Такие истории хороши, лишь если вы делаете из них выводы. Из этой, к примеру, выводов можно сделать кучу. Например:
Первый. Не стоит жадничать - бери от жизни ровно столько, сколько тебе нужно. Возможно, ты никогда не станешь богатым. Но если ты способен поступать так, значит, будешь счастлив и без богатства.
Второй. Умей остановиться и не давай воли своим слабостям. Только тот, кто властен над собой, властен и над своей судьбой.
Третий. Удача, это кусочек силы и возможностей, распорядиться которыми нужно еще суметь. А если не сумел, прежняя удача может обернуться бедой - жена-то от мужика ушла.
Но самое главное - пути Бога неисповедимы. То, что кажется нам бедой, может оказаться благом. К примеру, наш человек в итоге полюбил другую женщину, и у них родилось сразу двое прекрасных мальчишек. Сыновья человека считали его баловнем удачи. Еще бы, ведь ему досталась лучшая из женщин в этом мире - их мама!
Надо сказать, что и сам человек считал, что ему крупно повезло. Правда, почему-то никогда больше не поднимал кошельков на улице.
Эту притчу нам рассказал Бац, когда мы отмечали в кафешке рядом с университетом свою удачу. Вообще-то то, что он хотел нам сказать, было гораздо короче и прозаичней - давайте не потратим всего, и не будем напиваться. Но когда он приступил к делу, внутри у него находилось уже как минимум полбутылки коньяка и столько же водки. А потому он так сильно "растекся мыслию по древу", что нам с трудом удалось собрать ее в кучу.
- Так ты хочешь сказать, что если мы все пропьем, то нашему женатику Мею будет счастье? - я тоже был пьян, но способность рассуждать логически не утратил.
Бац помотал головой, но как-то наискось, так, что не понятно было, согласен он или нет.
- Я призываю к умеренности, - туманно изрек наш "проповедник" и выпил, не чокаясь.
- Пойду попудрю носик, - заявила Лена. Она была хорошенькой брюнеткой, пухленькой, с красивыми зелеными глазами, подкрашенными так, что создавался эффект легкой раскосости. Ее наши разговоры, должно быть, уже достали.
- И я попудрю, - Боб поднялся вместе с ней.
- Только будем делать это в разных местах, - предупредила Лена.
Боб неуверенно посмотрел на нее, будто соображая, в каком месте, кроме носа, ему стоило бы попудриться.
- В смысле, туалеты не перепутай, - уточнила одна Лена и плавно двинулась по проходу.
Катя и Агнесса - дали же имечко! - разглядывали нас сквозь бокалы. Вообще-то после третьей бутылки на четверых приглашать дам за столик, это лишняя трата времени и денег. Если они не шалавы, сбегут при первой возможности. Но кто же устоит от соблазна? Кроме Баца из нас не устоял никто, так что теперь он сидел "бобылем", пока мы обхаживали своих новых знакомых. Да, чуть не забыл! Если вам интересно, сколько было денег в том кошельке, вот отчет: восемьсот пятьдесят три доллара, и три тысячи рублей. Кроме того, банковская карточка, которую мы тут же выкинули - нам было вполне достаточно денег, да к тому же Ашот уже наверняка заблокировал счет.
Если честно, я бы с удовольствием вернул остаток суммы ограбленному, но не представлял, как. Это меня немного огорчало, хотя возможность "недобора" или "перебора" изначально входила в число рисков нашего предприятия. Мею с Бацем тоже было как-то не по себе. Один Вовка аж подпрыгивал от удовольствия - не думал, что в этом тихом очкарике живет душа американского гангстера. В итоге мы решили все лишнее пропить - так сказать, сжечь дотла в горнилах самих себя.
Я подбивал клинья к Кате: у нее было явное преимущество перед подругами, с ней хотелось встретиться больше чем один раз. Пошляки о таких девушках говорят, что она "с изюминкой". У меня первая мысль при виде ее была: "Что эта дюймовочка делает в такой забегаловке?". За весь вечер она выпила, наверное, бокал шампанского, а сколько съела, я как-то даже и не понял. К нам ее уговорили перейти подруги, хотя когда я предложил разрушить своим присутствием мужское однообразие нашей компании, то, прежде всего, имел ввиду ее, а не их.
Девушки отмечали сдачу госэкзамена - они заканчивали факультет романо-германской филологии. И собирались "развеять" Катю - у нее были какие-то проблемы. Бац поинтересовался, какие, но она отшутилась: мол, я здесь как раз, чтобы забыть о них. Так что извините.
Агнесса, которую Мей все время норовил назвать Ангелиной, выпила основательно и уже начинала откликаться на новое имя. У них с Меем все было хорошо до тех пор, пока он не вспомнил о жене и детях. После чего "рукоположения" на талию Агочки прекратились, и вскоре она перекочевала поближе ко мне. На нашем столе, впрочем, как и за ним, блюда, напитки и люди уже не раз поменялись местами, что свидетельствовало о том, что вечеринка удалась.
Мешала только музыка - трезвый и оттого очень грустный тапер пел что-то из разряда "тюремные романтические". Голос у него был не просто простуженный, он хрипел так, будто несколько лет просидел на холодном полу у параши и романтики этой хлебнул по полной.
- Мальчики, пойдемте отсюда, - Лена с Бобом выросли за моей спиной. Вид у них был довольный, лица раскраснелись. У Вовки на щеке остался смазанный след губной помады.
Я гостеприимно предложил собственный дом. Дамы нам доверяли - еще бы, мы ведь представились им компанией литераторов, отмечающих первую творческую удачу Мея - и согласились сразу. Все, кроме Кати. Ехать в пригород она отказалась. Подруги попытались было ее уговорить, но потом как будто вспомнили что-то и мигом сникли.
- Вы езжайте, - Катя встала, - мне все равно уже домой пора, дела завтра.
- Сперва тебя завезем, а потом к Свану поедем, - предложил Мей.
- Да нет, что вы. Я пешком.
Честно говоря, мне жуть как хотелось проводить Катю. Но поздно - обязанности хозяина не позволяли.
- Я тебя домой отведу, - Бац поднялся, неловко задев при этом стол, так что тарелки и бокалы жалобно затренькали.
Бац смутился своей неуклюжести, покраснел. Но Катя тут же сказала:
- Давай.
Я немного разозлился, что мой друг обошел меня. Впрочем, от судьбы не уйдешь. Пять лет назад Мей, к примеру, подбивал клинья под девчонку, которая потом стала моей женой. Теперь у них с Ленкой подрастает смешной карапуз, а я два месяца "ходил к психоаналитику" после развода с Аней. "Ходил к психоаналитику" в кавычках, потому что психоаналитиками моими были два ящика водки, которые я выпил за это время. От тоски по ушедшей жене я в итоге избавился, от обиды и злости - нет. Но, слава Богу, в руки себя взять удалось, иначе не видать бы мне ни новой работы, ни машины - ничего. Спал бы на помойках и больше, чем умереть, желал бы только одного - выпить. Спасибо отечественной медицине, пришлось потерпеть годик "сухой" жизни после укольчика в вену, зато потом на алкоголь я смог смотреть с позиции более сильного. А Бацу я желаю только удачи.
Катя уже натянула свое пальто с пушистым воротником - гардероб в кафе заменяла стойка с вешалками у входа - и теперь прощалась с девчонками. Бац наклонился ко мне:
- Я потом подъеду, чуть позже.
- Не потеряйся...
- Угу.
Они пошли к выходу, а я повернулся к Агнессе:
- Скажите, девушка, а это не про вас прекрасный детский писатель, чьего имени я не помню, написал строки: "Жила была принцесса по имени..."
Я осекся, похолодев. Периферическое зрение у меня развито отлично - на последнем приеме у окулиста, когда мне определяли поля зрения, красную точку сбоку я замечал, едва она оказывалась напротив моего уха. И вот сейчас, глядя в карие, слегка бесстыжие от алкоголя глаза девушки-Агочки, я увидел серое пятно, которое возникло рядом с перевитым толстыми и тонкими голубыми нитями громадиной Бацем.
- ...серое...
- Что? - в глазах Агнессы мелькнуло недоумение.
