В статье сообщалось, что последней попыткой спасти жизнь Вассари явится операция, которую взялся осуществить один из известнейших хирургов Нью-Йорка. Сам профессор, отвечая на вопросы журналистов, подтвердил, что шанс спасти пациента действительно минимален. Операция предстоит настолько сложная и редкая, что, несомненно, привлечет внимание специалистов в этой области. Я как раз дочитывал последнюю строчку, когда до меня донеслись слова Сары:

— Джек? В чем дело? Я уже дважды обращаюсь к тебе.

— Прости, дорогая, я читал. Что случилось?

Мне было невыносимо трудно посмотреть ей прямо в глаза.

— У тебя неприятности, милый?

Мы только что закончили завтракать, и она сидела напротив меня в кресле-каталке. В столовой мы были одни. Сара выглядела практически здоровой и уже предприняла несколько попыток самостоятельно ходить.

— Неприятности? Никаких неприятностей.

Карие глаза жены внимательно изучали мое лицо.

— Вот как? Но в последние дни ты так нервничаешь. Меня это беспокоит, Джек.

— Ты же должна понять, милая. Работа! Столько всяких проблем со строительством моста — голова идет кругом. — Я поднялся. — Пора на работу. Вернусь часиков в семь. Не волнуйся.

Еще накануне мы с Джеффом договорились встретиться на строительной площадке. В тот день мне предстояло руководить установкой первой секции моста. Озабоченно взглянув на меня, Джефф заметил:

— Тебя что-то угнетает, Джек? Вид у тебя неважный.

— Этот мост занимает все мои мысли.

— И напрасно. Мы идем точно по графику.

«Надо следить за собой, — в который раз твердил я самому себе. — Постоянное нервное напряжение рано или поздно доконает меня».

Спустя два дня произошло то, чего я так боялся. В газетах появилось сообщение, что сделанная Мендону операция прошла успешно и его жизнь находится вне опасности. Через неделю гангстера доставят в Санта-Барбару в тюремную клинику, и через некоторое время, необходимое для того, чтобы он встал на ноги, состоится суд. Итак, то, чего я больше всего опасался, все же случилось. Вассари удалось выкарабкаться, и теперь, если я не сообщу копам правду об убийстве, он будет казнен.

Сара, сидя в кресле-каталке, читала какую-то книгу. Меня так и подмывало рассказать ей обо всем, но в последний момент инстинкт подсказал мне, что время для этого еще не пришло.

Итак, медлить больше нельзя. Нужно завтра же отправиться в Санта-Барбару и рассказать обо всем Кэйри. Пусть он немедленно начнет поиски Уилбура.

— Кстати, Сара, — как можно более небрежным тоном сказал я, — завтра мне необходимо на пару дней выехать в Сан-Франциско. Нужно встретиться с поставщиком металлоконструкций.

Сара с удивлением глянула в мою сторону.

— Разумеется, поезжай. Но что-то уж слишком неожиданная поездка.

— Мы не удовлетворены темпами поступления металлоконструкций.

Едва Сара скрылась в спальне, я позвонил Джеффу домой.

— Хочу завтра же поехать в Сан-Франциско и переговорить со Стовеллом. Металлоконструкции поступают слишком медленными темпами.

— Вот как? — удивленно произнес Джефф. — А мне кажется, фирма во всех деталях соблюдает наше соглашение. Пока не было никаких перебоев с поставками металлоконструкций.

— И все же не помешает лишний раз переговорить со Стовеллом.

— Как скажешь. — В голосе Джеффа слышались все те же недоумевающие нотки. — Поступай, как находишь нужным.

Уже на следующий день, около четырех часов дня, я переступил порог полицейского участка в Санта-Барбаре.

Дежурный сержант, долговязый белобрысый парень, сидел за столом и от нечего делать грыз кончик карандаша. Бросив на меня равнодушный взгляд, он лениво осведомился, что мне нужно.

— Могу я поговорить с инспектором Кэйри?

Сержант вытащил карандаш изо рта и с подозрением в голосе поинтересовался:

— И как же вас отрекомендовать?

— Сообщите, что с ним хочет поговорить Джек Холлидей.

Он протянул уже было руку к телефону, но затем, решив, что не стоит утруждать себя лишними манипуляциями, махнул в сторону коридора:

— Третья дверь направо.

Я прошел по коридору, остановился возле нужной двери и неуверенно постучал.

— Войдите, — рявкнул изнутри знакомый голос.

Инспектор сидел, закинув ноги на стол, и читал газету. Увидев меня, он отбросил газету в сторону и так откинулся в кресле, что едва не упал. Глаза его удивленно расширились.

— Вот уж кого не ожидал вновь увидеть! Мистер Холлидей, каким ветром занесло вас в наши края? Приветствую вас в Санта-Барбаре!

Я уселся напротив него.

— Вам здорово повезло, что вы застали меня здесь, — между тем продолжал Кэйри, вытаскивая пачку жевательной резинки. — Сегодня мой, последний рабочий день. Я отдал службе тридцать лет и, надо полагать, заслужил отдых. Не скажу, правда, что меня ждет безбедная жизнь за ту пенсию, что мне положена, да что поделаешь. Как ваше строительство?

— Продвигается.

— А самочувствие жены?

— Улучшается.

Кэйри сунул в рот жёвательную резинку и сосредоточенно заработал челюстями.

— Прекрасно. — Кэйри пытливо смотрел на меня. — И что за причина, по которой вы явились сюда, мистер Холлидей?

— Достаточно важная. Я хочу заявить, что Мендон не виновен в убийстве Рут Маршалл.

— Вот как? — Маленькие глазки Кэйри удивленно расширились. — И на каком основании вы можете утверждать это, мистер Холлидей?

— В ее убийстве повинен человек, называющий себя Уилбуром. Он наркоман и недавно освобожден из тюрьмы под подписку о невыезде.

— А что дает вам основания полагать, что это именно он убил Рут Маршалл?

Я глубоко вздохнул.

— Я это знаю. Именно по показаниям Рут Маршалл Уилбур был осужден на двадцатилетний срок заключения. Едва оказавшись на свободе, он тут же принялся разыскивать свою бывшую сожительницу, но это ему до поры до времени не удавалось. Именно я сообщил Уилбуру адрес, по которому в данный момент проживала Рут Маршалл. А днем раньше предупредил Вассари, что копы напали на его след. Когда Уилбур нагрянул в бунгало, где проживала Рут Маршалл, Вассари там уже не могло быть.

Кэйри взял в пальцы карандаш и принялся постукивать им по столу. Его одутловатое лицо ничего не выражало.

— Интересные факты, но не совсем понятно, откуда все это вам известно. Когда вы познакомились с Уилбуром?

— Это длинная история. Может, будет лучше начать с самого начала?

— Как пожелаете. — Кэйри не сводил с меня пытливого взгляда. — Мне некуда торопиться.

— Я хочу дать компрометирующие меня показания. Не будет ли уместным позвать кого-то еще, чтобы должным образом запротоколировать их, дабы не тратить потом время на повторение?

Кэйри нахмурился и механически почесал кончик носа.

— Вы это серьезно?

— Серьезнее некуда.

— Как скажете.

Он выдвинул ящик стола, вытащил портативный магнитофон, поставил напротив меня и нажал кнопку записи.

— Валяйте, мистер Холлидей.

Взяв в руки маленький микрофон, я принялся рассказывать о том вечере, когда впервые встретился с Рут Маршалл, как спас от рук Уилбура, как она навела на него копов, после чего тот был осужден на двадцать лет. Подробно остановился на ее необыкновенном голосе и о моей попытке стать ее антрепренером, о том, как сделал все возможное, чтобы излечить ее от этой пагубной привычки, и о том, как мы проникли на киностудию, чтобы добыть денег.

Кэйри не проронил ни слова. Тяжело дыша, он уставился на покрытый пылью письменный стол и лишь время от времени посматривал на медленно вращающиеся бобины магнитофона. Только когда я перешел к обстоятельствам убийства охранника, он мельком глянул на меня, но тут же снова отвел взгляд.

Далее я поведал о том, как вернулся в родной город, как окончил университет, как совместно с Джеффом Осборном организовал строительную фирму, как через несколько лет напряженного труда нам был предоставлен контракт на строительство моста, о появлении моего фото в журнале «Лайф» и последующем за этим шантаже со стороны Рут Маршалл. Упомянул я и о несчастном случае с женой, и о том, как отчаянно нуждался в деньгах на ее лечение.