— За Анхо и империю! — рявкнул ротный, здоровенный светловолосый мужик.

— А‑а‑а! — поддержали его солдаты.

— Вперёд!

Выставив перед собой щиты, пехотинцы рванулись по дорожке к дому и толкнулись в закрытую дверь. Недолго думая бойцы схватили заранее подобранное на улице бревно и несколькими мощными ударами свалили препятствие. Тут же изнутри вылетела пара стрел и арбалетный болт. Но все эти метательные снаряды ударились в железо, и была пробита защита одного из солдат, и тот получил лёгкое ранение. Кто‑то выкрикнул ругательство, из дома тоже ответили матом, и имперцы вломились внутрь. Звон клинков. Предсмертные крики и всхлипы. Мольбы о пощаде. Добивающие удары. И первый этаж занят.

На полминуты всё стихло. Пехотинцы показали своё умение действовать сообща, и часть охранников Перца была перебита. Сам авторитет с ближними телохранителями в это время находился на втором этаже. И когда первые солдаты начали подниматься по широкой лестнице наверх, их встретили не случайные стрелы и вооружённые чем попало бандиты, а серьёзное сопротивление. На проходе, полностью перекрывая его, стояло четверо закованных в глухую броню воинов с треугольными щитами и короткими мощными шестопёрами в руках, по внешнему виду — настоящие земные рыцари века эдак четырнадцатого, позади которых, несколькими ступенями выше, расположились арбалетчики.

Шир‑хх! Шир‑хх! — вниз полетели болты. Вскрикнули раненые, и вступивших в ближний бой солдат встретили латники, которые отбили их натиск без особого труда.

Глядя на это, я понимал, что авторитет что‑то задумал, видимо, есть у него какой‑то способ отхода. По крыше? Нет. Дом не соприкасается с соседними зданиями. По стене? Тоже не вариант. Кругом оцепление. Впрочем, возможно, он и не собирается бежать, а уничтожает какие‑то документы. Всё это не существенно, а важным является то, что, если он сбежит или успеет уничтожить компромат, мне выразят своё неудовольствие, а я хочу покинуть группу Сима Ойсы тихо, спокойно, без криков и обвинений в некомпетентности. Значит, надо было действовать, и, обернувшись к магу, я спросил его:

— Заслон сбить сможешь?

— Через две‑три минуты. Мне настроиться надо.

Молодой маг, видимо привлечённый к операции свежеиспечённый выпускник Академии, от вида крови был бледен, и я, сплюнув на пол, решил, что на него надежды нет. Взяв в помощь нескольких солдат, я подскочил к мощному дубовому столу у входа и, подняв его перед собой, начал наступление на латников. В столешницу ударили короткие арбалетные стрелы. Она содрогнулась, но выдержала. Болты не пробили толстое дерево, и, поднявшись на один пролёт, мы упёрлись в латников, которые попробовали столкнуть нас вниз. Это им не удалось, и, отпустив деревянную защиту, я присел на корточки и увидел перед собой обутые в обшитые стальной проволокой сапоги, ноги противника. Мои руки прошли под деревом и схватили противника за обувь. Резкий рывок на себя, и латник рухнул вниз. Строй противника был порушен, пехотинцы, бросив стол, рванулись вперёд, и в сутолоке их короткие корты оказались более действенным оружием, чем шестопёры. Снова хрипы умирающих бойцов и льющаяся по ступеням кровь. И, перепрыгнув через стол и трупы, я рванулся вслед за солдатами, которые погнали стрелков.

На втором этаже снова бой. Перед покоями авторитета, на небольшой баррикаде из стульев и комода, собралось около десятка преданных ему людей. Это новая заминка. И я опять вмешиваюсь не в своё дело. Выхватываю ирут, протискиваюсь вперёд, и мой панцирь принимает в себя метательный нож, который отскакивает от металла и отлетает назад.

— Бей! Круши! — выкрикиваю я во всё горло.

— Бей! — привычно поддерживают мой яростный клич солдаты.

Наш строй давит на врагов, которые дерутся не хуже профессиональных вояк, и мы сбиваем их с баррикады. И пока солдаты преследуют противника по коридорам и многочисленным комнатам, вместе с двумя воинами я вошёл в просторное помещение, которое, как я знал, являлось кабинетом Перца.

Сам авторитет, краснолицый сухопарый старик в шёлковом полосатом халате, находится здесь. На полу — большая жаровня, а вор выкидывает из сундуков стопки бумажных листов прямо в пламя. Жадный огонь пожирает бумагу, наверняка с ценной информацией, и надо прекратить уничтожение важных документальных свидетельств. Но прежде чем это сделать, следовало добраться до Перца, а он был прикрыт двумя мечниками, по виду наёмниками, которые с обнажёнными ирутами в руках бросились навстречу мне и пехотинцам.

— Ваш левый, мой правый! — выкрикнул я солдатам, и мы схлестнулись с противником.

В длинном выпаде мечник попытался достать меня в голову, но я блокировал его смертельное движение ирутом и одновременно поворотом всего тела ушёл в сторону. С наёмником следовало кончать быстро, и я не медлил. Мощный и быстрый диагональный удар от правого плеча вниз. Клинок противника встречает мой и опускается книзу. Прыгнув вперёд, двумя ногами я ударил вражеского мечника в грудь, которая не была прикрыта доспехами. Я действовал быстрее наёмника, и он не ожидал, что я поступлю нестандартно. Сильный удар опрокинул его, и он покатился по полу прямо в жаровню. Я тоже на ногах не удержался, всё‑таки на теле двадцать килограммов металла и в доспехах изображать акробата получается плохо. Мой копчик соприкоснулся с ковром, и резкая боль пробежала по всему телу. Я даже было вскрикнул, но мой звук был заглушён диким рёвом вражеского бойца, который упал лицом в огонь, и меня никто не услышал.

Крик боли и ярости моего противника разнёсся по помещению, и я быстро встал. Солдаты к этому времени подранили второго мечника, которого загнали в угол, а что дальше следовало делать мне, вопроса не возникало. Два широких шага, добивающий удар в голову врага, который выполз из костра, и длинный прыжок на вора. В последний момент Перец обернулся и попытался отскочить. Но сделать этого он не успел. Моё тело ударило его в грудь, а рукоять ирута соприкоснулась с головой старика. Он рухнул на пол, а я поверх него. Полежал, огляделся, убедился, что всё в порядке, и снова оказался на ногах.

— Господин лейтенант, — обратился ко мне занавеской вытирающий свой окровавленный корт солдат, — что нам дальше делать?

— Потушите костёр. — Я кивнул на раскатившиеся по помещению дымящиеся угли, посмотрел на оглушённого Перца и добавил: — Этого связать и передать под личную ответственность командира роты.

— Есть!

Ответ пехотинцев, которые наверняка подумали, что за захват авторитета, да ещё при свидетеле, офицере гвардии, им что‑то обломится, последовал незамедлительно, и они приступили к выполнению приказа. Я же с клинком в руке подошёл к окну и, не высовываясь, чтобы не получить болт от своих же арбалетчиков, искоса посмотрел на раскинувшийся внизу Чёрный город. По дальним улицам передвигались серебристые змейки — колонны солдат. В паре мест полыхали пожары. А на реке Ушмай виднелись чёрные точки речных галер, которые должны были перехватывать всех, кто попытается выбраться из бандитских районов по воде.

«Операция началась, и пока всё идёт по плану, — подумал я. Затем развернулся лицом в комнату, посмотрел, как солдаты из кувшинов заливают огонь, и сам себя дополнил: — Но впереди ещё целые сутки и куча проблем».

Одновременно с этой моей мыслью в кабинет вошёл один из пехотных сержантов и с ним пара солдат. Рядовые связали пленного авторитета и потащили его на улицу, а сержант сказал:

— Ваша милость, вас вызывают в расположение командного пункта подполковника Смела. Что‑то случилось и требуется ваша… — Он запнулся и с трудом выговорил: — Консультация.

Кивнув, я вложил меч в ножны, поправил чёрный форменный плащ и направился вниз. День обещал быть утомительным и хлопотным.

— Вы можете пройти! — Адъютант командира Чёрной Свиты лейтенант Фей кивнул на кабинет нашего общего шефа.

По привычке я одёрнул мундир, положил левую ладонь на рукоять ирута и вошёл в кабинет полковника. Сид был не один, а вместе с командиром моего второго взвода капитаном Винсом. Оба офицера сидели за пустым столом, перед ними была только одна бумага — моё прошение об отставке. Они посмотрели на меня, а я застыл в центре комнаты и, ощутив на себе их взгляды, почувствовал себя немного неловко. Однако виду не подал, доложил о своём прибытии по всей форме и стал ждать, что будет дальше.