешением. Только на этом небольшом участке были раздавлены насмерть или серьезно покалечены не меньше пятидесяти воинов Карфагена. А также примерно столько же лошадей и мулов, в кавалерии и обозе. Земля была залита кровью, изувеченные тела людей и животных лежали повсюду. Крики покалеченных, особенно тех, кого камни лишь задели, перед тем как остановиться, были невыносимы. Сафон попытался сосредоточиться лишь на первоочередных задачах. Сначала выслушать всех оставшихся в живых командиров, потом решать, что делать дальше.

Первым, кто подошел к нему с докладом, был Бостар.

Испугавшись падающих глыб, слон убил ударом хобота троих, а потом бросился бежать назад, причинив невероятные разрушения. К счастью, слонов, шедших рядом, махуты смогли успокоить. Самым скверным оказалось, что воконты ухитрились увести дюжины мулов по тем самым тропам в расселинах, из которых они выскочили, начав свою безумную атаку. Даже ухитрились кого-то взять в плен. Но, несмотря на это, Сафон понимал, что нет смысла их преследовать. Важнее двигаться вперед, чем спасать несколько воинов, которым просто не повезло. Когда погибших и каменные глыбы убрали с дороги, можно было снова двигаться в путь.

Но перед этим Сафону надо было сделать кое-что еще.

Он вернулся туда, где держали пленных воконтов. Вместе с десятью заложниками их оказалось двадцать два. Они сидели на земле, окруженные кольцом копейщиков. Испуганным не выглядел только косоглазый воин, смачно плюнувший в сторону Сафона, когда тот подошел.

— Следует ли их казнить, командир? — нетерпеливо спросил младший командир.

Ливийцы зло заговорили, выражая согласие.

— Нет, — ответил Сафон, не обращая внимания на изумление воинов. — Скажи им, что, несмотря на их предательство, мы их не убьем, — заявил он переводчику. Когда его слова перевели, Сафон с удовлетворением увидел проблеск надежды на лицах вражеских воинов. Немного подождал, наслаждаясь властью.

— Прошу, командир, подумай! — взмолился младший офицер. — Нельзя безнаказанно отпустить их. Вспомни, скольких мы потеряли!

— Разве я сказал, что они уйдут безнаказанно? — зло ухмыльнувшись, спросил Сафон.

— Нет, командир, — изумленно ответил воин.

— Мы сделаем с ними то, что они сделали с нами, — объявил Сафон. — Не переводи, — резко кинул он переводчику. — Пусть смотрят и думают.

— Что нам с ними делать, командир?

— Связать эти мешки с дерьмом и положить в ряд. А потом привести слона. Пусть возьмет хоботом большой камень. Такой, что ни один человек не сможет даже с места сдвинуть.

Лицо младшего командира медленно растянулось в улыбке.

— Вышибить им мозги, командир?

— Нет, — возразил Сафон. — Я же сказал, мы их не убьем, помнишь? Слон бросит глыбы им на ноги.

— А потом, командир?

Сафон с жестоким безразличием пожал плечами.

— Оставим их здесь.

Младший командир ухмыльнулся.

— Уже стемнеет, когда их мерзавцы-соплеменники рискнут вернуться. К тому времени они уже будут молить о смерти, командир.

— Именно. И подумают, прежде чем еще раз на нас нападать.

Сафон хлопнул в ладоши:

— Приступаем!

Он внимательно наблюдал за тем, как пленников уложили в ряд у скалы. Приказал, чтобы косоглазого воина разместили последним в ряду. Пришлось немного подождать, пока из обоза привели слона. Сафон не сходил с места, рядом с ним был переводчик. Глаза пленного воина расширились от ужаса.

Сафон поднял взгляд на махута.

— Можешь передвинуть вот ту глыбу сюда? — спросил он, показывая на огромный камень.

— Да, командир. Куда?

— Прямо на ноги этим людям. Но так, чтобы они остались живы.

Глаза махута расширились.

— Думаю, у меня получится, командир.

— Тогда приступай.

Наклонившись вперед, махут что-то шепнул в огромное ухо слона, а потом потыкал его своим крючковатым жезлом. Слон подошел к глыбе, на которую указал Сафон, и ухватил ее хоботом.

Еще несколько секунд ничего не происходило, но наконец камень сдвинулся с места. Махут дал новую команду, и слон уперся в глыбу лбом, не давая ей сдвинуться ни на миллиметр. Затем животное медленно обошло камень, придерживая его, так, чтобы он медленно перекатывался в указанную дрессировщиком сторону. Воконты, поняв, что их ожидает, взвыли от ужаса.

Сафон расхохотался. Поглядел вверх, и ему показалось, что там кто-то прячется.

— Эй вы, собаки! — заорал он. — Глядите! Мы дадим вашим друзьям то же лекарство!

В нескольких шагах от пленников махут остановил слона и вопросительно поглядел на Сафона.

— Выполняй.

Снова шепот на ухо слону, и тот отошел в сторону, позволив камню перекатиться на ноги первых трех пленников. Воздух прорезали сдавленные крики. А следом прозвучал громогласный крик одобрения воинов Карфагена. Для них это было отмщением за гибель товарищей. Тем временем остальные воконты тщетно пытались освободиться от пут или хотя бы откатиться в сторону от неминуемой кары. Но это было невозможно — веревки, удерживающие их на месте, были прибиты к земле прочными кольями.

— Переведи им, что это расплата от Ганнибала за то, что предали нас, — громогласно произнес Сафон.

Бледный переводчик с трудом, сглатывая слюну и отворачиваясь от соплеменников, пробормотал слова карфагенянина. В ответ — лишь крики боли и ужаса.

— Некоторые говорят, что не знали, что на нас нападут, — тихо сообщил переводчик.

— Ха! Тогда они либо лжецы, либо дураки. Либо и то и другое, вместе взятое.

— Они умоляют, чтобы их просто убили.

— Ни за что, — ответил Сафон, махнув рукой махуту. — Давай снова. Не останавливайся.