Вынужденный слушать этот «радиоспектакль» Стивен завидовал Чану: тот спокойно передвигался по джунглям, наслаждаясь природой.

Пять минут спустя Джонсон услышал в шлеме облегчённый вздох и голос Миллера:

— Ну, кажется всё, вроде как отпустило.

— Воды хлебнуть не забудь, глотка два не больше, — напомнил Стивен и, сморщившись от неприятного запаха, перешагнул через торчавший из-под куста труп обезьяны. Полуразложившаяся плоть буквально шевелилась от обилия на ней чёрных слизней, насекомых и сухопутных крабов. Почти сразу в наушниках раздался звук скручиваемой крышки, послышалось приглушённое бульканье, чуть позже снова зашоркало.

— Эй, Стив, ты меня слышишь? — позвал повеселевший Герхард, живот ещё немного крутило, но мучительной боли уже не было.

— Да слышу, слышу, — отозвался Джонсон, обходя стороной кучу опавших листьев. Обычно в таких местах прятались плюющиеся пауки. Они никогда не плели паутину, а охотились, выстреливая из брюшка капельки токсичного вещества. По словам Чан Кай-Ши, яд этого паука мог убить даже человека.

— Ямку я забросал, сверху накидал прелой листвы, вроде как незаметно. Пальмовые листья, на которые ты ссыпал землю, запрятал в кусты. Можно выдвигаться, — доложил Миллер. Обычно сдержанный, сейчас он испытывал потребность говорить, наверно так проявлялось побочное действие бегумбе.

— Ну так и выдвигайся, мы недалеко ушли.

Говоря с напарником, Стивен не сводил глаз с проводника. Тот осторожно вышагивал, стороной обходя кусты и причудливые конструкции из лиан и ветвей деревьев. Иногда он замирал как собака на охоте, то ли чего-то чувствовал, то ли принюхивался, так сразу и не поймёшь, потом опять шёл по одному ему понятному маршруту.

Иной раз после «собачей стойки» крестьянин ворочал головой как сыч, приседал, трогал землю руками, нюхал пальцы. В общем, вёл себя как полоумный с точки зрения обывателя и как опытный разведчик на взгляд военного.

Стивен шёл за ним, внимательно вглядываясь в деревца с широкими листьями. За ними что-то скрывалось. Теперь он это чувствовал и поразился необычайному чутью проводника, заметившему неладное задолго до него.

Возможно там прятались какие-нибудь животные, или подкрадывались тапианы, гадать было некогда. Стивен приготовил автомат для стрельбы, поправил мешавшуюся сумку.

Продолжая осторожно идти в двух шагах впереди спецназовца Чан что-то заметил, слегка пригнулся, вытянул руку назад. Стивен замер с приподнятой ногой, положил палец на спусковой крючок и осмотрелся.

Осторожно опустив ногу, Джонсон ждал сигнала. Проводник постоял ещё какое-то время, сделал маленький шаг, потом ещё один и ещё. Неожиданно он взлетел и закачался в воздухе, болтаясь вниз головой, размахивая руками и громко крича. Спецназовец кинулся на помощь, но тут же остановился, наткнувшись горлом на каменный наконечник копья.

Из кустов мгновенно высыпали темнокожие дикари. С татуировками по всему телу, с цветными полосами на тёмных лицах, они оттягивали нижнюю губу, показывая жёлтые зубы. Наверное, пытались запугать чужаков.

Стивен никогда не видел дикарей, зато теперь мог вдоволь насмотреться. Туземцы носили юбки из пальмовых листьев. У нескольких воинов с ожерельями из когтей и клыков волосы были густо помазаны белой глиной, у остальных — красной, скорей всего так подчёркивалась разница в статусе. Он услышал странные звуки, скосив глаза, увидел, как Чан Кай-Ши строил ужасные гримасы, извлекая из себя эту пародию на речь.

Дикари прекратили скакать, переглянулись, самый рослый подошёл к пленнику, несколько раз провёл наконечником копья по верёвке из тонких лиан. Натянутая бечева лопнула, крестьянин с треском рухнул в кусты. Туземцы с воплями вытащили его оттуда, поставили рядом со Стивеном и, подталкивая в спины древками копий, повели к себе в деревню.

Герхард бросился вдогонку за товарищами, но не успел выйти в зону прямой видимости, как в наушниках шлема раздались дикие вопли. Он тенью преодолел последние метры и резко присел, чуть не наткнувшись на одного из дикарей. По счастью тот смотрел в другую сторону и не заметил спецназовца.

Сдвинув один из овальных листьев в сторону, Герхард в образовавшемся окне увидел, как туземцы вытащили Чана из кустов и вместе со Стивеном куда-то повели.

«Потащили в деревню», — догадался он, следуя за возбуждённо гомонившими аборигенами.

Миллер осторожно крался за тапианами, стараясь не выпускать их из виду. Это оказалось трудной задачей. Дикари ловко передвигались по джунглям, то и дело скрываясь за кустами и раскидистыми деревьями. Он прилагал недюжинные усилия, чтобы не отстать от первобытных воинов и не потерять их след.

Иногда Герхард надолго замирал в самых неудобных позах, стараясь не дышать и не двигаться. Один из диких охотников всё время оборачивался и всматривался в пейзаж, пытаясь что-нибудь разглядеть среди буйной зелени.

Но вот гонка по джунглям кончилась. Дикари вышли на большую вытоптанную поляну, на которой в беспорядке стояли тростниковые хижины с крышами из пальмовых листьев.

По деревне сновали вислогрудые туземки, нося на головах плоские деревянные тарелки с наваленными на них колосьями. Они собирали урожай с разбитых в лесу полей, унося его в общинный амбар — самое большое строение деревни.

Между хижин бродили тощие куры, трясли головами с заваленными набок красноватыми гребнями и выискивали в пыли зёрна. Иногда между ними вспыхивали ссоры из-за неразделённой добычи. Кудахча и хлопая крыльями, курицы налетали друг на друга, норовя выклевать глаза. Проходившие мимо женщины пинками разгоняли драчуний. Возмущённо вереща, птицы разлетались в стороны и принимались за поиски, зорко следя за товарками.

Голопузые ребятишки тут же мешались под ногами мамок и тёток. Временами они тыкались носом в землю, получив невзначай пинок от какой-нибудь дикарки, и принимались громко орать. Мать бросалась на помощь ребёнку, а потом выясняла отношения с виновницей. При этом поднимался ужасный шум, напуганная криками малышня ревела, пока всё не затихало само собой до нового происшествия.

Ребята постарше бегали по деревне, гоняя слонявшихся без дела облезлых собак. Устав от беготни те и другие еле переставляли ноги, лениво вывалив языки, но после короткого отдыха всё начиналось сначала до нового приступа усталости.

Примитивные хижины расходились кругами от мощенной грубо отесанными кусками камня площади, в центре которой возвышались четыре потемневших от времени столба.

К одному из них был привязан человек в форме пилота АБН. Выглядел он неважно, одежда местами разорвана, лицо в синяках, короткие светлые волосы торчат в разные стороны.

«А вот и наш пропавший пилот», — подумал Герхард, прячась за кустом с загнутыми листьями и длинными ползучими побегами. Каждый побег заканчивался фиолетовой розеткой с красноватыми наростами.

Неожиданно один из наростов лопнул, из него вылез скользкий змеевидный росток, извиваясь, подполз к соседнему дереву, обвился вокруг ствола и выпустил тысячи полупрозрачных волосков. Щупая кору, они полезли в стороны, отыскивая мельчайшие трещинки. Найдя лазейку, волоски мгновенно залезли внутрь, чтобы питаться живительными соками обречённого растения.

Герхард перебрался в другое укрытие, хлопки, с какими лопались наросты, сильно отвлекали, к тому же в центре куста-паразита какие-то насекомые устроили гнездо. Они постоянно летали туда-сюда, раздражая гудением и мельтешением перед глазами.

На соседнем пригорке Миллер спрятался за свисающими до земли фигурными листьями невысокого дерева и принялся наблюдать за туземцами.

В это время толпа гомонящих дикарей привела пленников к площади. Заметив добычу охотников, женщины и дети в радостном предвкушении потянулись к столбам.

Когда Стивена и Чан Кай-Ши вытолкнули на лобное место, самый рослый из тапианских воинов подошёл к спецназовцу, жестами велел бросить на землю сумку и автомат. Под вопли и улюлюканье Джонсон опустил на землю тяжёлый баул, рядом положил оружие.