Это исследование оказалось простым, но показательным: на городских улицах репортер подходил к людям и просил с полной откровенностью сказать, о чем они чаще всего думают или мечтают. И большинство ответов (а кто-то подозревает, что и все) были такими: «Э-э-э, о… сексе». «Пожалуй, о сексе». «Разумеется, о сексе!».

Вот и мы, готовя тему номера, решили «подумать о сексе» о том, о котором сразу подумали вы. Дело в том, что в английском языке словом «sex» обозначается и сексуальное поведение, и биологический пол. Интерес к первому – как в обществе, так и в науке – невероятно обострился в эпоху сексуальной революции, в 1970-е годы. Ныне же умы будоражит «секс номер два» – феномен пола.

Кто же приложил к этому руку?

Медики, сделавшие перемену пола вполне решаемой технической задачей. Психологи, выясняющие, насколько каждый из нас мужчина или женщина, на четверть, а может, на три пятых… Биологи, проникающие в тайны генетического и телесного пола.

Юристы, защищающие права интерсексов или секс- меньшинств. (Смогли бы вы еще недавно поверить, что для спортивных соревнований потребуется генетический анализ, дабы выявить, того ли ты пола, за который себя выдаешь, и что «нарушители» обнаружатся почти в каждой сотне спортсменок?) Литераторы, журналисты, политики. Кто еще?

Кажется, страсти «сексуальной революции» откипели совсем недавно. И вот сегодня – не грозит ли нам какая-нибудь «половая революция»?

В любом случае надо прислушаться, так сказать, приставить ухо к полу.

Поэтому мы снова поднимаем извечную тему «Он и она» – кто они, эти два загадочных пола: на уровне гена, на уровне организма и, наконец, общества.

Григорий Зеленко

Секс в традиционных и нетрадиционных формах, отторжение старости и юности заодно, гимн «амазонкам» третьего тысячелетия, которые должны быть выведены путем генетических манипуляций и обречены жить вечно, – сложные мотивы лежат в основе романа французского писателя Мишеля Уэльбека (далее – МУ) «Элементарные частицы».

Литературный обозреватель «Московских новостей» Михаил Золото носов содержательно и выпукло представил идеологическую подоплеку романа. Воспользуемся его размышлениями, чтобы обозначить определенные мотивы в современной европейской культуре:

«О романе МУ уже написаны шаманские статьи, в одной из которых, самой пафосной, автор поставил это произведение в один ряд с Новым Заветом, «Капиталом», «Заратустрой» и «Майн кампф». На самом деле, МУ создал некий «манифест», в котором идеологии гораздо больше, чем литературы, и где «прямым текстом» выражен страх перед старостью, немошью тела и одновременно – ненависть к юности как к «жизни без нас». Таков современный европейский роман, пользующийся успехом. По мысли МУ, именно страх перед разрушающимся телом привел в отчаяние поколение, сформированное «эпохой шестьдесят восьмого» (по отношению к самому МУ это – поколение его «отцов»), которая утвердила на Западе культ секса и превосходство юности над зрелостью.

…В финале романа МУ излагает «позитивную программу» – фантастическую научную теорию одного из героев, биофизика Мишеля Джерзински, который разработал проект биологического обновления человечества и создания «сверхчеловека». Это биологическая утопия, ее идеи – преодоление пола, возраста, старости и смерти как таковых, что сразу показывает, что конкретно удручает автора и его поклонников. Джерзински планирует создание нового человеческого рода, бесполого и бессмертного, для которого не существуют категории «индивидуальности», «пола» и «будущего». Воспроизводство половым путем, рассуждает Джерзински, несет в себе самом источник вредоносных мутаций. к тому же «всякий биологический вид, имеющий пол, неизбежно смертен». Поэтому нужны ликвидация полового диморфизма и бесполое размножение (как у бактерий), достичь которого можно, только изменив топологию ДНК. У всех людей будет в итоге одинаковый генетический код и одинаковый поп (женский), они превратятся в неотличимые «элементарные частицы», притом вечные, так как каждая их клетка будет бесконечно репродуцироваться по мере своего старения. Получатся самодостаточные особи, видимо, способные получать наслаждение от мастурбации, с каковой целью Джерзински запланировал экспансию эрогенных зон по всему телу».

В концепции Уэльбека важна не биологическая основа его построений. (Она достаточно уязвима. Так, половые клетки в процессе своего созревания как раз проходят специальный контроль на наличие мутаций. В тоже время соматические клетки, то есть клетки тела, не имея такого контроля, за время своей жизни накапливают мутации в наследственном веществе, и их «бесконечное репродуцирование» приведет к бесконечному росту вредных аномалий в этом веществе, а, стало быть, и к неизбежной смерти.)

Интереснее другое. Роман «Элементарные частицы» переведен на двадцать пять языков и издается миллионными тиражами, а это значит, что Уэльбек достаточно точно уловил страхи и иллюзии читающей публики, что его концепция отвечает ее нынешним запросам.

И наука – надо признать честно – сыграла в формировании подобных настроений свою роль. Правда, не столько даже сама наука, сколько обсуждение ее профессиональных дел в общедоступной прессе. Неумолкающая дискуссия о перспективах клонирования – а клонирование человека нередко понимается как воспроизведение индивидуальности, то есть опять-таки обретение бессмертия, хотя и другим путем. Воспроизводство новых организмов без участия самцов («Как делать детей без мужчин?», «Ученые пытаются сделать сперму ненужной» – заголовки из респектабельных британских газет «Таймс» и «Дейли ньюс»). Теломеры и старение клеток – вновь тема смерти. И бессмертия и многое другое.

Позиция ученых понятна: если они могут что-то сделать, то они постараются это сделать. И широкая дискуссия им тоже на руку: она привлекает общественное внимание к их экспериментам, облегчает получение грантов и иных видов финансирования.

Особенность ситуации в том, что ученые всегда имеют в виду общебиологическую природу тех явлений, с которыми они работают в эксперименте, и перспективы использования экспериментальных результатов со всеми возможными ограничениями. А широкая публика – нет. Потому и важно обратиться к биологической природе пола и секса, этому посвящена нынешняя «Тема номера».

Против нее, то есть против этой природы, фактически делает попытку восстать МУ в своем романе. И пол, и смерть – неизбежное следствие существования сложно организованных многоклеточных организмов. Точнее сказать – следствие существования самой многоклеточности. Она не позволяет организму размножаться простым делением, как это делают одноклеточные. Невозможность чисто механических согласованных перемещений всех клеток всех органов в пространстве налагает запрет на этот способ. Она же заставила многоклеточных создать механизмы, чтобы воплощать свои наследственные особенности в особых – половых – клетках, а также пути соединения половых клеток разных типов для образования нового организма.

Я подчеркну: не «всяким вид, имеющии пол, смертен», а всякии многоклеточный организм и смертен, и обречен размножаться половым путем. (Правда, подавляюще большая часть – и по «головам», и по массе – живой материи на Земле размножается неполовым путем, но, во-первых, большая не значит лучшая, и эта часть сотни миллионов лет остается на низших ступенях эволюции, а Уэльбек ведет речь все-таки о людях. Во-вторых же, «неполовой путь» очень часто оказывается редуцированным, упрощенным, видоизмененным половым путем.)