— Агхщ, — просипел Келлог пересохшим горлом. Женщина оторвалась от писанины и с недовольным видом, взглянула на Питера. У неё было острое крысиное лицо с маленькими злыми глазами, и при виде их, бедняга разом замолк, словно кто-то воткнул в рот плотный кляп. Тюремщица, удовлетворенно кивнула и вновь склонилась над тетрадью. Внезапно, пленнику показалось, что на самом деле, он по-прежнему сидит у себя на веранде, а лучи солнца, как всегда, весело играют в кронах масличных пальм. Женщина нахмурилась, повела плечом, и вид жуткой камеры вернулся вновь. Келлог громко всхлипнул и зажмурился. Из-за стены донеслись глухие удары, словно кто-то старательно выбивал ковёр. Правда, ковёр, не способен издавать такие истошные вопли… Питер покрылся липким, холодным потом и задёргался. Ременные петли держали крепко.

— Простите, — дрожащим голосом начал он, — это какое-то недоразумение, понимаете, я…

С таким же успехом он мог разговаривать с камнем. Тюремщица не поднимая головы, продолжала писать, игнорируя жалобное блеянье пленника. Внезапно удары за стеной прекратились, затем со скрипом отворилась железная дверь, и в камеру вошёл мужчина, абсолютно звероподобной внешности. Его чёрная рубашка с закатанными рукавами была расстёгнута, обнажая широкую грудь, покрытую густой растительностью. Мужчина медленно почёсывал грудь огромной левой рукой. В правой, он сжимал жуткого вида дубинку, с которой на пол, стекали густые тёмные капли.

— Закончил? — не поднимая головы, спросила женщина.

— Ага, — лаконично ответил вошедший.

— Наверное, опять как в прошлый раз? — брезгливым тоном заметила она.

— Да не, как можно… — пробасил мужчина, подходя к жестяному баку, на боку которого висела кружка. Зачерпнув воды, он начал жадно пить. Две струйки, потекли по подбородку и бесследно исчезли в зарослях волос. Оттерев рот, громила крякнул и добавил: — Разве я не понимаю? Три ребра сломал только, и ногу в двух местах, а так ничего.

— Подписал?

— Разумеется, всё подмахнул, как миленький.

— Молодец, — протянула женщина. — Чёрт, как же меня достала, эта канцелярская работа.

— Так чо, мне начинать? — палач внимательно посмотрел на Питера.

— Сейчас погоди, закончу.

По спине Келлога, струями катился холодный пот. Ему вновь, как и двумя минутами раньше, на секунду показалось, что всё происходит не в жутком подвале, а на веранде дома, но потом тёмная волна ужаса, окончательно сломила непрочную плотину здравого смысла.

— Так, вот и всё… — тюремщица выпрямилась, отбросила ручку и внимательно осмотрела пленника. От её взгляда, Питеру окончательно поплохело.

— Я не… я же… что вам…

— А сломай ему для начала пальцы на руке, — равнодушно сказала мучительница.

— На какой? — педантично уточнил палач.

— Да хоть на обеих.

— Подписывать не сможет.

— Ерунда, что ему подписывать, и так всё ясно… В крайнем случае, карандаш в рот засунем.

— Как скажете, — палач повернулся к столу, на котором лежали инструменты, невероятно жуткого вида и начал со звоном их перебирать. Келлог взвыл, словно пытка уже началась.

— Но я же ничего… Да что же это такое. Я… я буду жаловаться, вы не имеете права!

— Имеем, имеем, — ласковым голосом заботливого дантиста, проговорил палач, подходя к креслу. В его руках были зажаты, какие-то чудовищные тиски.

— Нееееет! — взвыл Питер и выгнулся дугой. — Отпустите меня!

— Погоди, — тюремщица внезапно отстранила громилу и, подойдя к креслу, уставилась Келлогу прямо в глаза. — Ты ведь расскажешь нам всё, верно? И без фокусов. За каждое слово лжи, мы будем ломать тебе по пальцу!

— Да, да, всё что угодно, только уберите это!

— Хорошо, посмотрим. Итак, кто убил твоего компаньона?

Сотворённая иллюзия медленно таяла вокруг нас, словно туман, под лучами солнца. Я подошёл к зеркалу и недовольно поморщился. Сквозь исчезающий лик уже проступали черты настоящего лица.

— Надо же сделала из меня такого урода… Убить мало!

— Ты ничего не понимаешь, — ухмыльнулась Марта, деловито шнурующая свой правый кроссовок. — Именно так выглядит мужчина моей мечты.

— Ага, морда кирпичом, грудь с волосами как у гориллы, и кулаки которыми можно сваи забивать. Прелестно. Да ещё этот антураж вокруг… Никогда не подозревал, что тебя привлекает садо-мазо.

Марта фыркнула. — Не понимаю, что ты имеешь в виду, зануда, я просто решила проверить свои силы. Ещё ни разу, мне не доводилось творить иллюзию такой сложности. Я молодец?

— Молодец.

— Нет, серьёзно, правда, здорово получилось?

— На самом деле не очень. Краем глаза я видел, что это иллюзия.

— Так ведь она была рассчитана не на тебя. К тому же, пациент должен находиться абсолютно неподвижно, вот почему мы привязали его к креслу. И всё равно, он дважды меня почти раскусил. Почувствовал обман, гемоглобин в гематогене!

Марта, оправив футболку с надписью "Я такая красивая девочка, правда?" подошла к креслу, в котором неподвижно сидел наш пленник. После всего пережитого, он находился в глубоком обмороке.

— Что умаялся бедняжка? — насмешливо спросила она. — Ты бы видел, как он вылупился, когда я вошла. Чуть челюсть не уронил.

— Конечно. Я же говорил тебе, что нельзя так одеваться. Местные, знаешь ли, не привыкли видеть девушек в джинсах и бейсболках. Здесь такой костюм, считается неприличным.

— Тоже мне ханжи, какие, — фыркнула она. — Туземки вообще с голыми титьками ходят и ничего.

— Так-то туземки, хотя… да чёрт с ними! Лучше давай решать, что делать дальше.

— Хороший вопрос… Значит профессор Рингер из Салазарского Технологического института… Салазар это где?

— Если не ошибаюсь, на территории Силесианской империи. Но там сейчас идёт война.

— Вот ведь невезуха. Переться в другое полушарие, войне навстречу.

— А кому сейчас легко?

— И то верно… Как поступим с этим слизняком? Не отпускать же его, в самом деле.

— Не будем. Ты можешь сделать, чтобы он свалился на несколько дней, с явными симптомами сильной лихорадки?

— Как лягушку ободрать.

— Тогда вперёд. Пусть полежит в бреду, заодно решит, что произошедшее — последствие болезни. А я дам знать Янису из СБ Гильдии. Надеюсь, бездельник с радостью вцепится, в возможность выслужится. Как-никак арест участника похищения, это не тараканов тапком гонять.

— Согласна. — Марта положила ладони на лоб бесчувственного предателя. — Всё, готово.

Я внимательно посмотрел на свернувшуюся калачиком служанку, лежащую на полу и тихо посапывающую во сне.

— Как скоро очнётся прислуга?

— Часа через полтора.

— Тогда пошли. Навестим судоходную компанию и узнаем, когда уходит ближайший пароход на континент.

(Мир Лиарис, город Вулфгартен, столица Второй Империи, бункер членов правительства).

Сегодня им крупно повезло. Угрюмый солдат, принёс просто роскошный ужин. Помимо надоевшей до тошноты, каши с тонкими прожилками тушёнки и несколькими микроскопическими кусочками липкого хлеба, он выставил на стол три тарелки с восхитительным шоколадным суфле. Герде пришлось употребить весь авторитет старшей сестры, чтобы заставить малышей скушать сначала кашу, а уж затем приступать к десерту. Сама она давно страдала полным отсутствием аппетита и потому на суфле смотрела без всякого интереса.

Франц и Берта быстро заглотили свою кашу и с энтузиазмом накинулись на десерт. В одно мгновение их тарелки опустели, после чего, две внимательные, перепачканные шоколадом мордочки уставились на Герду. Та тяжело вздохнула и, разделив свою порцию на две части, выгребла угощение в подставленные тарелки, оставив себе буквально пару ложек. Суфле было вкусное, но слишком сладкое, к тому же в нём присутствовал, какой-то непонятный привкус, так что девушка совершенно не сожалела о своём великодушном решении.