Господин Ирса, увидев карету, заметно побледнел, сглотнул слюну и за счёт того, что втянул голову в плечи, стал меньше ростом. А когда он увидел, кто выходит из запряжённого четвёркой породистых лошадей транспортного средства, то я подумал, что он грохнется в обморок, поскольку гостиницу почтил своим присутствием сам начальник Тайной стражи барон Каир. Однако Ирса справился со своей слабостью, бросился встречать важного гостя и вёл себя вполне достойно, а когда узнал, что Жало Канимов желает увидеть графа Ройхо, то сразу проводил его в столовую, откуда мы с Альерой наблюдали за всем происходящим.

Мы с грозным бароном расположились у камина, того самого, возле которого вчера выпивали с Вираном, а потом дрались с заносчивыми дворянами. Каир молча смотрел на меня своими серыми пронзительными глазами, которые оценили меня, взвесили, поставили на мне невидимое клеймо и определили в какую‑то группу или подвид разумных существ. А я, стараясь выглядеть спокойным и расслабленным, размышлял о том, чем же так страшен человек передо мной. Выглядел Каир невзрачно, среднего роста брюнет в тёмно‑коричневом полукафтане и такого же цвета брюках, заправленных в мягкие кавалерийские полусапожки. И только глаза, раскладывающие людей на составляющие элементы, да сильные мозолистые руки опытного мечника‑профессионала говорили о том, что не так прост этот приближенный к великому герцогу барон, как это может показаться с первого взгляда.

Молчание тем временем становилось тягостным, и наконец Каир начал разговор:

— Что же вы, граф, буяните?

— Вы про ночную драку в гостинице?

— Про неё. — Каир быстро, почти незаметно, моргнул.

— Ваши дворяне первыми напали, а мы с Вираном Альерой только защищались.

— А они утверждают обратное.

— Врут.

— Может быть. Однако сегодня великий герцог получит жалобу, в которой будет сказано, что вы пытались ограбить его верноподданных.

— Чепуха! У нас есть свидетели.

— Только это вас от каталажки и спасает, граф Ройхо.

— А что, эти дворяне важные птицы?

— В общем‑то да. Один — старший сын барона Пейрана, который владеет тремя медными рудниками на территории великого герцога. Другой, его друг, — третий сын барона Калька, сам по себе птичка‑невеличка. Но у него много родни, и он является наследником богатого состояния, которое вскоре получит.

— И что теперь? Мне снова бежать?

Каир усмехнулся:

— Не стоит. Всё уладится, и никто вас не тронет, граф.

— Ну и слава богам.

— Эх, молодость, — протянул барон, по‑прежнему улыбаясь. — Завидую вам, граф. Вы потеряли родителей, братьев, сестёр, замок и в родных местах стали изгоем. Вчера вас пытались убить, и вы дрались против сильных, по вашим меркам, соперников. А вас, насколько я посмотрю, это не очень‑то и волнует.

— Поначалу, когда родителей убили и я убегал, тогда боялся, и порой до дрожи в коленях доходило. Но прошло какое‑то время, и мне надоело вздрагивать от каждого шороха. Поэтому я и веду себя вполне спокойно. Кстати, господин барон, раз уж речь зашла об убийце, может, скажете, кто он и откуда? Ведь наверняка вы не ради драки решили меня навестить?

— Умный мальчик, — начальник Тайной стражи вмиг стал серьёзен, перешёл на «ты» и добавил: — Весь в папу.

— А вы его знали?

— Да, и очень хорошо. Десять лет вместе в одном полку прослужили, и тебя, Уркварт, в своё время я не раз на коленях держал. Поэтому я лично прибыл на тебя посмотреть, а не вызвал наглого молодого аристократа, который бьёт вассалов великого герцога, к себе. Но не об этом сейчас. Ты хочешь знать, кто был убийца, и я тебе отвечу. Это мелкий вор‑уголовник с окраины Йонара, которого наняли для мокрого дела.

— А кто его нанял?

— Воришка отнекивается и утверждает, что не знает заказчика и с ним связались через посредника. Но есть подозрение, что это Скир Пран, командир дружины герцога Грига. Его засекли, когда он неделю назад вышел из телепорта. Правда, долго за ним следить не стали, так как поначалу он вёл себя тихо и спокойно.

— Важная птица.

— Не очень. В войске герцога Андала Грига его должность вспомогательная, и своего рода он — порученец правителя, его глаза и уши, а иногда командующий отдельными военными отрядами.

— И что теперь с моим несостоявшимся убийцей будет?

— С воришкой? Каменоломни. Пожизненно. А Прана ищем и наверняка найдём, если он не успеет сбежать за пределы герцогства Каним. — Анат Каир смерил меня ещё одним долгим взглядом и встал. — Ну что же, удачи тебе, Уркварт. Я на тебя посмотрел и выводы сделал. Прощай, и ничего не бойся. Пока ты будешь находиться в Йонаре и военном лицее, за тобой присмотрят мои люди, а дальше всё в твоих руках.

Я встал следом и спросил:

— Господин барон, а ваши выводы относительно меня хорошие или плохие?

Каир не ответил, а только криво ухмыльнулся и вышел. Ну и что тут скажешь? В общем‑то ничего, так как есть какой‑то пласт событий, о котором я не владею всей информацией, и потому не понимаю поступка барона, решившего обо мне немного позаботиться.

На этом событии на время вокруг меня всё успокоилось. И никто не пытался совершить на графа Ройхо новое покушение. Мы с Вираном Альерой занимались фехтованием и гуляли по городу, вечерами много общались, а ночами, прежде чем провалиться в сон, я задавал себе множество вопросов на самые разные темы. Да вот беда, с ответами было туго. И порой это меня напрягало. Но, к счастью, не очень сильно. Хандра с тяжкими думами накатывала только ночью, а днём мне заморачиваться было некогда.

Звонкий сигнальный горн издал протяжный звук, который разнёсся по всему училищу. И тут же по казарме прокатилась трель свистков и крики наших сержантов‑десятников:

— Подъём!

— Встали!

— Живее!

Тонкое одеяло моментально отлетает в сторону, я вскакиваю и, на полном автомате, всё ещё находясь в состоянии полусна, быстро натягиваю на себя форменные брюки, сапоги и бегом по проходу между койками устремляюсь на выход. Вокруг меня кадеты нашего первого курса. Все мы торопимся как можно скорее покинуть помещение, потому что последний курсант обязательно получит сильного пинка по копчику. Это является хорошим стимулом, чтобы поторапливаться. И я знаю: каждый из моих сокурсников, что, пыхтя и толкаясь, спешат на плац, сейчас мысленно кроет матом сержантов, офицеров‑инструкторов, преподавателей, весь военный лицей «Крестич», в котором мы проходим обучение, и, конечно, недобрым словом поминает тот день, когда решил в него поступить. Но при этом никто не желает показать слабину.

— Стадо беременных ослов! — хриплым голосом орёт сержант Сантин, командир моего второго десятка.

— Маменькины сыночки! — вторит ему первый десятник Цинкер, когда я пробегаю мимо него. — Стадо ленивых бабуинов!

— А вот и жертва! — позади слышен радостный рёв сержанта Бунара. — Опять благородный граф Торман Сарана опаздывает! Что, молодой человек, спать любим?! Устаете?! Так, может, вам отправиться домой, к могилке вашего папочки, который не смог защитить свои земли?! Червяк!

Слышен глухой звук удара и вскрик Тормана, светловолосого румяного парня семнадцати лет, который в самом деле постоянно попадает на раздачу тумаков во время подъёма. Для меня это всё уже привычно, и я не обращаю на происходящее никакого внимания, воспринимая крики, суету и беготню как само собой разумеющийся фон моего сегодняшнего бытия.

Наш курс, точнее, всё, что от него осталось, выбегает на плац и строится по десяткам. Сейчас будет быстрая перекличка, а затем начнётся новый день. Я окончательно просыпаюсь, встряхиваюсь, быстро оглядываюсь вокруг и без движения замираю во второй шеренге. Впереди — две минуты относительного покоя, я смотрю на своего верного товарища Вирана Альеру, и в голове чередой фрагментов проносится история нескольких месяцев моего обучения в военном лицее…