— О чём это вы? — изумился Генрих.

— Ой, только давайте без этого, — поморщился Председатель, поднёс чашку к губам и не убирал, пока не выпил весь чай. Вернув пустую чашку на стол, Альберт Скиннер продолжил:

— Неужели вы считаете меня глупцом, способным направить войска на захват принадлежащих вам предприятий? Допустим, так и было. — Йодли слегка усмехнулся. — Я настаиваю на слове «допустим», — сказал хозяин Овального кабинета, от которого не ускользнула реакция собеседника. — Тогда у любого разумного человека сразу же возникают как минимум три вопроса. Первый: почему только недавно открытые представительства? Второй: почему в захвате участвовало так мало войск? И третий, самый главный — зачем? Вы ведь не будете отрицать, что эти события обернулись против меня?

— Не буду, — легко согласился гость, в два глотка осушил чашку, поставил в центр стола. — Вы позволите? Очень вкусно.

Альберт налил чай из пузатого чайника. Йодли благодарно кивнул, миниатюрной вилочкой подцепил с полупрозрачной тарелочки дольку лимона, опустил в чашку.

— То, что недавно произошло и получило широкую огласку в СМИ, стало для меня такой же неожиданностью, как и для вас. Если честно, я думал это ваших рук дело, — сказал Генрих, отжимая лимон ложечкой.

— Но если это не вы и не я, тогда кто решился на провокацию?

Генрих подцепил выжатый лимон, положил на край блюдца.

— Не знаю. У меня нет в подчинении могущественных организаций, способных разгадать тайны вселенной.

Скиннер поморщился, ему не понравился выпад, но в политике эмоции только мешают достижению результата. Он предпочитал держать разум холодным, потому и продержался столько лет на этом посту.

— Хорошо. Будем считать, мы не причастны к этим событиям. Тогда я хочу спросить: вы готовы к сотрудничеству?

— Смотря, что вы подразумеваете под этим словом. Генрих поднёс чашку к губам. «Надо узнать название сорта», — подумал он, наслаждаясь бархатистым вкусом чая.

— То же, что и все: совместную деятельность на достижение общей цели.

— Вот как. И что за цель?

— Моя победа во втором туре.

— М-м, забавно. А в чём заключается совместная деятельность?

— Вы отказываетесь от участия в выборах взамен на пост вице-председателя.

Генрих едва не поперхнулся, результат превзошёл его ожидания. Закручивая интригу с нападением на собственные предприятия, он даже не предполагал подобного эффекта, максимум, на что он рассчитывал — снизить рейтинг конкурента и тем самым обеспечить себе дополнительные голоса избирателей. Его мозг немедленно приступил к просчёту вариантов. Если получить контроль над ключевыми отраслями экономики можно в разы ускорить достижение цели, а при грамотном подходе нейтрализовать Скиннера как политика. Тот имел огромный вес в обществе и мог объединить вокруг себя недовольных планами Генриха на дальнейшую судьбу Федерации.

— Я согласен, — сказал он, после продолжительной паузы. Председатель облегчённо вздохнул и широко улыбнулся. — Но с некоторыми очень важными условиями.

Улыбка медленно сползла с лица Скиннера:

— Я так и знал. Говорите, обещаю выслушать и принять их, если они не переходят грани разумного.

— Не беспокойтесь. Я адекватный человек и понимаю, что можно требовать, а что нельзя. Итак, прекратите преследовать мой бизнес и перестаньте копаться в грязном белье, выискивая несуществующие связи с криминальными структурами.

— Это законное и естественное желание, — Альберт потянулся к вазочке с засахаренными фруктами, подцепил серебряной вилочкой серповидную дольку, отправил в рот. — Я его понимаю и даю свои гарантии, — сказал он, похрустывая цукатом.

— Замечательно. Во-вторых, я хочу заниматься вопросами недавно вступивших в состав Федерации планет. Я знаю, на этот пост открылась вакансия…

— Хорошо, — перебил Скиннер. — Принимаю и это условие. Что-то ещё?

— Да. Помимо новых миров я хочу курировать транспорт и энергетику.

Генрих замолчал, не сводя глаз с собеседника.

«Возможно, это он стоит за мятежными выступлениями, — подумал Председатель, подливая себе и гостю ещё чая. — Если так, то отдавать ему в руки ключевые сектора экономики — значит сесть на пороховую бочку с зажжённым фитилем…»

Глава государства медленно потягивал чай, маскируя напряжённую работу мысли. Ни один мускул не дрогнул на его лице, глаза продолжали ласково щуриться, а на губах играла прежняя полуулыбка. Генрих не мешал, ему тоже было о чём подумать.

— Я принимаю и это условие, — заявил Председатель, возвращая на стол опустевшую чашку. — Рад, что мы смогли договориться. Давайте заключим меморандум.

Он сделал едва уловимый жест, в комнате появился секретарь с двумя протокольными папками в руках.

— Однако, — удивился Генрих, — вы основательно подготовились. Сразу были уверены в успехе переговоров?

— Да! А также в своей неотразимости и способности убедить каждого. Текст составлен заранее, есть места для особых условий. Вам требуется их вписать и скрепить подписью. Я уже подписал, можете в этом убедиться.

Йодли взял первую папку и раскрыл её. Председатель не обманул. В конце меморандума действительно стояла размашистая, почти на половину листа, подпись с многочисленными витками и закорючками.

Генрих внимательно сверил текст в папках. Убедившись в идентичности, там и там вписал особые условия, поставил подписи.

Секретарь взял папку с экземпляром Скиннера, вышел из комнаты, оставив бывших соперников наедине.

Генрих встал с кресла.

— Теперь я могу идти?

— Не спешите, мистер Йодли. Задержитесь ещё на несколько минут. Давайте объявим народу о результатах наших переговоров.

— Вы и репортёров успели подогнать?

— А чему вы удивляетесь, мистер Йодли? В наше время пресса имеет колоссальное влияние на человеческие умы. — Скиннер взял его под руку, мягко увлёк в сторону неприметной двери.

За ней оказалась небольшая комнатка, полностью лишённая мебели. Двое охранников внушительного вида стояли по бокам от дверного проёма, ведущего в другое помещение. Председатель указал на дверь. Один из охранников распахнул её, и Генрих увидел забитый журналистами зал.

Первыми вышли телохранители, встали с боков от двери, просеивая толпу цепкими взглядами. Генрих почувствовал лёгкий толчок в спину, вышел в зал для приёмов, вместе с Председателем поднялся на подиум.

Журналисты загудели как потревоженный улей, защёлкали вспышками фотоаппаратов. Операторы заворочали камерами, снимая крупным планом рукопожатие недавних политических противников. Никто не ожидал подобного, особенно после нападений на предприятия «Фарм Гэлакси».

Сразу после выступления Скиннера, толпа взорвалась криками. Журналисты бросились наперебой задавать вопросы, а самые ушлые поспешили сообщить сенсационную новость руководству медиакомпаний.

По завершении пресс-конференции Альберт Скиннер тепло попрощался с новым вице-председателем. Назначив совещание кабинета министров на следующее утро, бывшие политические противники расстались, обменявшись крепким рукопожатием.

Глава государства проводил Генриха взглядом. Когда тот обернулся в дверях, улыбнулся самой искренней из улыбок и помахал рукой.

Шаги Йодли ещё не затихли вдали, а в кабинете уже стоял секретарь. Председатель посмотрел на помощника полными сомнений глазами.

— Зиберт, мы не совершаем ошибки, допуская его к власти? Ведь он мог проиграть выборы.

— Нет, сэр. Враг должен быть всегда на виду. «Хочешь уничтожить противника, сделай его другом. Заставь его верить тебе, позволь ему чувствовать себя в безопасности, помогай всегда и во всём. И лишь когда он повернётся к тебе спиной — вонзи нож в его сердце», — процитировал секретарь древнего философа Дзэн Лю Пина.

Скиннер помолчал, взял из вазочки дольку цуката, захрустел, подцепил ещё одну, протянул помощнику:

— Будешь? — Тот помотал головой. — Как хочешь. Значит, говоришь: сделать другом…