Оказывается, преобразованием своего тела занимались, в той или иной степени, практически все маги, живущие в этом мире. Однако чаще всего такие изменения носили временный характер, например заклинание Железного Кулака, накладывалось непосредственно на руку мага. Почему использовалось только магами? Просто для поддержания собственного тела в измененном состоянии требовались значительные затраты магической энергии. Что самое примечательное, она уходила не только на само действие, т.е. преобразование одного вида материи в другой, но и на поддержание этого состояния в дальнейшем. На счет этого в магических кругах ходило много разных гипотез, но как оказалось, верной была только одна - энергетическое тело разумного всячески противилось изменению подчиненного ему материального носителя, именно по этому, произведенный 'апгрейд' приходилось постоянно поддерживать. Фактически этот феномен можно назвать генетической памятью, именно благодаря ней при получении повреждения организм пытается восстановить себя в первоначальном виде.
Со мной же случай был совершенно иной. Так как тело изначально моим не являлось, а душа, достаточно долго была сама по себе, это видимо и привело к удалению ненужной информации, а точнее просто 'сбросило' настройку на определенный тип носителя. Благодаря этому усилий для поддержания внесенных изменений мне не требовалось вообще, энергия нужна была только на само преобразование.
Поэкспериментировав еще около часа, добился того, что преобразование ткани любой части тела происходило практически мгновенно. Хмм, если я буду отвлекаться от первоначальной цели, то снять шкуру до ночи с убитого зверя точно не успею. Однако поняв принцип, быстро разобрался с тем, как вырастить когти, после чего приступил к потрошению 'лемура'. Аккуратно сняв мягкую шкуру зверя, вырезал когти и клыки - возможно для чего и сгодятся в дальнейшем. Вернувшись в свою деревянную пещеру, понял, что захватил с собой когти не зря, ибо гвоздей по близости не наблюдалось, а прибить шкуру на вход чем-то будет нужно. Правда до этого ее еще нужно будет, по крайней мере, высушить. До вечера я занимался тем, что выбрасывал из дома всякий хлам, типа костей, свалявшейся шерсти и еще кучи не опознанного мусора. Хорошо, новое тело имело возможность самостоятельно приглушать обоняние - запах в жилище стоял тот еще.
Закончив с уборкой, решил смастерить что-то на подобии двери, для чего нарезал веток с ближайшего обычного, т.е. не черного, дерева и привязал их друг к другу тонкими лианами. Преградой ночному хищнику это может и не станет, а вот роль своеобразной сигнализации сыграет. Для того, что бы соорудить себе постель пришлось лесть на следующий ярус гигантского дерева. Ибо, листья нужного размера росли именно там, хотя листьями в обычном понимании их назвать сложно: площадью с двуспальную кровать абсолютно черные как, будто поглощающие свет они уменьшались к верху где-то на треть. Сорвав несколько штук и распугав стайку каких-то мелких птиц, начал устраиваться на ночь. Обдумывая свое положение, пришел к выводу, что спать в человеческом обличье будет весьма не разумно. Во первых скорость реакции у Тихой смерти намного больше, а во вторых не так уж много хищников захотят потягаться с кошкой ночью на ее территории, по крайней мере я на это надеялся.
Чем быстрее темнело, тем отчетливее менялся 'голос леса' снаружи. Если в первую ночь пребывания здесь мне некогда было вслушиваться в окружающий мир, то сейчас, по крайней мере пока, я мог попытаться разобраться в окружающей действительности. А в это время за моей импровизированной дверью слышался целый оркестр разнообразных звуков: начиная от пения каких-то птиц, и это ночью, заканчивая начавшейся неподалеку дракой мелких хищников. Наконец-то я мог обдумать свое положение, не боясь быть убитым, развоплощенным, либо съеденным какой ни будь мутировавшей зверушкой. Хотя, судя по всему, с последним утверждением, я наверное поспешил...
Метрах в двадцати от моего убежища послышался хруст ломаемых веток, и чье-то недовольное сопение, после которого последовал довольно таки устрашающий рык. Кто мог ходить ночью в Черном лесу как у себя дома? Это был риторический вопрос - только тот, кто стоит на самой вершине здешней цепочки питания, и самое скверное, этот кто-то целенаправленно двигался в мою сторону. Нет, в собственных силах убежать, хмм а точнее предпринять тактическое отступление, я был уверен на все сто, однако бросать с таким трудом доставшееся мне жилище не собирался. Отодвинув в сторону 'дверь' выглянул наружу - увиденное вогнало меня в ступор секунд на двадцать. Представьте себе помесь собаки и саблезубого тигра, трех метров в холке и пяти в длину, не считая хвоста, и все это взирает на Вас с голодным блеском ярко-зеленых сверкающих глаз. Зверь был угольно черным, и заметить его ночью было довольно сложно, невзирая на огромные габариты. Теперь становилось понятно, почему разумные расы в этом лесу долго продержаться не могли - если такое вот 'чудо' пришло только на запах человека то, что могло пожаловать в гости, будь я в гуманоидной форме. Ведь если принимать на веру гипотезу черного мага, то здешние обитатели выделяли пришлых именно по ауре, не смотря на все их желание ее скрыть. В этот момент я понял одну вещь, или я переделываю свое тело, благо собственную ауру изменить мне было по силам, или ищу в этом лесу белые тапки. Конечно, возможен и третий вариант - постоянно ходить в форме зверя, но рисковать потерей собственного 'Я' не очень то и хотелось. Но на данный момент у меня были дела поважнее.
Пока я раздумывал над своей горькой судьбой, оппонент подошел вплотную к дереву и уже примерялся как бы половчее добраться до своего, как он думал, раннего ужина, а может завтрака? - все-таки это был ночной хищник. Выхода было два - сидеть и ждать сможет ли эта помесь бульдога с носорогом добраться до моего убежища, так как ветки рядом с входом были не столь уж и толстыми для такой туши. Во втором случае стоило попытаться отвести агрессора как можно дальше в лес. Выбирая второй вариант, я надеялся, что природа, хотя вряд ли это была она, не наделила это существо, помимо внушительных размеров, полуметровых клыков и не маленьких когтей, еще и магическими способностями, наподобие недавно убиенного 'лемура'. Разглядев меня на ветке, зверь издал громогласный рев. Через секунду я с облегчением осознал, что никакой другой энергии кроме звуковой, в нем не было. А в следующее мгновение еле успел отпрыгнуть тремя метрами выше, хищник был поразительно проворен для своих габаритов. Ветка, на которой я только что сидел и служившая, практически тропинкой к дому, была переломана словно спичка, а от приземления эдакой махины с деревьев посыпалась листва. А я все думал, как же избавиться от такого удобного подступа к моему обиталищу - больше над этим заторачиваться, явно не стоило.
Большими прыжками, перепрыгивая с ветки на ветку, я понесся прочь, надеясь, что не нарвусь по дороге на еще большие неприятности. Бежал я уже минут двадцать, а преследователь и не думал отставать. Судя по нашему забегу, гоняться за чешуйчатыми кошками для него было не в новинку. Обернувшись в очередной раз, успел заметить тусклое белое сечение обволакивающее тело зверя. Покопавшись в памяти мага, узнал, что такое свечение присуще магии воздуха, правда видеть цвета магии здешние чародеи еще не научились, а может наоборот разучились, так как редкие артефакты, позволяющие это, имели место быть. Как бы все мои рассуждения на счет, тактического отступления не оказались необоснованно оптимистическими.
Что самое забавное, уйти на верхние ярусы деревьев я тоже не мог, попытавшись подняться выше, чем часом ранее, когда ходил за листьями, нарвался на живые лианы. Этот, бесспорно, бесценный опыт стоил мне разодранного бока, и небольшой хромоты правой передней лапы, так как кончики этих растений, а может и животных, выяснять было некогда, представляли собой остро заточенные лезвия еще и смоченные каким-то природным ядом. С ядом мой организм справился легко, но вот путь наверх, был перекрыт. Все это, а главное то, что преследователь медленно но все же сокращал расстояние между нами, оптимизма не прибавляло. Не ну это же надо быть таким самонадеянным идиотом! Во-первых, понадеяться на собственную скорость, а во-вторых, заблаговременно не подготовить пути к отступлению.
